Призрачные дороги - Галина Ли

Князь ответил, не повернув головы:

— Он заслужил свой умлаку двадцать семь лет тому назад. Добавьте к этому еще годков пять-шесть — курута проводят обряд инициации довольно рано.

— Умлаку — это что? Ритуальный клинок?

Вампир кивнул:

— Он самый. Курута считают, что пока ребенок не докажет право на священный нож, у него нет ни души, ни настоящего имени.

— Ну, а за кого дикарь принял меня? — вспомнил я о взгляде пленника.

Упырь скривил губы в едва заметной улыбке:

— Вы у нас, Дюс, как всегда — демон, освобожденный из преисподней злокозненным повелителем темных сил, чтобы помешать победному шествию избранного народа.

Действительно, все "как всегда". Хотя… чего это подпевалы сирин ко мне так неуважительны? После титула принца преисподней превратиться в обычного мелкого монстра…. просто оскорбительно.

Я притворно возмутился:

— Негодяи. Меня, могучего Азааре, страшного повелителя великих армий и принца подземного мира низвести до уровня заурядного демона, строящего козни дикарям! Придется бросить вызов великому Афизу. Пусть принесет извинения и восстановит меня в прежних правах, иначе точно подниму армию мертвецов!

Невозмутимость Андру на мгновение дала слабину — вампир недоуменно покосился на меня, а затем негромко рассмеялся:

— Я рад, что вы не утратили желания шутить, Дюс. Знаете, что самое любопытное….- снова стал серьезным вампир, — степняков предупредили о появлении демона уже после того, как вы родились.

Князь задумчиво прищурился:

— Я рассчитывал услышать о Книге судеб или о чем-то подобном, но нет… Все предсказания курута получают непосредственно от "богов". Иногда они даже отменяют ранние приказы. Получается, у сирин и сейчас есть пророчица!

Последнее предположение правитель нежити произнес с мрачным удовлетворением, даже скорее — со злобной радостью. Кажется, князь определился, кому мстить за утерянный престол — глаза вампира вспыхнули бледным серебром.

Я усмехнулся: надо же, сам того не желая, уже попал во враги сразу двух народов, а кроме того — в "предатели и бунтовщики" у Фирита. Такое впечатление, что боги просто видят меня в центре всеобщей драки!

Глянув с тоской на черное небо, я мысленно поинтересовался: "Ирия милосердный, ну вот ответь — за каким демоном я тебе так понадобился?! Неужели правда хочешь устроить конец света? Что там сказано о последнем дне человечества в твоих законах?"

Увы, всемогущий владетель небесных кущ до воплей обычных смертных не снисходил. А я даже на последний вопрос ответить не мог — нельзя вспомнить то, чего не читал. Да и плевать я хотел на этот конец света, а заодно — на сражение сил добра и зла! Тем более, что это проклятое добро вообще невозможно разглядеть: в кого не ткни — сплошные монстры. Так что по-настоящему меня тревожила лишь эта… крылатая чешуя с хвоста Мо, чтоб ей в труху рассыпаться.

Я обернулся, проверяя все ли в порядке, и встретился взглядом с Рисом. Он ехал бок о бок с Эрхеной и что-то ей тихо втолковывал. Ревность немедленно раскрыла ядовитую пасть. Я непроизвольно натянул поводья, но тут же опомнился — сам ведь попросил Лаланна присмотреть за девчонкой, чтобы она не натворила глупостей. К тому же ей явно достались не комплименты: девушка была мрачной, а на лице Риса застыло выражение застарелого недовольства, словно он занимался нелюбимым и страшно надоевшим делом.

Я пропустил парочку мимо себя, удостоившись сурового взгляда друга, и пристроился в "хвост" отряда. Очень скоро прежние мысли поглотили меня с головой.

Как долго нам удастся отсиживаться в замке у нежити, и что делать, если сирин и кочевники действительно решат завоевать Пустошь?

Я размышлял над этим до тех пор, пока луны не спрятались в облака у горизонта, а ответа так и не нашел, только разозлился. Злобу вызывало главным образом непонимание, с какой… радости я должен участвовать в этой возне за корону правителя мира и тем более — ее возглавлять! Мне нечего отстаивать, кроме собственной жизни и жизней тех, кто мне доверился. А этим лучше всего заниматься где-нибудь подальше от сражений.

Я вздохнул — ну что же, в конце концов, по-своему Пустошь — действительно самое безопасное место. Каким бы большим ни было войско кочевников, а через Проклятые земли ему не пройти — запах людей и животных соберет всю окрестную нежить! За одну ночь с многотысячным войском тварям, конечно, не справиться, но недели две должно хватить. Нежить упрямая, она потащится за сирин по пятам, лишая их сна и сводя с ума постоянными нападениями. Если кочевники перейдут через горы и минуют озеро Мэй… то из леса им точно не выйти! Там и днем-то покоя нет, а уж ночью без надежного убежища совсем худо.

Я досадливо мотнул головой — было бы слишком просто поверить в неприступность вампирского замка или в бездонную прорву Пустоши, так неравнодушной к живым. Просто и опрометчиво, особенно если принять во внимание предчувствие грядущих неприятностей. Что-то тут нечисто… Сирин хоть и сволочи последние, да только не глупее меня. Положим, они рассчитывают на крылья и не боятся нежити, но ведь курута намного уязвимее! Сирин должны это понимать.

Нет… дело не в глупости и не в беспечности… Не могут стратеги, готовящие войну не одну сотню лет, выверяющие каждый свой шаг, так опростоволоситься. Скорее всего, у них есть козырная карта, о которой я не знаю. Вот голову на отсечение даю — есть!

Ладно… у меня тоже припасен козырь, довольно мерзкий, но если встанет выбор между жизнью и смертью, придется достать его из рукава.

Я даже поморщился от отвращения — что-то слишком часто в последнее время приходилось выбирать между дрянным и паскудным.

Вскоре Андру отдал приказ остановиться на "дневку", и я занялся привычными делами: разнуздал и стреножил лошадей, аккуратно сняв вместе с растениями пласт земли, подготовил место для очага. Выполнив нехитрые обязанности, скинул служанке мешок с продуктами. Сегодня нам повезло: недалеко от лагеря нашлось круглое степное озерцо, в котором я рассчитывал помыться. Уж больно много прошло дней со времени последнего купания. Выстирать рубашку тоже было бы неплохо, но для начала ее требовалось снять.

Проклятые шипы…

Я окликнул мага:

— Агаи, помоги! Боюсь порвать.

Не успел сирин положить на землю седло, как меня дернули за рукав, и нежный, бархатный голос произнес:

— Я помочь.

Эдхед то… Девочка моя, ну почему ты не сдаешься? Ради тебя ведь стараюсь…

Снимая с меня рубаху, девушка старательно отворачивалась и лишь под конец неловко скользнула пальцами по пояснице.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});