Последний легион - Кристофер Банч

— Не вижу предмета для беспокойства, — ответил Уильямс. — Маневры идут в строгом соответствии с заранее намеченным планом.

— Я имел в виду вовсе не маневры, — в крайнем раздражении бросил Хэмер. Он оглянулся по сторонам и понизил голос: — Визит Редрута — вот что меня беспокоит.

— Жизнь научила меня, — напыщенным тоном произнес Уильямс, — не беспокоиться о двух вещах сразу. Я уверен, что регент Редрут просто хочет обсудить насущный для всех вопрос о Конфедерации. Может быть, у него для нас хорошие новости. А может, у него есть план, требующий совместных усилий. Его последний визит был в высшей степени дружественным, не так ли?

— Так, так, — нетерпеливо подтвердил Хэмер, — но все же…

— Все будет в полном порядке.

— Хочу надеяться, что вы правы.

И они разошлись, считая друг друга редкостными кретинами и желая один другому в ближайшем же будущем поскользнуться и свалиться в выгребную яму.

В километре к западу от Пупыря прятались два десятка человек в форме солдат Конфедерации. Чтобы укрыться, они использовали старый прием первых колонистов D-Камбры — нашли заросли квэльфа. Квэльф растет по кругу, выпуская во все стороны отростки. Они укореняются и становятся сначала молодыми побегами, а потом и взрослыми деревьями. По мере того как они растут, их стволы сближаются и наконец срастаются, а весь квэльф становится непроходимой изгородью. Но внутреннее пространство, от десяти до тридцати метров в диаметре, свободно, прикрыто сверху листвой и образует прекрасное убежище. Вход обычно делают, спиливая один из стволов, а потом ставят его на место.

Джорд'н Брукс взглянул на часы.

— Они начнут свою идиотскую последнюю битву через тридцать минут. Нам пора. Да поможет нам Единый выполнить наше предназначение.

Двадцать человек молча взяли оружие и направились к выходу из квэльфа.

— Что за расспросы, папа? — сказала Язифь Миллазин. — Я ведь могу и обидеться. Мне захотелось посмотреть на это, потому что… Ну, потому что ты сам хотел, чтобы я больше участвовала в делах семьи. А ведь мы ведем дела с армией, разве нет?

Годреви Миллазин приподнял бровь.

— Язифь, если я твой отец, это еще не значит, что я круглый дурак. С солдатами у нас нет никаких дел. Разве что ты продаешь им что-то в этой своей бельевой лавке для траты денег, которую ты уговорила меня для тебя открыть. И я ни за что не поверю, что тебе захотелось помокнуть здесь под дождем, чтобы просто разделить со мной удовольствие от созерцания грязных солдат, бегающих вверх-вниз по горам. Кто он? Надеюсь, он хотя бы в достаточно высоком звании и мне не придется скрипеть зубами?

Язифь с невинным видом «сделала» глаза.

— Папа, ты в своем уме? О чем ты? — Она захихикала, а ее отец криво усмехнулся. Один из его телохранителей указал им на отведенные для них места на трибуне.

— Что здесь происходит? — с раздражением спросил у солдата Лой Куоро.

— Простите, сэр, распоряжение коуда Уильямса, — ответил Реб Гонсалес. — Ваша машина реквизируется до конца маневров.

— Что-о-о? Вы не имеете права! Этот подъемник принадлежит программе новостей «Матин»! Вы что, не знаете, что такое «Матин»?

— Знаю, сэр. Это холо. Но я исполняю приказ. Пожалуйста, покиньте машину!

— Но ведь мы даем репортажи о ваших чертовых маневрах! Если вы отберете у нас подъемник, мы не сможем освещать учения!

— Да, сэр, — сказал Гонсалес. — Мне очень жаль, сэр. Так вы выйдете из машины сами, сэр?

— Черта с два, — бросил Куоро. — Водитель, поднимаемся!

Пилот потянулся к пульту управления, а Гонсалес распахнул дверь и выволок его из кабины.

— Ах, ты, чертов… — Пилот вскочил, сжав кулаки. Гонсалес ударил его сперва ладонью в живот, а потом тон же рукой свалил боковым ударом в шею.

— Я все видел! — крикнул Куоро.

— Видели, как ваш пилот поскользнулся и упал? — сказал Гонсалес. — И стукнулся головой о камень? Кстати, действительно стукнулся. Кроме вас, это видели еще шесть человек. И если вы решите выдвинуть обвинения, они с удовольствием засвидетельствуют, что все было так, как я сказал. А теперь, когда вы выйдете из подъемника… сэр, мы сможем заняться своим делом.

Куоро вышел, и два страйкера взяли его под локти.

— Ведите его к остальным, — приказал Гонсалес. — И позаботьтесь о медицинской помощи этому бедному парню, который споткнулся.

