Леди-мафия - Владимир Колычев

С Сашей Кольцовым она училась в одном институте и на одном курсе. В первый раз увидев этого шатена с магнетическими глазами, она сразу поняла, что романа с ним не избежать. Но поначалу пыталась противостоять неизбежному.

Она нравилась ему. Иначе бы он не ловил ее в прицел своего взгляда, не приставал к ней. И она чувствовала, как волнуется ее кровь при мимолетных встречах с ним. Но она никогда не забывала мамин завет: никаких чувств к мужчине. Иначе превратишься в шлюху...

С Вадимом Ящуровым все было просто. Она не питала к нему особенных чувств, а потому и не боялась его. Он не раз пытался обнять ее, поцеловать. Но она спокойно отстранялась от него. Только силой он смог бы взять ее. Но на это он не был способен. Слишком уж любил ее... Но она его не любила, а потому так легко бросила и тут же о нем забыла.

А с Сашей все было иначе. Он будил в ней тайные, запретные желания. Разыгрывались буйные фантазии. Она с трудом находила в себе силы, чтобы не ответить на его просьбы о свидании с ней.

А он все настойчивее просил об этом. Красивый, сексуальный, язык подвешен. На их курсе, наверное, не было ни одной девушки, с которой бы он не переспал. Только с другими он от нечего делать развлекался. А с ней, с Леной, у него серьезно. Он сам ей это говорил. И она верила.

Осада его увенчалась успехом. Крепость пала. Но прежде она его изрядно помучила. Полгода бесплодных ухаживаний измотают любого мужчину. Лена сдалась, но получилось так, что не она, а он пал к ее ногам. Ей приятно было ощущать свою власть над ним...

Он приехал в Москву из Тамбова. Жил в студенческом общежитии. Не бедствовал, но и особо не шиковал. В рестораны, насколько она знала, девок своих не водил. Пригласит к себе в комнату, накроет нехитрый стол, напоит, голову вскружит и в постель ее, миленькую... Но с ней, с Леной, такой номер не прошел. В «общагу» она ни ногой. Кто-нибудь узнает, что у нее роман с Сашей. Этого ей еще не хватало. Она все хотела сохранить в тайне.

Но куда она пойдет с ним, если у него нет денег? Много ли выкроишь от жалкой стипендии и скудных переводов из дому? И она приняла решение. Пригласила его в ресторан – уж у нее-то деньги водились. Потом он снял номер в приличной гостинице, она заплатила. В общем, все сделала для того, чтобы расстаться с девственностью в нормальных условиях... А что это ей предстоит, она знала, еще только давая согласие Саше встретиться с ним. Понимала, что не устоять ей под натиском его страсти. Слишком сильна страсть ответная...

Говорят, когда ЭТО происходит впервые, девушка не чувствует ничего, кроме боли. Это уже потом начинаешь получать удовольствие. У кого как... Лена же почувствовала себя счастливой, когда Саша вошел в нее. Никогда она не испытывала такого восторга. Никакой боли, только блаженство... Но, увы, все кончилось очень быстро...

– И все? – Она не смогла скрыть разочарования.

Целый час раздевал и ласкал. А залез на нее, и минуты не продержался. Сунул-плюнул, так, кажется, говорят в подобных случаях.

– А тебе мало? – усмехнулся он.

И все равно с ним было очень хорошо. Может, в следующий раз он продержится дольше?

– Ты куда? – удивилась она, когда он встал с кровати и потянулся за своей одеждой.

– Домой. – Он даже не посмотрел на нее.

– Домой? Но еще не поздно...

– Ты еще хочешь? – хмыкнул он и странно посмотрел на нее. – Учти, ничего серьезного у нас с тобой не будет.

– Но ты же говорил... – она задохнулась от возмущения.

– Мало ли что я говорил... Ну нравилась ты мне. А сейчас разонравилась... Слишком долго я домогался тебя, целых полгода, и перебродить успел за это время. Так иногда бывает...

– Так почему же мы здесь?

– А я поспорил. Ты же в институте у нас самая красивая. Но такая холодная, неприступная. Вот я и поспорил, что раскручу тебя. И раскрутил...

Да, она знала, какая репутация у этого Саши. Бабник неисправимый. Со многими у него роман, но ни с кем всерьез. Но она-то думала, что она особенная. Ведь только что сказал – самая красивая в институте. И она сама это знала. Поэтому и не чувствовала никакого подвоха, когда он объяснялся ей в любви, строил планы на будущее. Она имела полное право стать его единственной женщиной... Но, увы, этот подонок всего лишь использовал ее для удовлетворения своих амбиций.

– Ты же не можешь меня так просто оставить, – спокойно сказала она, одеваясь.

