Я-истребитель - Владимир Поселягин

– Что за друг?

– Военный летчик. Он летал на мессершмитах. Говорил, что имел семь сбитых, два из них И-16. Он воевал с немцами, добровольцем.

– Фамилия?

– Жак Деверо, он погиб в небе Франции в сороковом году. Двух немцев сбил и сгорел в самолете.

Такой летчик действительно существовал. Я видел его фотографии на стене героев, на аэродроме где летал.

– Продолжай.

– Он учил летать меня. Техника воздушного боя мне давалась сразу, так что когда началась война, я был уже неплохим пилотом, как мне говорили, но кто пустит мальчишку в небо, поэтому я устроился на военный аэродром в качестве чернорабочего. Что-то вроде «принеси подай, иди н..хуй не мешай». За неделю до окончания войны, на город, где мы жили, был налет авиации. Там находись части пехотной дивизии, артиллерия в основном, вот по ним и нанесли удар. Однако вылетевшие истребители атаковали их, и немцы скинули бомбы на город, не долетая до цели. Мои родители, младшая сестра, погибли под этими бомбами. Они спустились в подвал, когда объявили воздушную тревогу, и погибли там. Бомба попала в дом, пробила крышу, пол второго этажа, и разорвалась на первом, обрушив потолок подвала. Я почти неделю откапывал их, пока мы не достали тела. Врачи говорили, что они погибли мгновенно. Я месяц прожил рядом с развалинами, никак не мог поверить, что их уже нет. Там и нашел меня дядя Женя. Он воевал в бронетанковом полку, командиром автороты, пока не закончилась война. Неожиданно быстро закончилась. Он быстро настроил меня на нужный лад, нужно мстить. Поэтому мы стали вроде маков.

– Кем?

– Маки, французские партизаны. Хотя какие они партизаны? Плевок в сторону патруля, геройский поступок, а уж если мост поджечь, так диверсия на всю страну. Но мы были не такими, если уж диверсия. так чтобы .. ух.

– Ясно, продолжайте.

– Эта тайная война продолжалась месяца три, пока нас не предали. Те кому мы доверяли. Англичане, которые поставляли нам оружие боеприпасы и снаряжение, сдали наш отряд. Я не знаю почему, так как не был допущен к подобным сведеньям. Немцы практически полностью уничтожили отряд, но нескольким удалось уйти, в том числе и мне. Поездом я смог уехать в Польшу, где поселился у одной приятной вдовушки в Варшаве. А когда понял, что немцы концентрируют войска, то решил перебраться в СССР. И вот двадцатого июня я смог это сделать.

– Как именно.

– А, и смех и грех, как говориться.

– К границе вообще подобраться было не возможно. Постоянные патрули огромное количество войск. Я там почти неделю лазил, благо дядя Женя бывший пластун, многому меня научил. И вот случайно я увидел на поле немецкий самолет «шторьх», и трех человек рядом. Пилота и двух механиков. Там еще мотоцикл стоял. А у меня кроме пистолета ничего не было. Судя по всему «шторьх» сел на вынужденную, вот механики его и чинили, там капот был поднят. Ну, а дальше понятно, подобрался я поближе и стал ждать, пока починят. Они закончили с ним, когда начало темнеть. Механики сразу уехали, а летчик стал устраиваться в кабине. Я сперва думал лететь собрался, оказалось спать. Там немецкая часть рядом была, поэтому я решил действовать тихо, подошел, разбудил летчика, оглушил его рукояткой, сел в самолет и взлетел. Взлететь то я взлетел, но почти сразу мотор стал сбоить, что-то они там не доделали, так что через пятнадцать минут он у меня совсем заглох, пришлось планировать. Плюхнулся в болото. Чуть не утонул, пока выбирался. Выбрался, а где я понять не могу, то ли на нашей территории, то ли еще у немцев, но утром меня разбудили …

… я рассказывал монотонным тоном, заново переживая все что со мной случилось. Только сделал вставку, насчет капитана Борюсика, откуда я его знаю. Мол, нашел летчика у которого в планшете была фотография, с именами на оборотной стороне.

Комиссар частенько задавал мне вопросы, пытаясь поймать на не соответствии, какой аэродром, где я учился, какие там заведения рядом.

– Откуда у тебя такие пилотажные способности к незнакомой технике. К тому же ЛаГГ или Пе-2?

– Только врожденные способности. Я командиру полка солгал, сказав что умею летать на истребителе, но никак не думал что он так труден в управлении. Думал, что он мне дастся быстро, но …, – развел я руками.

– А сбитый «мессер» на взлете это как?

