У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

Лошади метались и ржание их больше похожее на крик, перемежалось хрипом, но нас подпустили и немного успокоились, словно поверив, что люди помогут и спасут их от кружащего в воздухе кошмара, от самого воздуха, что заполнился мельчайшей темной пылью, стал вязким и тягучим. Она, эта пыль с привкусом гари, собиралась тучами-клубами, распадалась и собиралась вновь, забивала нос и глаза, пробиралась под платок, вызывала удушливый кашель, и на кожу оседала жирными грязными пятнами, походящими на пятна копоти.

— К переходу? — Леф забросил меня в седло, отвязывал обеих лошадей, свою и мою.

— Если работает, — Андуаш уже был в седле, что-то рассматривал на широком браслете, с которым никогда не расставался. — Ничего не чувствуете? Ладно, отсюда по любому валим, ищем место почище.

Чувствовала я много чего, а то, что в этом многом есть то, что не чувствуется, поняла, когда мчались к Старому Долу. Магии не было. Совсем.

Не было ее и у Лефлана, и у Манжура, и у трех смотрителей стародольского перехода. Ни у кого. Нигде. Магия исчезла. Зато повсюду крутились черные смерчи и вилась клубами темная пыль. Везде. По всему Тугдоланту. По всей Мелонте.

Про Тугдолант и Мелонту сказал Андуаш, это показал его браслет. Заодно с составом воздушной взвеси.

— Шестьдесят восемь процентов мирона, три — аннигилированный сталенит. Остальное — антикрионил. Объяснять надо?

Объяснения не помешали бы, но это мне, Лефу они не требовались. Кроме одного:

— Если по всей Мелонте, как закрываются сами?

— А хлит их знает. Я не уверен, что они его взорвали, а не оно у них рвануло. По тем показаниям, что нооком снять успел, магию капитально так накрыло тройным кюрисом в критлицевом эквиваленте с полным отсутствием вариантов укрытия и защиты. Соотношение компонентов в их бомбе паршивое, легко соединяемое и неуправляемое. Долбанутые киллитенские недоумки ушли на простейший вариант, в результате слепить монстра сумели, а удержать его нет.

— Вопрос, где держали. Дивурчиг или Счижетис?

— Уже не вопрос. Смысла в нем нет. Разве что для удовлетворения личного любопытства, куда не смогли добраться.

— Согласен, но проверить не мешает, подстраховаться от рецидива. Что делать будем?

— Сейчас или вообще? Сейчас проводим Вайру домой и от «сейчас» перейдем к «вообще», двинем в столицу процесс ускорять.

Вот же мерзкая дрянь! — от темной пыли не спасали никакие преграды, ни сухая ткань, ни смоченная, кашель доставал всех, и Андуаш злился еще и на это. — Период первичного распада мирона одиннадцать циклов. Если развернуть аннигиляцию катализатора…

По грубым подсчетам Манжура выходило, что при самом удачном раскладе, совпадении исходных и значительной помощи ученых, магия в Мелонту вернется не ранее, чем через полгода. Ориентировочно столько же займет вывод антикрионила из организмов.

— Имеете уникальный шанс оценить все прелести безмагического существования и неплохо подвинуть нормальный технический прогресс. Тоже полезно. Проблема большинства миров с высоким магическим фоном — перекос в развитии. В техномирах эта однобокость понятна, им нечем оперировать, кроме законов физики, ограниченных условно естественными процессами. У вас офигенная фора, полный комплект. И что? И ничего. Магия впереди паровоза… Вы его, кстати, еще не изобрели, как раз можно заняться. В общем, магия вперед, а все остальное в критлицевом подхвостье. Не только в Мелонте. В этой ступени тридцать шесть миров запараллелены, половина с бешеным магофоном. Сбалансированное развитие магии и техники — в четырех, из них один торчит в регрессивной стагнации, чуть подтолкни — попрет деградировать на всех парах. Так что, если свой немного раскачаете, будет совсем неплохо. Подравняете перекос… оба. Стандартный и персональный мелонтийский. Хоть под часть приволоченных терминов явления откроете.

— Если дадут, — немного охладил запал Андуаша Лефлан. — Мы не против и готовы развиваться. Мелонте не хватает мира. У нас вся история — войны. Самый большой интервал без войны не дотягивает до полувека. Если бы не это… С последней прошло двадцать лет. Половину из них отобрало восстановление разрушений и подъем экономики. Не до науки. И сейчас будем не паровоз изобретать, а дренажную систему для мирона и нейтрализатор антикрионила. Под твоим руководством.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Будем, — согласился Манжур. — Другого нам пока не светит. А за неимением паровоза и временной недоступностью переходов фигачить нам сегодня на лошадках до Мардола, а потом до столицы.

