Двойка чаш. Приворот из гримуара - Мара Санкта

жест казался выверенным до мелочей.

Кейн, чьи мысли заняты борьбой с собственными эмоциями, чувствовал, как невидимые стены между ним и Эстер крепнут с каждой минутой. Он боролся с внутренними демонами, которых в последние месяцы стало как-то слишком много, можно было уже собрать маленький Легион. Его мучало, что прошлое уже не вернуть, а будущее туманно и неопределенно. Чувства Эстер казались ему загадкой, решение которой он не мог найти.

Когда Эстер останавливалась у очередного прилавка, Кейн переводил взгляд на ее лицо, пытаясь разгадать выражение ее глаз. Он видел, как она внимательно изучает каждую деталь, как нежно прикасается к лепесткам редких цветов, единственных свидетелей утраченной красоты их земель. Но когда их взгляды встречались, он непроизвольно отводил глаза, боясь, что его взгляд выдаст тот вихрь эмоций, что бушевал внутри него.

На мгновение Эстер позволила себе представить, что поход на ярмарку был не более чем прогулкой двух людей, свободных от прошлого и забот. Она вдохнула аромат свежих трав, позволив запахам отвлечь ее от груза недопонимания, который витал между ними. Кейн, в свою очередь, изредка позволял себе маленькую улыбку, когда видел, как Эстер восторгается очередной находкой, хотя и старался скрыть это, повернувшись к следующему прилавку.

Каждый раз, когда их пути пересекались между толпой, их руки чуть касались друг друга, и Кейн чувствовал, как ток проходит по его коже. Эти краткие моменты становились для него напоминанием о том, что он все еще способен чувствовать, несмотря на всю свою внутреннюю бурю.

Эстер стояла у прилавка, где было разложение множество засушенных диковинок с таинственными ароматами. Часть растений до этого она видела только в книгах по теории зельеварения, и пыталась понять сейчас, действительно ли ей нужно двенадцать корней ядовитого дерева из южной провинции, или просто ей хочется поиграть с новыми заклинаниями.

— Я боялся, что мы больше не встретимся, — прозвучал низкий голос откуда-то позади.

Нет. Нет, пожалуйста, только же все хоть немного успокоилось…

Рядом с ней стоял, возвышаясь, недавний знакомый. Статный, смуглый, с широкими плечами, он был одет в белую церковную робу, и его появление было настолько неожиданным, что девушка даже не успела услышать его шаги; шум ярмарки ему скрытности, впрочем, прибавил. Инквизитор Тристан, чье имя Эстер давно не произносила вслух, стоял перед ней, его глаза смотрели прямо в ее душу.

Эстер замерла, ее сердце стучало как бешеное. В голове начали вихрем кружиться мысли, она искала выход из этой внезапной ловушки. В прошлый раз она, искавшая поддержки и союзников, оказалась втянутой во внутренние игры церкви. Теперь же связь с Инквизитором казалась не просто ошибкой, но и затеей, которая и Кейну, и ей может стоить жизни. Потому что, когда она согласилась на предложение Тристана, она еще была полностью светлой. Теперь она из тех, на кого Инквизиция охотится.

— Не думала, что я вам еще интересна, — пробормотала она, желая провалиться на месте.

Она видела, с каким лицом на нее смотрел Кейн. Ситуация была до абсурда прозрачная — не получится выкрутиться дурацким «это не то, о чем ты подумал». Его ведьма связалась с Инквизицией и случайно прокололась, выдав свои связи раньше времени.

Предательница.

— Не волнуйтесь, мы с вас глаз не спускали, — елейно протянул мужчина, и повернулся к Кейну, склонил голову в приветствии. — Мое имя Тристан, милорд. Служитель церкви. Истребитель скверны.

— Граф Кейн Винтер, — глухо ответил некромант, фальшиво улыбаясь. От тона его голоса у Эстер сердце оборвалось.

Пожалуйста, только не делай поспешных выводов, пожалуйста…

— Благородный род, — уважительно кивнул Тристан. — Но как неблагодарны люди — вы бы знали, какие только клеветнические речи не витают в воздухе Исендора.

— Вряд ли они страшнее реальности, — он улыбнулся, но скорее — оскалился. — Истина всегда скрывается во лжи.

Кейн чувствовал, как напряжение в воздухе становится густым, почти осязаемым. Его глаза непрерывно скользили между Эстер и Инквизитором, словно искали разгадку в этом внезапном маскараде истин и лжи. Он пытался уловить мельчайшие нюансы их взаимодействия, думая, что понимает игру, которая разворачивалась перед ним.

— Истина, милорд, это то, что мы все ищем. К счастью, Церковь служит великому делу раскрытия её перед заблудшими, — его голос был уверенным, но в его взгляде мелькнула тень, когда он снова перевел его на Эстер.

Ведьма стояла, словно в ловушке, между двумя мужчинами. Её разум искал выход из положения, которое могло стать опасным. Она знала, что слова Инквизитора могли оказаться роковыми, если Кейн истолкует их неверно… и в обратную сторону. Не хватало некроманта еще и на костер отправить.

— Да будет благословлен ваш путь, — сдавленно прошептала она; под взглядом Тристана она ощущала себя, как под лавиной камней.

— Благодарю, миледи, — он улыбнулся, но выражение глаз у него было жестокое. — Я уверен, что всегда смогу рассчитывать на вашу помощь в этом нелегком деле.

— Мне нечего вам рассказать, — солгала Эстер, стараясь не опускать глаз. — Не произошло ничего, достойного внимания Церкви.

Обмануть его вряд ли получилось — Тристан прищурился на секунду, словно пытаясь прорваться сквозь ее душу. Благочестиво поклонился, чтобы показать свое смирение, и сказал:

— Чудесно. Это значит, что мы хорошо выполняем свою работу, и тьма со своими отпрысками медленно покидают Исендор. Радостные новости, воистину. Простите мне мою назойливость, миледи, но вы выглядите нездоровой. Вас ранили? — спросил Тристан, прямо посмотрев на Кейна. Обвиняя.

— Чахотка, — процедил граф, едва сдерживая порыв размозжить череп наглого святоши прямо здесь, на главной городской улице. — Мы и пришли за лекарственными травами.

— Благо, — кивает Инквизитор, делает вид, что поверил. — Что ж, не буду вас и дальше задерживать. Ждите вестей, миледи.

Тристан растворился в бурлящей толпе горожан, и Эстер с Кейном наконец остались вдвоем. Вокруг были люди — но они не имели значения.

От ужаса у Эстер пересохло во рту, она смотрела, как с некроманта спадает каменная маска безразличия; как он смотрит на нее глазами, полными боли, в неверии, что он снова пригрел на груди змею в надежде на искренность.

— Я должен был сразу догадаться, — он усмехается, и закрывает глаза ладонями, будто проверяя, не спит ли он, — что это ловушка. Вы были слишком хороши. Ну что, когда мне ждать крестьян с вилами у своего порога? Я успею хоть от предыдущей атаки прибраться?

— Кейн… — Эстер попыталась взять его за руку, но он отстранился. — Я все могу объяснить.

На последней фразе ее голос все же дрогнул, и девушка разрыдалась; Кейн отвернул голову в сторону, кусая губы, хороня в себе глубоко любые эмоции.

— Что ж, попробуйте.

XV.