Канонир Кейд - Сирил Джадд

— А не засмолить ли нам по смокеру ради такого случая, кореша? Все равно клиент пересчитывать не будет.

Не дожидаясь ответа, он метнулся к плотику, запустил руку в одну из сложенных там коробок и достал три небольших коричневых шарика. Протянув один шарик сообщнику, а другой канониру, он извлек откуда-то алюминиевую трубочку, запихнул свой шарик в отверстие, разжег его и окутался облаком дыма. Только теперь Кейд понял, что смокеры — это та самая ароматная субстанция, которая курилась в золотой трубке леди Майи.

— Спасибо, — сказал он, опуская свой смокер в карман. — Приберегу на потом, сейчас что-то не хочется.

Оба жулика смерили его уничтожающими взглядами, но возражать не решились. Канонир догадался, что допустил довольно серьезную ошибку. Пора было привыкать к тому, что среди простолюдинов тоже существуют такие понятия, как подобающее и неподобающее, и в следующий раз, если он не будет внимательным, это может ему дорого обойтись.

Смокеры истлели за минуту с небольшим, слегка расслабив курильщиков и придав им разговорчивости. Кейд навострил уши и напряг мыслительные способности, хорошо понимая, что в его положении бесценны любые крохи информации.

— Что-то много я стал засмаливать последнее время, — признался громила, растянувшись на прибрежном песочке. — Оттого, видать, что на халяву.

— Ну и что? Вреда от этого никакого.

— Не, ты не врубился. Когда мы толкаем смокеры, то вроде как на жизнь сейё зарабатываем, а курить — совсем другой коленкор. Раз Император говорит, что мы не должны, значит, мы не должны.

— Император-то здесь при чем?

— Ну как же? Разве не самый первый Император написал Уголовное уложение, где расписано, что, за что и кому причитается?

— Хрен ты угадал! Первый Император и Уложение были сотворены одновременно. Спроси любого наставника, коли не веришь.

— Наставника сам спрашивай, ежели охота… Да и какая разница, пусть даже они появились одновременно? Все равно это неправильно!

— Вот и я всю дорогу твержу то же самое своей шмаре. Ты ж ее знаешь: купи мне то, купи мне се… А тут прилипла, как пиявка, — хочу, мол, такое же платье прозрачное, как Звезднорожденные носят. Купить-то я могу, есть одна лавчонка на толчке, да что толку? Она ж его на людях один хрен носить не сможет — враз заметут. А ежели дома надевать, так никакого кайфа, все одно как с чужого плеча напялила.

— Да уж, — покачал головой здоровяк, — от бабы бабки нипочем не утаишь. Кабы не Уложение, все шмары до одной шастали бы в шикарных тряпках, корча из себя Звезднорожденных, а у ихних мужиков не осталось бы в кармане и зелененькой на выпивку. Эй, а вон и фургончик наш катит! Поплыли.

С того берега дважды мигнули фарами. Кейда посадили в центре плота на коробки с товаром, один из мошенников взял в руки шест, а голый мордоворот влез в воду и поплыл, держась за край и одновременно подталкивая плот.

Машина на противоположном берегу представляла собой микроавтобус с поляризованными стеклами, неприметной окраской и чудовищно грязными номерами.

— Кто такой? — угрюмо осведомился водитель, здоровенный малый, одного роста с громилой, но раза в два толще. В руке он держал увесистый обрезок бронзовой трубы сантиметра три в диаметре.

— Свой парень. Рвет когти. Не сомневайся, не легавый. Мы сказали, что ты мог бы подбросить его до города или высадить по дороге, где ему надо.

— Не «мог бы», а «подбросит», — вмешался Кейд.

— Я на свою задницу приключений искать не собираюсь! — решительно объявил водитель. — Плевать мне, как вы договаривались, но он никуда не едет. Просек, хмырь болотный? Ну и вали отсюда, пока я не рассердился. — С этими словами он многозначительно похлопал обрезком трубы по ладони левой руки.

«Хмырь болотный». Не приходилось сомневаться, что это незнакомое словосочетание было достаточно оскорбительным. Канонир вздохнул и нанес толстяку молниеносный, но не слишком сильный удар в солнечное сплетение. Выводить его из строя надолго было не в интересах Кейда. Водитель шумно выдохнул, сложился пополам, выронил трубу и осел на землю.

— Ну, вот что, хмыри болотные, — угрожающе произнес Кейд, поворачиваясь к двум другим членам шайки, — быстро гоните обратно одну цацку! И пошевеливайтесь, пока я не рассердился. А будете базарить — отберу и вторую. Просекли?

Те обменялись взглядами и молча вернули маленькую золотую коробочку. Канонир сунул ее под нос водителю, сидящему на земле и очумело трясущему головой:

— Доставишь меня куда скажу, и эта цацка твоя. Просек?

— Так бы сразу и сказал, кореш, — угодливо закивал толстяк. — Только ты учти, дальше Абердина я не поеду, иначе могу работы лишиться. А у меня семья.

— Хорошо, отвезешь меня в Абердин, — сказал после короткой паузы Кейд, делая окончательный выбор.

— Сей момент. Вот только товар загрузим.

Плоские коробки со смокерами рассовали под сиденья, в сиденья и даже за съемные панели салона. Кейд наблюдал за погрузкой, размышляя над собственным скоропалительным решением. Что заставило его выбрать Абердин? Впрочем, наедине с собой лукавить невозможно. Да и какая разница, откуда начинать? А с девушкой ему будет легче разобраться. Она наверняка много знает — во всяком случае гораздо больше его. Кроме того, после смерти Фледвика она оставалась единственным живым существом на свете, кто не пытался предать его или убить, а, напротив, стремился помочь. Да и с точки зрения тактики выбор казался резонным. В самом деле, кому придет в голову искать беглеца в том самом месте, где он однажды уже был арестован?

Все еще продолжая размышлять, он уселся на сиденье рядом с водителем. Когда машина выехала на шоссе, тот спросил:

— Где тебя выкинуть в Абердине?

— Ты знаешь заведение Мадам Канонирши?

— Еще бы не знать, — скривился толстяк. — Я туда тоже товар доставляю.

Кейду не понравилась реакция собеседника. Быть может, Канонирша была осведомителем Караульной Службы? Вспомнив уроки Фледвика, он решился на прямой вопрос:

— Там кто-нибудь стучит?

— Ты че, сбрендил? Канонирша — своя в доску баба! Другое дело, что мне у нее ловить нечего. Да ты не шугайся. Сказал, отвезу, значит, отвезу!

Тринадцать лет ежедневной психологической обработки невозможно сбросить с плеч за несколько часов. Канонир чувствовал себя неловко и только потому пустился в ненужные пояснения:

— Я разыскиваю одного человека. Девушку.

— Понятное дело, кого еще можно разыскивать в борделе? Но тебе вовсе ни к чему мне говорить. Я тебя доставлю на место, сказал же уже. И не смотри на меня так! Семья у меня, сечешь? Пускай я не хожу в Лекторий каждый день, как некоторые, но подобающее от неподобающего как-нибудь отличу!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});