Архей. Караванщики Анвила - Дмитрий Железняк

дорожным посохом по затылку.

— Обретите контроль над мыслями, эмоциями и поступками, — раз за разом повторял Брюзгливый, спокойным и умиротворяющим голосом.

Лорд сидел у тусклого пламени костерка, скрестив ноги и усадив напротив учеников.

— Направляйте их в сторону, прочь от себя. Почувствуйте. Все, что вас окружает, излучает энергию.

— Да как же эмоции отогнать, дедушка? — не выдерживал Ослябя. — Ты же лупишь меня палкой!

Дальше следовал тот самый удар, которого боялся паломник, и все начиналось заново. Парень не делал особых успехов, а вот Шахриет с легкостью уходила в транс. Когда это случалось, Эразм внимательно следил за ней. Даже ворон прилетал на плечо хозяина и не отрывал взгляда от девушки.

На шестую ночь пути Ослябя, намучавшись с чтением и медитациями, попил чаю с Калдором и Шахриет. После прихватил с собой один из драгоценнейших бурдюков с водой, несколько сухих лепешек и направился к рабам. В этот раз, учитывая предыдущие ошибки, паломник повесил на пояс вычищенный до блеска короткий меч, который выпросил для путешествия у деда Антося. Все же обхаживать страждущих, когда на поясе длинный меч, не очень удобно. Острие ножен постоянно утыкалось в песок или било по головам и плечам спящих невольников.

Паломник давно приметил худощавого паренька, с нездоровым землистым цветом кожи и желтоватыми белками глаз. Разглядеть его толком не получалось, ведь находились более тяжелые страждущие. Ослябя считал своим долгом в первую очередь облегчить страдания умирающих, все равно имеющихся ресурсов с трудом хватало на десяток человек.

Приблизившись, паломник заметил помятое в драках лицо со сломанным и криво сросшимся носом. С левой стороны ввалившиеся как у старика губы, по причине отсутствия зубов. Самое живое в этом лице — глаза. Они глядели весело и нагло. Указательный палец правой руки парнишки зататуирован так, что казался полностью чёрным. Ослябя не догадался, что это дань уважения Ноксферу-Кану — богу ночи, снов и тайн.

Паломник вообще слабо разбирался в богах, имея знания лишь о культе Эсмей, потому не смог бы понять, что бог ночи являлся покровителем воров, шпиков и диверсантов. Хотя, в узких кругах он широко известен и почитался практически везде, за исключением Нордвара, где преобладал культ Ахаруса — бога войны и моря. Вместе с этим, культ Кана не имел храмов или официальных представителей. Чаще его святилища тайно находились вне населенных пунктов. Также бог известен под громкими титулами Император Сумрака или Ночной Жнец.

Происхождение и вознесение Ноксфера-Кана оставалось загадкой. Последователи верили, что Ночной Жнец самое древнее божество, которое позволило остальным возвыситься. Ведь как известно, сначала не существовало ничего кроме тьмы, но Кан заскучал и решил, что тьма будет покрывать мир циклически. Так появились день и ночь. Так в мир пришла Эсмей, озарив его солнечным светом. Но как бы не был силен ее свет, тьма Ноксфера всегда побеждает, делая смертных слепыми и беспомощными, заставляя прятаться и жаться к огню.

Ночные охотники, вроде кошек, сов или летучих мышей, считались созданиями Императора Сумрака, а потому часто использовались как его символ. Хотя, существовало поверие, что Кан иногда посещает мир смертных, обратившись черным вороном. Так же некоторые богословы полагали, что Ноксфер покровительствует вампирам и волколакам, как ночным охотникам, но доподлинно это неизвестно.

— Может перестанешь поить тех, кто вот-вот отправится к Асмодею? — паренек нагло окликнул Ослябю, когда тот наклонился, чтобы влить несколько глотков в рот лежащей без чувств девушке. — Она уже не поднимется. А вот я еще хожу, но если потратишь воду на умирающую девку, то я точно окочурюсь на следующем переходе. Ты жизни спасти пытаешься или грехи тут замаливаешь?

— Я облегчаю страдания, — паломник растерялся и замер с открытым бурдюком в руке.

— Отлично, — раб усмехнулся. — А какой толк от этого? Можно было спасти несколько жизней, но они умерли, потому что ты тратил воду на тех, кто все равно зажмурится. Теперь и я помру, потому что набожный дурак, — паренек передразнил Ослябю писклявым голосом, — облегчает страдания, а не спасает. Теперь понятно, почему культ Эсмей потерпел полный крах в Сулифе, а всех жирных священников вздернули на виселицах или сожгли на кострах. Потому что вы, вместо избавления от мучений, просто делаете эти мучения более привлекательными.

— Эй, успокойся! — паломник возмутился. — Ничего я не делаю привлекательным.

— Я заметил. Ну? Чего вылупился?! Дай воды попить.

Ослябя спохватился и сунул горлышко бурдюка в рот собеседника, пока тот сидел на песке со связанными руками. Раб нагло выхватил поданное и не успокоился, пока не осушил половину.

— Фу-у-у-х, — наглый собеседник нехотя вернул бурдюк. — На, это можешь хоть вылить. Но лучше бы на следующей стоянке снова мне принес, а то мамелюки воды почти не дают.

— А тебя как зовут? — все еще опешивший Ослябя смотрел сверху вниз.

— Да ты садись поближе, а то шея затекает, — раб схватил паломника за ремень и потянул вниз. — Меня это, Зеленым кличут. Так и зови.

— Зеленый? Какое-то странное имя… а мамка как называла?

— А кто ее знает. Я с раннего детства один. По закоулкам, да подворотням. Мать-то шлюхой в вольном городе на жизнь зарабатывала. Вот ее какой-то клиент и придушил во время утех. Про имя тогда спросить не смог, прости.

— Ну… ты эт… не расстраивайся.

— Как скажешь, приятель, — Зеленый заулыбался наполовину беззубым ртом. — Вот если ты еще и лепеху мне выделишь, то век тебя помнить буду.

Паломник спешно, полез в сумку, висевшую через плечо, вынул оттуда черствый кусок теста и протянул рабу.

— Как же тебя в невольники занесло?

— Хех, — паренек усмехнулся с набитым ртом, но сказать ничего не успел.

Темнота вдруг озарилась огненной вспышкой. Ослябя увидел магический взрыв недалеко от лагеря в темноте. Свет озарил пески, и паломник заметил всадников, что вели коней и боевых верблюдов прямо к стоянке. Он вскочил и ринулся к Эразму с Шахриет.

В этот раз застать караван врасплох не вышло. Черный ворон кружил над округой почти постоянно и, в конце концов, заметил группу всадников, о чем и сообщил Брюзгливому. Мамелюки заняли боевые позиции тихо и молниеносно. Калдор не смог ничего заподозрить, хотя ожидал налет со дня на день.

Огненный шар, выпущенный волшебником, уничтожил трех скорпионов, что съехались вместе. Судя по всему, главарь шайки отдавал приказания. Оставшись без командования, бандиты на мгновение замешкались. По ним ударил еще один шар огня, наколдованный уже Балеаном Чернокнижником, но особого результата не принес. Всадники шли на существенном расстоянии друг от друга, чтобы охватить как можно большую часть стоянки. Мамелюки все еще скрывались в шатрах и палатках,