Обида и горечь отвергнутой исчезли. Она совершенно охладела к этому ублюдку. Женские истерики и переживания не для нее.

Хрупкая она на вид. Но внутри – гранит. Вот в анатомическом театре, например, она запросто брала скальпель и вскрывала труп.

Или вот – рука у нее тонкая, аристократическая. Надави – и переломится. Но сильная она у нее, на зависть многим.

И этот подонок в этом сейчас убедится... Нет, он не может так просто от нее уйти.

– Это еще почему? – хмыкнул он.

– Потому что тебя нужно поколотить...

Она так и сказала «поколотить». Как добрая мама напроказившему мальчику...

– Ну да? – рассмеялся он. – И кто же меня, гм, поколотит?

– Я.

И она мило улыбнулась ему.

– Ладно, надоела ты мне. Пойду...

– Не уходи, любимый, – она потянулась к нему, провела ладонью по щеке.

И тут же эта ладонь напряглась, неуловимо быстро взметнулась вверх и резко рубанула его ребром по шее. Саша отключился мгновенно и мешком с дерьмом рухнул на кровать.

Лена склонилась над ним и снова замахнулась. Она могла убить его. И какая-то черная сила, пробудившаяся в ней, подталкивала ее к этому. Но она справилась с ней, переборола опасное желание.

Она опустила руку, отошла от него, оделась и спокойно, как ни в чем не бывало, покинула номер.

* * *

А скоро она узнала, что в отместку ей Саша разболтал всем, что он спал с ней, что имел ее во всех позах. Даже минет, говорил, она ему делала. Слух прокатился по институту. Он оброс такими дикими подробностями, что на Лену иначе как на потаскуху и не смотрели. Парни внаглую приставали к ней. Намекали на свои незаурядные мужские достоинства. Это был какой-то кошмар.

Но мало того, какими-то неизвестными путями о похождениях Лены узнала ее мама. И она немедленно вызвала ее на откровенный разговор.

– Почему ты не слушалась меня? – спросила Светлана Марковна. – Почему позоришь честь нашей семьи? Мне такое рассказали...

– Все, что ты слышала, наглая клевета, – перебила ее Лена. – Ничего не было...

– Ничего?

– Да, мама, я была близка с одним мужчиной, – честно призналась она. – Мне казалось, он меня любит. Но он всего лишь воспользовался мною... Ты же знаешь, такое иногда случается...

– Знаю, случается... Но с тобой такое не должно было случиться. Ты – моя дочь, я всегда заботилась о твоих нравственных устоях, – Светлана Марковна заводилась. – Но ты предала меня... Ты такое в постели с этим молодым человеком вытворяла...

– А ничего такого не было. Акт длился меньше минуты.

Лена сказала об этом официальным тоном врача, которым ей предстояло стать через годы.

– Меньше минуты?.. И ты об этом так спокойно говоришь... Но позволь, так может говорить только шлюха...

– Мама, я не шлюха, – с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться на истерику, ответила Лена. Перед мамой она всегда чувствовала себя беспомощной. – Меня просто изнасиловали...

Жаль, что она не нашла в себе тогда силы прикончить Сашу, этого мерзавца. Что ж, она расправится с ним по-другому.

– Изнасиловали?

– Да, изнасиловали... А потом пустили слух, будто я отдалась по доброй воле. И еще такого наплели... В общем, мама, заявление в милицию уже готово. Завтра я передам его по назначению... И хватит обвинять меня в несуществующих грехах. Во всем разберется суд.

* * *

А через два месяца после того, как он попробовал на вкус Лену Городецкую, Саша Кольцов трясся в «столыпинском» вагоне, увозившем его на восток, в «места отдыха лагерного типа».

Нет, это ж надо, из-за бабы за решетку попасть...

Никак не мог он подумать, что у этой утонченной леди такой удар. Играючи вырубила его. Разозлился он тогда на нее, пустил про нее гадкий слух.

И этот слух вернулся к нему бумерангом.

Приехали за ним двое в милицейской форме, прямо с занятий выдернули и, ничего не объясняя, в «луноход» затолкали. Только потом он узнал, что его в изнасиловании обвиняют. Елену Городецкую, мол, взял силой. И заявление ее показали.

Он, конечно, изворачиваться начал. Да куда там, крепко его прижали. Припаяли пять лет лагерей.

А в камере, в первый же день после объявления приговора, его опустили, «петухом» сделали. И, что самое обидное, Леночкой назвали...

Саша Кольцов, он же «дырявый» по кличке Леночка, дал себе слово по окончании срока вернуться в Москву и наказать Лену Городецкую за то, что она с ним сделала. Способ, каким он накажет ее, он еще не выбрал. Но впереди у него было достаточно времени для размышлений...