Сводные. Ловушка для Заучки (СИ) - Дубинская Анна

А сейчас… Сейчас она наконец-то пришла домой. И сука, я не знал, что сейчас с ней сделаю, потому что впервые так сильно переживал за кого-то.

Зорина слегка пошатываясь, упиралась рукой в стену, свободной стараясь стянуть с себя плащ.

Мгновенно накрыло. Едва сдерживаясь, сжал кулаки. Значит пока я изводился, накручивал себя, подбирал слова хоть отдалённо напоминающие извинения, она где-то набухивалась.

Охренительный расклад!

— Где тебя такую… — адекватного слова не находилось, а грубить не хотел. — Носило?

— Тебе то что? Я не обязана отчитываться перед лживым засранцем.

Её попытку огрызнуться я ни чёрта не смог проглотить. По факту она была права, но мне было плевать на эти факты. Молча жрать претензии не мой стиль.

— Полегче, малыха. Моё терпение не гондон, оно не резиновое.

— Смешно, — она даже хохотнула. — Но нелогично. У таких гондонов, как ты и Кирилл… всё должно быть резиновое, даже терпение.

Чисто на рефлексах дёрнулся в сторону сводной. Резко развернув, впечатал ее спиной в стену. Легонько, но так чтобы она не рыпнулась, надавил на плечи.

Первый же вдох обжёг мои лёгкие. От Заучки несло алкоголем и каким-то дешёвым мужским парфюмом. В полумраке её глаза сверкали отчаянным и вороватым азартом. Она вся, словно на адреналине… Какая-то ненормальная, сдвинутая, как и я сам.

Шизанутый на почве ревности, что пожирала меня от одной только мысли, что моя девочка была сейчас с кем-то.

— Где ты была?

— С Кириллом встречалась, — с вызовом посмотрела в глаза.

— Ты виделась с Тумановым?

— Конечно. Он непосредственный участник нашей игры.

— Ты всё это время была с ним?

Не дыша замер, ожидая ответа и зная, что не сдержусь, если она ответит «да».

Заметил короткий кивок и охренел. Соври она мне — было бы лучше. Проще. Легче. Но она добивала… словно наказывая.

— Была… во всех смыслах.

Сука, как же было больно! И бредово винить её после всего того, что я сам заварил.

— Пи*дец! В каких ещё смыслах нахер?

Меня бомбило. Она ходила по краю. Ещё одно неверное слово и я взорвусь.

— Спала я с ним! Развлекалась, отдыхала, кайфовала. Так ясно?

— Что ты сказала… — взял её за подбородок и поднял вверх лицо, чтобы лучше видеть бесстыжие глаза.

— То что слышал! Чему ты так удивлен? Ты же сам разрешил ему меня трахнуть, — зло выкрикнула мне в лицо. — Всё это время мы именно этим и занимались. Спасибо тебе! Когда есть с кем сравнивать, переоцененный первый опыт теряет свои позиции. Секс с Киром мне зашел больше.

Стопы сразу сорвало. Кулак рефлекторно дёрнулся. Впечатался в стену прямо возле Улькиной головы. Та истерично вскрикнула и осела на пол.

Начал бить в стену нанося удар за ударом. Пытался выбить из себя эту боль. Кости переломала, вспорола внутренности, отравила ядом… Заучка…

Я молотил в стену до тех пор, пока костяшки на руке не превратились в кровавое месиво.

Блядская боль в груди не прошла. Она была в разы трешовей, чем пульсация в сбитых костяшках.

— Ян, перестань, прошу…

Услышал её всхлип и сразу же опомнился. Остановился.

— Не верю! Пиздишь!

Сорвался и пошел за телефоном. Он лежал на барной стойке. Тремор долбил по рукам. Алая кровь скользила по руке. Похуй!

Нужный контакт нашел быстро и позвонил. Похер на время. Я должен знать правду.

Туманов не брал трубку. Я набрал второй раз. Потом третий.

— Ты время видел? Че тебе надо? — недовольно ответил Кирилл.

— Спал с ней?

— Че?

— Ульяну трогал?

— Нет. А что?

— Сегодня встречались с ней?

— Да. Виделись.

— Она с тобой терлась весь день? Где она была? С тобой? Что вы, сука, делали весь день? Где были? Говори!

— Соболев, бля, иди на хуй. Мы виделись в обед, всего на пять минут. Не спал я с ней. Я что, на камикадзе похож. Она послала меня нахер вот и вся встреча. А где она тусила, я в душе не ебу.

От сердца отлегло. Дышать стало легче, словно все это время был под водой и не мог вздохнуть.