В стороне от главной дороги накопилось уже восемь гражданских подъемников, как частных, так и принадлежащих каким-то компаниям. Высаженных из них пилотов и пассажиров охраняла полудюжина солдат РР. Из зарослей вышел альт Хедли.

— Этот обязательно поднимет вонь, — откомментировал произошедшее Гонсалес.

— Скорее всего, так, — согласился Хедли. — Но если бы мы его отпустили, он обязательно сказал бы что-нибудь в эфире. А в штабе Корпуса все-таки не вполне отсутствуют мозги. Жалко, конечно, этого журналиста. Ты помнишь, как они горячо выступали за повышение довольствия всем офицерам в чине альта?

— Ничего не слышал об этом, сэр. Я смотрю только передачу «Как потратить лишние деньги».

— Да ты первоклассный сатирик! — Хедли в задумчивости побарабанил пальцами по корпусу подъемника. — С другой стороны, он нам, конечно, может попортить кровь… Мне нужны трое… нет, четверо из… Кто у нас на бочке? «Гамма»? — Хедли поднял голос: — Кипчак, Дорвит с пулеметом, Хекмайер и этот новенький, Иоситаро, — ко мне!

Все четверо вышли из зарослей.

— Забирайтесь по порядочку в этот сраный журналистский подъемник и ждите в полной готовности. Сейчас мы станем настоящими наглыми вонючими ублюдками вне закона.

Залп симулированных ракет прогремел в тот же миг, как показавшаяся с востока, из-за пелены дождя, первая волна «грирсонов» приземлилась неподалеку от Пупыря и из них посыпалась пехота. Все это было очень зрелищно: взрывались заранее заложенные фугасные заряды, дымовые ракеты чертили в небе изящные дуги, хлопали пристрелочные выстрелы из орудий «грирсонов» и «жуковых».

Если кто-то и заметил, что «грирсоны» приземлялись неуверенно, чтобы избежать случайных повреждений, то никто не сказал об этом вслух. Так же как никто не поинтересовался, почему вместо более эффективной и менее кровавой фланговой атаки Уильямс приказал атаковать позиции «синих» в лоб.

С предписанными устрашающими воплями пехота Корпуса двинулась по грязи в сторону окопавшегося противника.

С запада на поле битвы ворвалась вторая волна штурмовиков и приземлилась ближе к линии обороны. Зрители были в восторге — война со всех сторон.

— Эй, идиоты! — крикнул дек. — Вы откуда здесь взялись? Маневры вон там, недоумки…

Джорд'н Брукс застрелил его, а женщина рядом с Бруксом — еще двоих патрульных. Четвертый солдат впал в оцепенение, уставясь на льющуюся кровь и слушая предсмертные стоны своих товарищей. Брукс убил его прежде, чем он успел прийти в себя.

— Теперь быстро, — приказал Брукс. — Мы уже позади цепи атакующих.

Крики «ура!» слышались справа от них, там где десантировалась и устремилась на Наджим вторая волна. 'Раум пробирались между деревьев, не обращая на шум войны никакого внимания. Перед ними маячила цель: возвышение с ярко раскрашенной палаткой и трибунами на склоне.

— Третья очередь — в атаку! — распорядился коуд Уильямс, и его помощник, милль Рао, передал приказ по коммутатору.

Пять шеренг «грирсонов» — первый полк Корпуса — поднялся с заранее подготовленных позиций. В тот самый момент, когда они направились к горе Наджим, дождь прекратился, и звезда Камбры, очень кстати, засияла в разрывах туч в полную силу.

Коуд Уильямс обвел взглядом свой командный пункт, отметил немногословную исполнительность своего штаба. Под грохот двигателей штурмовиков над головой он подумал с безмерной гордостью: «Все это мое. Это я взрастил и выпестовал свой Корпус. Первый полк минует этот холм, высадится в тылу у „синих“, и война… то есть маневры, — поправился он, — закончатся полным триумфом».

Тут он увидел, как маленький подъемник с опознавательными знаками новостей «Матин» пронесся вдоль линии боя прямо перед наступающей третьей очередью «грирсонов».

«Если этот кретин встанет поперек дороги моего полка и будет столкновение… — Уильямс расслабился, заметив, что подъемник летит гораздо ниже, чем его „грирсоны“. — Наверное, этот сорвиголова — молодой Куоро. Его отец мне говорил, что доверил сыну снимать наши бои. Немало он, наверное, наснимал такого, на что интересно смотреть камбрийцам, что заставляет сердце всякого патриота Конфедерации стучать сильнее. Надо не забыть попросить у него копию диска».

Уильямс выбросил новости из головы и вернулся к обязанностям командующего. А подъемник заложил вираж и направился прямо к командному пункту Уильямса. Из джунглей к востоку всплыли и присоединились к нему еще семь машин.