Крестница - Саванна Эван

Тверским. Бывшим парнем Люси Гавриловой. Вот это подруги. Так же вы заметили изменения во внешности Изабеллы? По прошлым постам сразу понятно, что это из-за упавшей на неё люстры. Когда же раны сойдут с её тела? И сойдут ли когда-то?

Как только с моими помошниками узнаем точную информацию, то все опубликуется почти сразу. До встречи. С вами была Вера Кузнецова на канале «Тёрки Верки»

— Вот дура, это наша староста что ли? Она у меня еще получит. — я хотела подойти к Люсе, которая уже смотрела на себя в зеркало, выискивая недостатки. После того как она сходила в душ, королева красоты вернулась, лишь красные пятна от слез на её лице отнимали у подруги немного красоты. Но она этого не понимала, ведь кричала:

— Я страшная! — на подругу нахлынула новая волна слез и она закрыла лицо руками, вероятно, чтобы его не видеть. Как вдруг дверь в мою спальню распахнулась, на пороге стоял Агафон с невероятно испуганными выражением лица, будто только что лишился чего-то ценного или думал, что лишился..

28 глава — глупые экзамены

Я, смотря на свои ноги, сквозь зубы задала вопрос Агафону:

— Что ты здесь делаешь? — «Люся плачет из-за расставания, а он ко мне приперся». Кстати, с появлением Агафона подруга перестала плакать. Она в момент утерла слезы из-за чего стала громко шмыгать носом.

— Беллочка, что случилось? — проводя взглядом от моих пят до макушки, спросил Агафон. Я непроизвольно взяла плед с кровати и накинула на себя, чтобы закрыть раны от его взгляда. Он видел меня любой, но не страшной! Я не хотела, чтобы он видел мои уродские раны по всему периметру тела. Но Агафону было все равно, он побежал ко мне и скинул мягкую ткань на пол, продолжая осматривать мои раны.

— Верни, как было. Не хочу, чтобы ты смотрел… — пошептала я, боясь посмотреть на него, словно у меня не раны на теле были, а пледом я скрывала свою вину в убийстве молодой пары. На что Агафон взял меня за плечи и слегка сжал их, слава Богу там, где оказались его ладони, ран не было, а то не представляю, как бы я кричала.

— Посмотри на меня, мой свет от утренних лучей. — он заботливо приподнял мой подбородок, заставив смотреть на себя. Агафон поджал губы, будто пытаясь подавить внутренний крик, это я поняла по его бледному как скатерть лицу.

— Не вздумай скрывать такое от меня. Кто это сделал? Я ему кадык вырву. Вот почему ты не отвечала. — зарывая руки в волосы, сказал он, а я усмехнулась. «Мои проблемы с Асмодеем — это мои проблемы, зачем мой мальчик опять лезет?». От части мне было приятно, но строить из себя ябеду я не собиралась. «Соберусь с силами, найду эту чертову книгу и убью Асмодея к чертям». Вдруг рана стала щипать, я стараясь действовать менее заметно, приложила к ней руку и, не удержавшись, издала слабый хрип боли.

— Люстра упала. — Агафон закусил губу и прищурил глаза, после чего на его губе образовалась маленькая трещина. Парень взял меня за руки из-за чего по телу пробежала дрожь, его руки были как лед, он связал наши пальцы в замки и сказал:

— Тебе не больно? — я погладила Агафона по волосам, хоть кому-то было не все равно на меня. В тот момент моя вторая душа вновь наполнилась нежность и любовью. «Я его солнце, а он мой гелий». Я еще раз убедилась в этом, поскольку с его появлением улыбка автоматически появилась на лице, а ощущение безысходности пропало.

— Нет, Дмитрий дал мне обезболивающие, а горничная провела какой-то обряд. Спасибо за заботу, мой поэт. — произнесла я, не давая парню понять, что боль от кровоточащей раны на животе заставляла меня хотеть смерти. Из-за желания помочь подруге перенести её учебники, от одного из них у меня разорвалась корочка на ране и стала кровоточить и болеть. Я замазывала её и перекисью, и йодом, по итогу одна из горничных, пока Люся была в душе, наложила мне компресс и перевязала рану. Агафон нежно поцеловал меня в лоб и прижал к своему плечу. Казалось, словно в мире только он и я. Что целый мир создан для нас, но мы не пользовались его благами, а хотели лишь видеть друг друга и пользоваться благами только нашего общения.

— Изабелла, я вам не мешаю? Зачем ты меня вообще привела сюда, если собиралась обжиматься со своим тупоголовым парнем?! — взвыла Люся, обвиняюще тыкая пальцем в мою сторону. Теперь казалось, будто все мы находились на огромной льдине, но мы с Агафоном откололись от неё, а Люся поплыла в своем направлении — направлении своих мыслей. Нет, я не отпрянула от Агафона как сделала бы раньше, наоборот, я сильнее прижалась к нему. Похоже мой мозг думал, что он моя защита, тот, кто решит все проблемы. Все же, я старательно сопротивлялась этому, но иногда инстинкты перекрывали мое мнение и мой взор на ситуацию. Агафон обнял меня обоими руками и посмотрел на Люсю, которая на миг замерла, а после пустым взглядом, без бликов, зарылась в пол.

— Прости, я погорячилась. Свяжемся потом, мой номер я тебе записала, пока. — Люся сложила руки по швам и, словно маршируя, вышла из спальни. Я переглянулась с Агафоном и, вытеснившись из его объятий, рухнула на диван. Обняв колени руками, я стала покачиваться из стороны в сторону, чтобы прийти в себя.

— Я думаю, что поступил правильно, взяв заявление. — Агафон подошел к столу и взял какую-то бумагу, после чего сунул её мне в лицо.

— Этот документ я взял у Шауката, если ты его подпишешь, то я стану твоим Тачем и ты всегда будешь в безопасности. — я невоспитанно сжала бумагу по краям документа. Ответ я уже знала, но пронзительно приятный запах лилий, исходящий от Агафона придал мне уверенности.

— Милый, подай ручку со стола. — парень замельтешил и стал судорожно мандрожировать пальцами, пока не нашел нужный предмет канцелярии. Я попыталась оставить подпись, но та ручка закончилась и мне со смехом пришлось отдать ручку расстроенному Агафону. Парень перерыл всю спальню, пока не увидел заветный, и решающий все, шариковый инструмент. Я оставила размашистую подпись на бумаге и, кивнув, отдала документ, отныне Тачу.

— Ваш верный слуга Агафон к. Ростовский готов к вашим поручениям, моя Госпожа. — Агафон спустился на колени и, аккуратно взяв мою ладонь, оставил на ней пару легких поцелуев. Смысл которых больше был в