Сны золотые - Сергей Темирбулатович Баймухаметов

до тех пор будут существовать, плодиться миллионы и миллионы мелких и средних преступников, несчастных пацанов и

девчонок, идущих ради одной дозы на все: на воровство, обман, грабеж, проституцию.

Пацанов и девчонок, составляющих армию, рядовой личный состав уголовной империи, которой правят не известные никому императоры.

Приведу один пример. Героин - один из самых дорогих наркотиков, мало кому доступен, тем

более молодежи. Однако я знаю, что тысячи и тысячи подростков, юношей и девушек в

Москве почти регулярно употребляют героин. Откуда деньги? А они денег не платят. Они -

работают в героиновой цепочке. То есть - распространяют наркотик. И за это получают свою

дозу. А ведь распространение наркотика - уголовная статья. То есть мы имеем десятки тысяч

уголовных преступников, которые совершают уголовные преступления всего лишь - за дозу...

На пристрастии больных людей к зловещему дурману, как на фундаменте, воздвиглось

многоэтажное здание организованной преступности. Начать государственное производство и

открытую продажу наркотиков - значит выбить фундамент из-под здания наркомафии, лишить этот чудовищный раковый нарост его питательной почвы. Конечно, останутся боссы, успевшие легализовать свой новый бизнес, но сама наркомафия, как таковая, просто-

напросто перестанет существовать.

И самое главное - исчезнет почва для миллионов и миллионов преступлений, десятки

миллионов подростков избегнут уголовной участи, исчезнут миллионы и миллионы мелких и

средних преступников.

А будут только больные люди.

Люди, которых надо лечить.

Но у легализации нароктиков есть и другая сторона. О ней - в главе "Что такое голландский

опыт".

Для справки. Семь процентов молодых мужчин-наркоманов официально признаны

инвалидами.

Как это делается в Голландии

Хелла Ротенберг, журналист

Меня в Москве часто спрашивают, а правда ли, что в Голландии продажа наркотиков чуть ли

не узаконена? Отвечаю сразу: нет! Законы у нас такие же, как и во всех европейских странах.

Но мы в своей жизни часто исходим не столько из буквы закона, сколько из соображений

целесообразности. У нас, например, стараются без серьезных причин не сталкивать закон и

человека. Да, в так называемых кафе-шоп у нас можно свободно купить марихуану, все об

этом знают, но полиция закрывает глаза, а если устраивает облавы, то для виду.

Больше того - государство дает наркотики бесплатно. В каждом городе на определенных

улицах стоят автобусы с медперсоналом. Наркоманы знают, что сюда можно прийти, и им

сделают укол мягкого наркотика - метадона. Конечно, человека запишут, зарегистрируют.

Это делается для того, чтобы несчастный не начал добывать наркотики любыми путями. А

какие у них пути - известно. Или украсть что-нибудь, или войти в банду. И для того, конечно, чтобы наркоман, если он хочет, выходил, как они говорят. То есть менял сильный наркотик на

мягкий метадон, а потом постепенно снижал дозу и - излечивался... Немалое значение имеет

и то, что наркотик не самодельный, то есть - чистый, уколы делаются одноразовыми

шприцами, а значит, нет опасности распространения СПИДа. В общем и целом - снижается

напряженность. Больные люди, жалкие люди, несчастные люди не загоняются в угол. Не

доводятся до предела.

Однако я не уверена, что у вас такое возможно. Во всяком случае, пока. Общество должно

пройти определенный путь осознания проблемы. А путь этот не пройден до конца и на Западе

в большинстве стран. Поэтому нас ругают, говорят, что от нас распространяется вся зараза. Во

многих газетах писали и по телевидению говорили про «голландскую болезнь», нас называли

чокнутыми...

Однако сейчас яростная критика идет на убыль. В Европе и в Америке начинают к нам

присматриваться, задумываться. Самые непримиримые наши оппоненты - американцы уже

приезжают в Голландию, знакомятся с нашим опытом. Видимо, убедились, что одними

запретами и полицейскими мерами наркоманию не победить.

А у вас, насколько я знаю по опыту нескольких лет жизни в России, пока что борьба с

наркоманией целиком и полностью отдана на откуп репрессивным органам. У вас само собой

разумеется, что наркоман - это уголовник. У нас же делается все, чтобы наркоманию

отделить от уголовщины. Никому в голову не придет зачислять мальчишек, курящих

марихуану, по ведомству полиции. И сами школьники, попробовав, бросают, потому что четко

осознают: дальше уже грань, за которой начинается уголовщина. Они понимают, что

наркотики и учеба, наркотики и работа - несовместимы. А жить надо, как все люди, то есть

стремиться к успеху, к реализации своих способностей. Но такое понимание зависит, конечно, от условий жизни, от общественной атмосферы. Ведь никто не хочет оказаться неудачником в

жизни, последним. Вот в чем суть.

Понятно, мы маленькая страна. Но очень стабильная, прочная. И потому мы можем

позволить себе многое: обсуждать, экспериментировать. Вам покажется смешным, но вся

Голландия дискутировала, этично ли, гигиенично ли двух заключенных держать в одной

камере, не нарушает ли это права личности. И в конце концов пришли к выводу, что нельзя, что каждый заключенный имеет право на отдельную благоустроенную камеру. И даже в этом

смысле сажать людей невыгодно: расходы очень большие... Но если серьезно, то дело, конечно, в другом. Человек, попавший в тюрьму, там развращается, приобретает уголовный

опыт. И если он попал туда по какому-нибудь пустяковому поводу, там он становится, судя по

материалам вашей прессы, уже как бы профессиональным преступником. А мы стараемся, чтобы наши люди как можно меньше соприкасались с тюремными нравами и обычаями, стараемся не унижать людей.

У вас же считается, что наказание неотделимо от унижения. Человека сразу наголо остригают, напяливают на него какую-то немыслимую одежду... Я уже не говорю о нравах, которые царят

за колючей проволокой. А когда в вашей прессе заводят речь о том, что так нельзя, что

унижение противоречит всем общечеловеческим нормам, то очень многие принимают

подобные рассуждения в штыки: «Это же преступники, поделом, мало еще!» Мне такие люди

знакомы по Голландии. И у нас немало сторонников жестких мер. Но, к счастью, в

большинстве своем общество сознает, что, унизив человека, оно получит врага. Униженный, оскорбленный человек несет в себе заряд агрессии, который может рано или поздно

взорваться. И потому мы сейчас, например, обсуждаем введение альтернативного наказания, без лишения свободы. Да, тюрьмы у нас как у вас гостиницы, да, на выходные дни

заключенных отпускают домой, но для наших людей даже самое малое ограничение свободы

- уже самое страшное наказание.

Но, говоря о либеральности наших порядков, замечу, что я не всегда и не во всем согласна с

некоторыми установившимися нормами. Скажем, у нас считается, что принудительное

лечение наркоманов недопустимо: мол, это нарушение прав личности. На мой же взгляд, это