Лука (СИ) - Шолох Юлия

Ксения пожала плечами.

Девчонки стали наблюдать дальше. Всё шло как по маслу. Лопнул следующий гриб и дрон ринулся к нему. Потом последний, внизу. Дрон снова рванул к нему, и, как и было задумано, стал опускаться вниз, в овраг. В этот момент Ксения напоминала самой себе какую-нибудь истово верующую — обещала всем богам почитать их до конца жизни, если план удастся выполнить.

— Давай, Алина. — Ксения облизала пересохшие губы. — Давай свою стрекозу!

— Он слишком далеко! И слишком быстро опускается!

Алина вскочила на ноги и, уже не скрываясь, побежала к оврагу. Ксения за ней. Дрон было видно, но он уже спустился ниже уровня их ног, и продолжал опускаться, то и дело скрываясь за листьями и стволами.

— Замри. Включаю автонаведение на ближайший движущийся объект. — Алина щёлкнула на пузе у стрекозы, её крылья затрепетали. — Давай!

Стрекоза взлетела, забила крыльями и ринулась вниз. Ксения сжала руки в кулаки. Обе стояли неподвижно, но дай волю — точно бы подпрыгивали на месте.

— Ну давай, давай. — Громко шептала Алина, тараща глаза так, будто пыталась придать стрекозе скорости силой мысли.

Стрекоза неслась к дрону на полных парах! Облетала препятствия, кружилась в воздухе, как штопор, металась, как безумный мотылёк. За ней было сложно уследить.

Потом что-то случилось, очень быстро. Раздался негромкий взрыв, и, кажется, выстрел. Что-то затарахтело и взвизгнуло, посыпались листья.

Всё случилось очень быстро, и Ксения поняла, что стрекоза… промазала. Или её сбили на подлёте. Облако взрыва осталось в стороне от дрона.

Дрон дёргался и опускался, но похоже, лишь оттого, что сбоила связь.

— Не вышло. — Прошептала Алина и вздохнула. — Чёрт! Не вышло!

— Тогда бежим!

Они попятились и, пока дрон не очухался и не начал их преследовать, побежали в джунгли. Даже направление было неважно. Главное, убраться подальше от дрона и от катера.

Минут через десять девчонки остановились, чтобы передохнуть. Пот с них тёк ручьём. Волосы прилипли к лицам, а сами лица были красные, как будто обе на солнце пережарились.

— Может, дрон не полетит после оврага к катеру? Может, у нас есть время зайти за вещами? — Спросила Алина, сложив руки так, будто поза смирения поможет.

— Думаешь, у местных всего один дрон? — Спросила Ксения.

Ей и самой до безумия хотелось бы вернуться за вещами.

Но нельзя.

Так и получилось, что девчонки остались в джунглях совсем одни и без ничего.

* * *

Лука недолго прохлаждался. Он, конечно, не сидел и не плевал в потолок, но начальство ведь всегда уверено, что их работники ничего не делают. Стоит отвести от работника глаза, как тот немедленно падает на диван и закрывает глаза, чтобы наслаждаться бездельем.

В общем, Лука получил указание немедленно явиться в кабинет Фамилькина.

Конечно же, он его выполнил.

Тот говорил коротко и быстро. Впрочем, приказ был понятен. Луке предстояло глаз не отводить от строительства за бортом и докладывать, как только у него появится хотя бы малейшее предположение, что же это такое.

Лука и без приказа следил за строительством, но так, конечно, было куда проще.

Ну, он и стал наблюдать.

Строительство шло разными темпами — то ускорялось, то застывало на несколько минут. Бывало, застывало на несколько часов. Причём застывало в обеденное время, а потом во время ужина. После продолжалось с новыми силами.

Как будто строил кто-то живой, ручками. С перерывами на еду и отдых. Можно ведь настроить программу строительства и оно будет идти автономно. Но нет… тот, кто строил по какой-то причине предпочитал делать всё самостоятельно.

И после ужина строил… правда, замедлившись. Будто устал.