— Понял, — сбросил вызов.

Услышал шаги Ульяны. Она шла ко мне. Зашла в кухню. Включила основной свет. Захлопала ящиками, что-то искала.

— Да где же она! А, вот.

Вынула пластиковую коробочку, о которой я даже не знал, из какого-то ящика. Подошла ко мне. Сняла нервно крышку. Достала изнутри перекись, зеленку, бинты.

— Руку давай! — скомандовала она но при этом не смотрела мне в глаза, специально игнорируя.

Я видел слезы на её щеках. Мелкая… Мне так же херово было как и ей. Всю душу выпотрошила.

Я не мог поднять руку и тогда она взяла её сама. Положила аккуратно на столешницу. Открыла флакончик с перекисью и не щадя полила мне на раны.

— Господи, совсем бедовый… — прошептала в тишине, наклонившись ближе и рассматривая мою руку.

— Где была? — вновь давил на неё.

— Ты не мой парень. Я не обязана перед тобой отчитываться.

Выпрямилась расправив плечи и наконец посмотрела мне в глаза. Кажется она протрезвела. По крайней мере взгляд был кристально трезвый и чистый.

— Не спала ты с ним. Кому решила врать?

— Подожди немного, пусть перекись высохнет, потом зеленкой помажу, — не в тему ответила она.

— Ответь. Где ты была все это время?!

Я резко перехватил ее руки и завел их за спину. Одной рукой зафиксировал захват. Вторую руку вплел в её волосы.

— Дурак! Кровь не остановилась ещё…

— Сама дура!

Притянув резко к себе, проник языком в её сладкий влажный рот, начал дерзко страстно целовать. Терзать её губы, давить, вылизывать каждый миллиметр её рта и нежного язычка.

Не сразу, но она стала отвечать. Своим проворным язычком терлась об мой, прикусывала губы. Стонала от удовольствия.

Уверенность выстрелила в сердце. Врала! Специально мне врала, чтобы отомстить.

Не спала она ни с кем… Не посмела бы. Потому что МОЯ! И она это знает!

***

— Хочу тебя… маленькая… моя, — залез руками под водолазку и сразу расстегнул лифчик.

— Какой ты наглый, — отпрянула от меня, — Думал, одним поцелуем можно всё решить? Всё исправить?

— Не одним. Но я попытаюсь.

— Остановись. Ян. Я хочу спать. Поздно уже… И вообще, — оттолкнула мои руки. — Слышать тебя не хочу и видеть не хочу! Ничего не хочу, что связано с тобой… врун.

— Тогда какого хера ты возишься с моей рукой?

— Я просто оказала первую помощь. Ничего личного.

— В какие игры ты со мной играешь?

— Я? Ты первый начал эту игру! Обижайся только на себя! Я спать.

Резво развернулась. Выскочила из кухни, убегая прочь. С минуту я тупо слушал, как мелкая вбегает по лестнице наверх. Стискивал челюсти, сдерживая злость. Злость на самого себя. Я всё это заварил. Я облажался. А теперь ещё и конкретно двинулся на Заучке!

Я хотел её всю! Безраздельно! Единолично! И меня, мандец, как крыло, от того, что она пыталась вдуть мне в уши про секс с Киром.

Я нагнал мелкую у дверей в её спальню. Прижался всем телом, обняв руками так, что мог спокойно чувствовать, как её грудь судорожно вздымалась и опадала.

Улька плакала. Тихо, беззвучно, подрагивая всем телом, вколачивая в меня своим плачем ещё глубже чувство вины.

— Прости, — выдохнул ей в макушку.

Она поежилась, будто нарочно освобождая плечи от объятий. Что-то невнятное буркнула себе под нос. Я даже не расслышал. Кровь долбила в ушах, как долбанный дятел.

— Ну не умею я, бля, извиняться. Не умею.

Психанув через минуту развернул сводную к себе лицом. Был готов, что сейчас вывалит всю обиду.

— Косячить умеешь, а извиняться за свои косяки… нет?! Пользоваться наивными дурочками научился, а говорить прости — нет?! Слишком сложно для тебя. Для такого охеренного эгоиста… Поиграл со мной, попользовался и думаешь, я должна проглотить твоё прости. Так что ли?

— Я не пользовался тобой, — сделав над собой усилие, не стал раскачивать лодку скандала.

— Не пользовался? Ты трахнул меня, — экспрессивно выплюнула она, дернувшись от меня в сторону. — И в прямом и переносном смысле. Я доверилась тебе, — она часто заморгала, и по её щекам тут же поползли слезы. — А ты меня использовал. Ты больно мне сделал. Понимаешь?