Прогулка среди могил - Лоуренс Блок

Однако если побывать на месте, это может навести на какую-то мысль, помочь сделать какое-то сопоставление, которое иначе не пришло бы в голову. Кто знает, как все это происходит?

Может быть, я пришел туда, чтобы обнаружить какую-то нить, ведущую к Лейле Альварес. А может быть, просто хотел хоть несколько минут погулять по зеленеющей траве и полюбоваться на цветы.

Войдя на кладбище с Двадцать Третьей улицы, я вышел с него километром южнее на Тридцать Четвертую. Теперь я уже миновал Парк-Слоуп и находился на северной окраине Сан-сет-парка, всего в одном-двух кварталах от маленького парка, по которому получил название этот район.

Я прошел через парк. Потом один за другим обошел все шесть телефонов-автоматов, откуда звонили Кинену Кхари, начиная с угла Нью-Утрехт-авеню и Сорок Первой улицы. Больше всего меня интересовал тот, что на Пятой авеню, между Сорок Девятой и Пятидесятой. Это был тот самый телефон, откуда они звонили дважды, поэтому его можно было считать ближайшим к их базе. В отличие от других, он был расположен не на улице, а в подъезде круглосуточной прачечной самообслуживания.

В прачечной находились две женщины, обе толстые. Одна разбирала белье перед стиркой, другая сидела на стуле у бетонной стены и читала журнал «Пипл» с портретом Сандры Ди на обложке. Ни друг на друга, ни на меня они не обращали никакого внимания. Я опустил четвертак и позвонил Элейн. Когда она взяла трубку, я сказал:

— Скажи-ка, во всех прачечных самообслуживания есть телефоны-автоматы? Это так положено, чтобы в каждой прачечной был автомат?

— Как ты думаешь, сколько лет я жду от тебя этого вопроса?

— Ну и что?

— Ты считаешь, что я знаю все, и мне это очень лестно слышать, только вот что я тебе должна сказать. Я много лет не была в прачечной самообслуживания. Я даже не уверена, была ли там когда-нибудь вообще. В моем доме есть стиральные машины в подвале. Так что ответить на твой вопрос я не могу, зато могу задать вопрос сама: а что?

— Два звонка Кхари в ночь похищения были сделаны с телефона-автомата в прачечной самообслуживания в Сансет-парке.

— И ты сейчас там. И звонишь мне с того самого автомата.

— Правильно.

— Ну и что? Какая разница, есть автоматы в других прачечных или нет? Не отвечай, я попробую сообразить сама. Нет, не могу. Ну?

— Я думал, они, наверное, живут где-то совсем рядом, если решили воспользоваться этим автоматом. С улицы его не видно, и тому, кто не живет в ближайших кварталах, и в голову не придет, что он тут есть. Разве что автоматы есть во всех прачечных.

— Ну, насчет прачечных я не знаю. У нас в подвале автомата нет. А ты где стираешь белье?

— Я? У меня прачечная за углом.

— Там есть автомат?

— Не знаю. Знаю одно: утром я сдаю белье, а вечером забираю. Все остальное делают они сами. Я сдаю его грязным, а забираю чистым.

— Могу спорить, что они не разбирают его на белое и цветное.

— Что?

— Не важно.

Я вышел из прачечной и выпил cafe con leche[25] в кубинской закусочной на углу. Он звонил отсюда, тот сукин сын. Он где-то поблизости.

Он должен жить где-то здесь. И не просто в этом районе, а почти наверняка в квартале или двух от прачечной. Я почти ощущал его присутствие где-то не больше чем в сотне метров от того места, где сидел. Но это, конечно, чепуха. Мне не нужно было настраиваться на вибрации, нужно было только прикинуть, как это происходило.

Они следили за ней с того момента, как она вышла из дома, ехали за ней до «Д'Агостино», отстали, когда мальчишка-посыльный проводил ее к машине, потом опять сели ей на хвост и ехали за ней до Атлантик-авеню. Когда она вышла из магазина Айюба, они схватили ее, затолкали в фургон и уехали. Куда?

Да куда угодно. В какой-нибудь переулок. В проезд позади складов. В гараж.

Между похищением и первым телефонным звонком прошло несколько часов, и, скорее всего, большая часть этого времени ушла у них на то, чтобы делать с ней то же, что и с Пэм Кассиди. Когда она была уже мертва, они направились в сторону дома и поставили машину на своей стоянке, а может, она уже там стояла. Над фургоном, надпись на борту которого гласила, что он принадлежит какой-то фирме по продаже телевизоров в Куинсе, надо было проделать кое-какую косметическую операцию. Они закрасили надпись или просто смыли ее, если она была сделана смывающейся краской. А может, в гараже у них было все, что нужно, и они перекрасили фургон целиком.

