С ведьмой в постели - Андрей Анатольевич Федин

блаженный? — сказала Белла. — Ты думаешь, я буду платить деньги за твою мордашку? Она у тебя, к слову, не очень и привлекательна. В любом стриптиз баре можно купить лучше. Ты нужен мне только для постели. Выполнил свою функцию — и до вечера ты свободен. Больше ни на что не претендую.

— Вам стоит обратиться к кому-нибудь другому.

— Дурак!

Снова звон бокалов.

— Ты думаешь, в Москве можно найти другого инкуба?! — сказала Белла. — Вымерли они давно! О вас уже и забывать стали. Лишь ты вдруг всплыл, как мамонт из вечной мерзлоты. Ты хоть представляешь, сколько с меня потребовал этот гаденыш из СК за информацию о тебе?! Ты таких денег и не видел никогда! Думаешь, теперь я просто развернусь и уйду? Или ждешь, что кто-нибудь тебе предложит больше?

— Я ничего не жду.

— И правильно делаешь! Ты работаешь и живешь на моей территории. Здесь я хозяйка! Ни одна другая ведьма не появится тут без моего разрешения. Они, конечно, могут попытаться умыкнуть тебя. Но это очень дорого им обойдется! А тебе, думаю, нет разницы, с кем именно делить постель. Тебе в любом случае придется теперь отрабатывать чье-либо покровительство. Или ты считаешь, что долго будешь бегать по Москве бесхозным козликом?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Я это вижу, — сказала Балла. — Ладно. Предлагаю тебе тридцать тысяч. Это только на первое время. Как только я восстановлю молодость, мы обсудим с тобой дальнейшее сотрудничество. Все будет зависеть от того, сколько энергии я смогу от тебя получать.

— Вы о чем сейчас? — сказал Максим. — Я не торгуюсь с вами. Я пытаюсь вам объяснить, что меня не интересует секс с вами ни просто так, ни за деньги.

Белла отставила стакан с остатками сока в сторону.

— Очень глупый мальчик. Твои желания никого не волнуют. Вопрос сейчас стоит так: получу тебя я, или успеет подсуетиться другая.

— Какая другая?

— Не такая добрая, как я. Я деньги тебе предлагаю лишь для того, чтобы наладить с тобой добрые рабочие отношения. Но помни: я могу получить тебя и бесплатно! Сейчас ты никто, пустое место. Даже искать тебя будет некому. Ты мог оставаться независимым лишь до тех пор, пока никому не был нужен. Теперь же ты имеешь значительную ценность. А имеющие цену вещи не могут долго оставаться ничейными.

— О чем вы вообще говорите? С чего вдруг я стал кому-то нужен?

Белла проигнорировала его вопрос. Подала сигнал мужчинам, показывая, что собирается уходить. Открыла сумочку. Бросила на стойку пятитысячную купюру. Других, как заметил Максим, у нее в кошельке не было.

— Успей воспользоваться моей добротой, Максим Иванов, — сказала она. — Лучшего предложения ты ни от кого не получишь. Думаю, ты уже вообще не успеешь получить других предложений. Сейчас у тебя пока есть выбор. Потом его может и не быть. Подумай, мальчик. Даю тебе время до вечера.

2.

— Вот и рабочий день закончился, — сказала Марго. — Светка рассчитывает последних гостей. Сумасшедший был вечерок. Хорошо, что хоть стриптиза сегодня не было.

Марго шла между столов, поправляя стулья. Говорила не громко. Повышать голос не было необходимости. В баре царила тишина. Телевизор Максим отключил еще полчаса назад, а последний посетитель покинул зал и того раньше.

— Так иди домой, — сказал Максим. — За оставшиеся минуты никто не зайдет. А если появится кто-нибудь залетный, я сам справлюсь.

— Не хочу. Что мне там делать? Девочки сейчас у моей мамы на даче. Я ей звонила недавно. Набегались за день. Вместе с дедушкой ходили на речку и ремонтировали сарай. Сегодня рано уснули. Завтра отработаю, и поеду к ним. Москва утомляет. Устала от суеты. И от этого, который ждет меня дома, тоже устала.

— Ты о муже?

— Ну а о ком еще? Уговорила не забирать меня с работы. Рвется же проявлять заботу! Завтраки мне по утрам готовит, оставляет в микроволновке. Цветы дарит. О своей любви мне гад втирает, руки целует. А я уже представляю, что действие Алискиных капелек закончится, и он снова будет смотреть на меня, как на пустое место. И не вспомнит ведь, какими ласковыми словами называл. Поскорей бы.

— Ты, правда, этого хочешь?

Максим отцепил табличку с именем от кармана на груди, бросил ее на столешницу. Снял бабочку, расстегнул на рубашке верхнюю пуговицу. Погладил натертую за день воротником шею.

— Хочу, не хочу — какая разница? Ведь так и будет, — сказала Марго. — Никуда от этого не денешься. Да и ладно. Ну его! Ты-то насчет Людки не передумал?

Марго погасила светильник над третьим столиком. Тьма поглотила новые участки зала. Лампочки горели теперь лишь над двумя столами, да над стойкой.

— В смысле?

— Не жалеешь, что не воспользовался капельками?

— Нет. Люда — пройденный этап, — сказал Максим. — Это точно. В этом я уверен. В последние дни о ней редко вспоминаю. С уверенностью могу сказать, что от этой болезни я излечился.

— А Алиса?

— Что, Алиса?

— Тоже пройденный? — спросила Марго.

— Не знаю, — сказал Максим. — Хотел бы так думать, но никак не могу прогнать мысли о ней из головы.

— Не объявлялась? Не созванивались?

— Нет. Ее телефон по-прежнему выключен, — сказал Максим. — Я вчера ездил в ресторан, где она работает. Хотел увидеть ее. Но там мне сказали, что Алису куда-то увезла полиция, еще в День ее рождения. И с тех пор на работе Алиса не появлялась. Я узнал адрес ее мамы. Надеялся, что смогу застать Алису дома и поговорить.

— И что?

— Дома она не живет. Мама Алисы думает, что та переехала ко мне.

— Как это?

Марго замерла у края стойки, по привычке продолжая следить за безлюдным залом.

— А вот так, — сказал Максим. — Любезно поделилась со мной моим же адресом.

— Где Алиса на самом деле? Ты думал над этим? Есть мысли?

— Боюсь, она влипла в какую-то нехорошую историю. В "Миледи" сказали, что ее арестовала полиция, но мама Алисы ни о чем подобном мне не сообщила. Да и я звонил в дежурную часть, там не подтвердили ее арест.

— Полиция? За что ее могли арестовать?

— Официант из "Миледи" сказала, что Алиса пыталась кого-то отравить.

— Отравить или