– Чистая случайность. Успел ударить по гашеткам, когда они пролетали рядом. Просто хороший глазомер. Специалисты воздушного боя увидели бы, что со вторым первое время я не вел воздушный бой, а пытался справиться с машиной уворачиваясь от атак. А вот когда я ее «почувствовал», тогда да, я начал вести бой. Но все равно ЛаГГ очень сложная машина, мне такие еще не встречались, очень трудно было приноровиться.

– Хм, возможно.

– Товарищ дивизионный комиссар, а можно мне начать жизнь с нового листа? Ну там из глубинки, сын полка, воздушный самородок. Новая жизнь, она и есть новая жизнь. Не хочу к старой возвращаться.

– Это решаю не я. Продолжай службу, решение будет приято. Кстати, вот ты поешь песни, которые уже не только полк поет, но и вся дивизия. Их много. Откуда они? Особенно вот эта последняя. «Я ЛаГГ-истребитель».

– Я товарищ дивизионный комиссар с детства стихи для песен пишу. Как-то берутся они в голове. А эту я в санчасти написал.

Я действительно стал устраивать концерты, которые все больше становились востребованными, летчикам после вылетов тоже хочется отдыхать, и я давал им такую возможность, исполняя тщательно подобранный репертуар. «Истребитель», я спел вчера на вечернем концерте, после окончания полетов.

– Да, я видел черновик, там много что было зачеркнуто и переписано заново.

Еще поговорив около часу, в основном о месте, где я жил, меня выпустили на свежий воздух.

Глядя вслед отъезжающей машине, которая увозила комиссара, я спросил у Никифорова:

– И что теперь будет?

– Скоро узнаем. Кстати, приказ отстранить тебя от полетов, все еще действует. Так что продолжай отрабатывать наряды.

И действительно эти три дня, что прошли с отъезда Макарова, были заняты учебой устава, шагистикой или отработкой нарядов, которые сыпались на меня как из рога изобилия. Ну по крайней мере и в этом была хорошая сторона, я научился чистить картошку, и перезнакомился со всеми залетчиками в обоих полках.

Вызвали меня к особисту вечером десятого июля. Я как раз отвечал на вопросы начштаба, когда у него зазвонил телефон, и после короткого разговора, Смолин сказал, положив трубку:

– Ну, хорошо. Считай, что знание устава ты сдал, а теперь иди к Никифорову он тебя ждет.

Четко отдав честь, я развернулся и сделав три уставный шага вышел из землянки.

– Читай, – кивнул он мне на папку, одиноко лежащую у него на столе.

Взяв ее, я присел на стул у окна, и развязал тесемку. При первых же словах, я облегченно вздохнул.

«Они поверили мне. Черт возьми, они мне поверили!!» – именно так я думал, глядя на свою новую биографию в личном деле.

Первым мне на глаза попался приказ номер восемнадцать.

27 июня 1941г. г.Минск п.1

В соотвествии с «Положением о порядке прохождения военной службы в РККА» призвать на военную службу прибывшего в добровольном порядке гр. СУВОРОВА Всеволода Александровича 1923 г.р. , урож….., русского, образования среднего, присвоить воинское звание «КРАСНОАРМЕЕЦ».

Красноармейца Суворова В.А.зачислить на все виды довольствия и направить для прохождения военной службы в 1 ав.эскадрилью на должность летчика – истребителя.

Закрепить за красноармейцем Суворовым В.А. самолет ЛаГГ бортовой номер 17.

Начальнику строевой части капитану Соломину подготовить в срок до 30 июня 1941г. необходимые документы на красноармейца Суворова В.А. как летчика.

Политруку Давыдову в срок до 30 июня привести к воинской присяге красноармейца Суворова В.А.

Командиру 1 эскадрильи капитану Капитонову принять у красноармейца Суворова В.А. зачет по знанию вверенной авиационной технике и летной подготовке, завести летную книжку.

п.5

За успешное проведение воздушного прикрытия жд.станции города Минск, 26 июня 1941г. и сбитые в бою с превосходящими силами противника 5 самолетов . Три Ю-87 и два Ме-109, летчику– истребителю 1ав.эск. красноармейцу СУВОРОВУ Всеволоду Александровичу присвоить воинское звание"СЕРЖАНТ».

Начальнику штаба в течении сегодняшнего дня подготовить материалы к награждению сержанта СУВОРОВА В.А. орденом «Красной Звезды» .

Командир в.части № 3167-23 майор Никитин.

«Класс. Все оформлено строго как надо. Почитаем автобиографию!» – подумал я и стал листать, мельком глядя на увиденное, пока не нашел свою новую биографию.

– Учи, чтобы от зубов отскакивало. Понял? – спросил Никифоров, заметив что я читаю автобиографию.

– Товарищ политрук, а тут в приказе написано что я сержант, но я ведь ..

– Старшего сержанта, вам, товарищ старший сержант, присвоили за двух сбитых во время перегона истребителя, там приказ в конце. Ясно?