А что потом? Практическое занятие по рубке туш для начинающих? Они могли сделать это сразу же, а могли и отложить на потом. Это не важно.

Потом, в 3.38, — первый звонок. В 4.01 — второй звонок, первый звонок Рея из прачечной. Еще и еще звонки, пока в 8.01, после шестого звонка, братья Кхари не поехали передавать деньги. Сделав этот звонок, Рей или тот, другой, должны были занять удобную позицию, чтобы следить за автоматом на углу Флэтбуш-авеню и Фэррагет-стрит и набрать его номер, когда братья Кхари прибудут на место.

А была ли у них в этом нужда? Они велели Кинену быть там в восемь тридцать. Возможно, они звонили туда каждую минуту, начав незадолго до назначенного часа, — когда бы Кхари там ни появился, у него создалось бы впечатление, что они позвонили, как только они с братом подъехали.

Все это несущественно. Так или иначе, они позвонили, Кинен взял трубку, и братья поехали дальше, на Ветеранз-авеню, где их, возможно, уже поджидал один из похитителей, а может быть, и не один. Еще один звонок — вероятно, как-то приуроченный к появлению братьев Кхари, потому что на этот раз похитители должны были иметь возможность убедиться, что братья ушли, оставив деньги.

Как только они это сделали, как только скрылись из виду, как только стало ясно, что ни один из них не остался, чтобы следить за машиной, — Рей и его друг или друзья схватили деньги и скрылись.

Нет.

По меньшей мере один из них задержался и увидел, как Кхари заглянул в машину и не нашел там Франсины. Потом звонок по автомату, когда братьям велели ехать домой и сказали, что она будет там раньше их. А потом, пока они добирались до Колониал-роуд, похитители вернулись к себе. Поставили фургон и...

Нет. Нет, фургон оставался в гараже. Они еще не успели его перекрасить, и тело Франсины Кхари, вероятно, еще лежало в кузове. На Ветеранз-авеню они ездили на другой машине.

На «форде-темпо», который угнали для такого случая? Возможно. Или на какой-то третьей машине, спрятав угнанный «форд», чтобы воспользоваться им для одной-единственной цели — для перевозки останков.

Столько возможных вариантов...

Но так или иначе, теперь они погрузили изувеченное тело Франсины в «форд». Тело расчленили, каждый кусок завернули в пластик, заклеили лентой. Взломали багажник, набили его, словно холодильник, мясом и доехали на двух машинах до Колониал-роуд, до того места, где должны были оставить «форд». Поставили его, тот, кто сидел за рулем, пересел в другую машину к своему приятелю, и они поехали домой.

Где их ждали 400 000 долларов и чувство удовлетворения от того, что все прошло так гладко.

Осталось сделать только одно. Позвонить Кхари, чтобы послать его за угол к стоящему там «форду». Дело сделано, они торжествуют, надо еще только ткнуть его носом. Какое искушение воспользоваться собственным телефоном — тем, что стоит прямо тут, на столе! Кхари не вызвал полицию, не позвал никого на помощь, легко расстался с деньгами — как он может узнать, откуда ему звонили в этот последний раз?

Черт возьми...

Но нет, минутку. До сих пор все делалось правильно, сугубо профессионально, с чего бы на этот раз все портить? Какой в этом смысл?

С другой стороны, необязательно так уж педантично соблюдать правила. Они каждый раз звонили с другого телефона, стараясь, чтобы телефон, откуда они звонят, был, по меньшей мере, в полудюжине кварталов от всех остальных. На всякий случай — вдруг их попробуют выследить, вдруг у какого-нибудь из этих телефонов выставят засаду? Но засады не было. Теперь это уже ясно, ничего такого Кхари не сделал, так что теперь нет смысла чересчур осторожничать. Да, позвонить надо из автомата, это верно, но можно позвонить из ближайшего автомата, из того, который они наметили с самого начала, поэтому и звонили из него в первый раз.

А раз так, почему бы заодно и не постираться? Работа была кровавая, на одежде наверняка остались следы, так почему бы не сунуть ее в стиральную машину?

Нет, вряд ли. Ведь на кухонном столе их дожидались четыреста косых. Незачем стирать эту одежду. Проще ее выбросить и купить новую.

* * *

Я обошел все улицы вокруг прачечной, внутри прямоугольника от Четвертой до Шестой авеню и от Сорок Восьмой до Пятьдесят Второй улицы. Не знаю, искал ли я что-то определенное, хотя если бы увидел голубой фургон со сделанной вручную надписью на борту, то, вероятно, присмотрелся бы к нему повнимательнее. Главным образом я хотел освоиться на местности и посмотреть, не привлечет ли что-нибудь мое внимание.