Лука не понимал. Вернее, с одной стороны, в этом была логика. Никита говорил, что местные — одиночки, и делают, что хотят. Значит, кто-то из них стал строить эту штуку… один. Но это как-то не укладывалось в голове. Кто? Зачем? К чему такие сложности? Лука не сомневался, что местные безо всяких проблем могли бы выйти на связь и без строительства громоздких конструкций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Или строительство вообще не имеет к ним никакого отношения? Возможно местные просто что-то там взялись себе строить, игнорируя непрошенных гостей.

Однако в подобные совпадения Лука не особо верил. Поэтому продолжал следить. Ночью он поставил будильник и просыпался каждый час, чтобы проверить ход строительства. Его подозрения подтвердились — ночью строительство почти не велось, лишь небольшие аппараты на автомате доделывали кое-какие мелочи.

Утром Лука даже на завтрак не пошёл, чтобы не пропустить момент, когда строительство возобновится.

И оно пошло!

Это какими же возможностями нужно обладать, чтобы делать такое в одиночку? Лука представлял себе процесс и насколько тот сложен, там одних наблюдателей нужно с десяток, чтобы отслеживать огромный спектр процессов, начиная с работы аппаратуры и заканчивая точностью пристыковки деталей. Представил и охренел.

Кстати, вот та новая деталь… Лука вертел головой, примеряя и то, и другое. Кажется, она пойдёт сюда… И тогда что будет? Тогда у этого угла будет такая форма. А это значит, значит…

А потом он понял.

Сердце забилось как бешеное.

Всё это время Лука ждал, что местные построят что-то необычное, совсем не похожее на человеческие объекты. Их корабль, на котором местные отправили студентов и курсантов прочь, пусть не кардинально, но всё же отличался от земных. И теперь Лука смотрел и постоянно сравнивал постройку с кораблём, на котором их отправили восвояси в прошлый раз.

Но если представить, что это земная стройка… взглянуть вот так… Лука создал проекцию и повернул изображение под углом, под которым камеры корабля стройку не видели.

Потом вскочил и побежал к Фамилькину.

Того в своей комнате не оказалось. Лука уже опомнился и дальше пошёл спокойно. Сердце, правда, колотилось всё так же сильно. В глазах то и дело мелькал знакомый туман красной ярости. Ярость требовала перейти на бег, требовала ломать и крушить, действовать, и Луке было непросто удержать эту ярость в себе.

Однажды кое-кто сказал ему: «Ты всегда будешь солдафоном, который не умеет держать себя в руках. И детей своих ничему другому научить не сможешь».

В то время это его не задело. Мало ли что она болтала. Ещё слушать какую-то капризную девку с дурными склонностями, которая убивает свою жизнь чем попало.

А потом эти слова часто всплывали у Луки в голове. Когда по возвращению ему пришлось общаться с сильными мира сего и там, хочешь, не хочешь, держать себя в руках. В некоторых случаях повышение голоса приравнивалось к самоубийству.

Наверное, только тогда Лука научился сдерживаться. И сейчас, когда он шёл по коридору, вряд ли бы кто сказал по его внешнему виду, что Лука ужасно нервничает.

Фамилькин разговаривал с капитаном. Лука остановился у входа и стал просто смотреть. Один взгляд вскользь — и Фамилькин заканчивает беседу и спешит на выход.

— Пошли. — Говорит, проходя мимо.

И они неторопливо идут к нему в кабинет. Фамилькин ещё умудряется раскланиваться по пути, здороваться и перекидываться какими-то фразами.

Зато в кабинете, едва дверь закрылась, он оборачивается быстро, как змея.

— Ну?

Это надо было показывать.

Лука не очень дружил с графическими редакторами, но сводить объекты умел. Генри перед какой-то конференцией научил. Поэтому сейчас это не заняло много времени. Лука достал из корабельной библиотеки нужное изображение и наложил на снимок стройки, сделанный под углом.

Все совпадающие линии загорелись и замигали.

Фамилькин выругался. И было от чего.

— Они строят боевой крейсер?

— Как видите.

Лука не хотел говорить сквозь зубы, но иначе не вышло.

— Но как? — Фамилькин посмотрел так, будто у Луки были все на свете ответы.

— Вот так. Берут и строят.

— Но почему они не хотят разговаривать?

И снова вопль вопиющего в пустыне.