Глава 6, настоящее — Маршевский лес — Белое озеро — Орандол

Девятый год первого цикла третьей эпохи побед второй эры освободителей (3048 год по старому летоисчислению)

Признать, что портал не найден или безвозвратно потерян во время массового сна генерал Сурдив никак не желал. Поисковики, двуногие и магические, вторые сутки носились меж деревьев, хватались за любую зацепку. Большая часть зацепок принадлежала им же — наследили, пока ловили Райнара. Остальные обследовались, фиксировались, предъявлялись для опознания и развеивались, как никуда не ведущие.

Райн бесхозные следы долго рассматривал, с покаянным вздохом признавал своими и отыгрывал глуповатого наемника, подавшегося в бега по причине домашних неурядиц и понятия не имеющего, кто причастен к гарнизонным происшествиям и внезапной накрывшей всех сонливости. К словам его относились с изрядным скепсисом, но поверить в тугдолантского диверсанта, говорящего на киллитенском, не могли. Вариант этот в их головах категорически не укладывался, что пока спасало Льянса от стандартных методов допроса. Его не трогали, не били, не считая задержания, только упаковали в антикриониловые браслеты, увешали «костоломами», привязали к дереву и ни на секунду не спускали глаз. Даже слегка позаботились, не то о нем, не то о приставленных к нему охранниках, развели костры для обогрева. На этом забота о пленнике исчерпывалась, еда и вода в комплект поблажек не входили.

А обо мне заботились со всевозможным усердием, кормили усиленно, отпаивали бесконечным чаем и развлекали разговорами. От последнего пункта я бы с превеликим удовольствием избавилась, ответственным за него сам себя выбрал капрал, но мнение мое мало кого интересовало и от бесконечной высокопарной пошлости спастись получалось лишь притворившись спящей.

Тем, что легенда Льянса сработает, я не обольщалась. Если бы поверили — расстреляли сразу, как обычного дезертира, без всяких сомнений и заморочек, не церемонился Киллитенс с дезертирами. Тут же все было сложнее и все это понимали, не до конца понимали лишь в чем сложность, не могли поверить, что понимают. Но это ненадолго. Выяснение, что он тугдолантец и айша, вопрос времени. Продержится Райн до города, где его проверят на детекторах, или выдаст сам себя, сорвавшись в то странное неконтролируемое состояние неадекватности. Да еще неизвестность, как поведет себя его амулет при длительном контакте с блокираторами магии, вдобавок. В идеале ему бы отключиться и самоликвидироваться, потому что не в идеале я обязана сообщить обо всем в Тугдолант и практически отсутствующие шансы выжить станут для Райнара гарантировано отсутствующими, вытащить его вряд ли смогут, но способ убрать вместе с амулетом изыщут. И пусть в таком повороте были свои плюсы, хотя бы возможность уйти за Грань быстро и безболезненно, мне не хотелось такого поворота. Мне хотелось чуда, при котором Райн оставался живым, благополучно бежал, спасал Мэлу и вместе с ней возвращался к своим. Ни единой возможности реализации такого чуда я не видела.

Зато видела виновную в плачевном положении Льянса. Пусть косвенно. Не растраться Райн на орков, на внушение им лояльного отношения к малолетней изгнаннице, ему хватило бы сил закрыться от поисковиков осоровцев. Зеленокожая в назначении виноватых от меня не отставала и меня в таковые записала немедленно и не задумываясь. Честно говоря, права она была. Остатки резерва Райн добил в наших с ним разбирательствах. Так что да, права. Частично. Не врать самой себе, как бы притягательно это ни выглядело, я давно научилась, и признавать свои ошибки тоже. Но в этот раз… Не было в моих действиях ничего неверного, и выхода другого у меня не было. А страдать над своей виной не было права. Потом, когда-нибудь, может быть пострадаю, поплачу, извинюсь, а пока… На злой взгляд исподлобья я не реагировала, пусть зыркает, все равно объяснить ей ничего не выйдет, да и ни к чему это, меньше знает — и ей, и мне спокойней. Другой взгляд, с мелькающей в нем насмешливой брезгливостью… Ничего, переживу.