Братья по крови. Книга вторая. Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев

раз и не было тогда рядом с ней, когда она упала. Был бы я рядом, с ней бы такого не произошло. А потом, Вы же уже знаете, что эта Жанна Хмара подстроила ловушку не для Ани.

— Доложили уже и об этом. Тут вообще у тебя накладка вышла…

— Какая накладка?

— Не надо было трогать эту Хмару…

— Почему? Поясните!

— Всё равно бы дело замяли…

— Даже если она кого-нибудь убила бы?

— Может быть и так… Я же тебе говорил, что на базе отдыхают дети наших сотрудников. А подполковник Хмара — это начальник нашего Львовского особого отдела… И сейчас он очень зол, что его любимая дочка в машине сгорела… Не знаю только, он в курсе уже или нет, что его дочку подозревают в совершении уголовного преступления. И именно поэтому она оказалась в той самой машине, в которой и сгорела.

— И что мне теперь делать?

— Лечись, Саша! Лечись!

— А как же Аня?

— Я попробую поговорить с Леной. Постараюсь объяснить ей, что ты тут ни при чём. Но вот поверит ли она или нет… Этого я тебе пообещать не смогу. Женщины — это всегда большая загадка.

* * *

Кому ты это объясняешь, мальчик? На своём веку в своём прошлом будущем, я каких только женщин не встречал… Но в одном ты прав. Если женщине что-то в голову втемяшится, то хрен ты её когда переубедишь в обратном…

А то, что он маму Ани уже Леной называет — это неплохой звоночек о том, что он зря время не терял и мамашу охмурял…

Но как же мне убедить Елену Николаевну, что во-первых не по моей вине Аня пострадала, а во-вторых со мною рядом ей будет безопаснее…

30 июня. 1974 год.

Севастополь. Военно-морской госпиталь.

Неожиданно, сразу после обеда, ко мне пришли новые посетители. Один из них был капитан Журов, а другой, постарше, мне был и вовсе не знаком.

На голове у капитана красовалась повязка, на лице свежая ссадина, и он был похож на партизана после боя с фашистами. Но глазки у него подозрительно бегали… Создавалось ощущение, что он тщательно избегал любой возможности посмотреть мне прямо в глаза.

Второй человек мне кого-то напоминал… Мордатый здоровенный мужик, явно из деревенских. Ладонь, как лопата. Такой ладошкой, если лицо накрыть, то ушей уже видно не будет. Но глаза такие маленькие, как у свиньи… Неужели это и есть тот самый Хмара, отец Жанны.

Тогда возникает вопрос: Чего им от меня надо?

— Здравствуй, Саша! — издалека начал разговор Журов.

— Здравия желаю, товарищ капитан! Как здоровье?

— Д-да… Спасибо! Уже всё хорошо.

— Портфель с документами не сильно обгорел тогда?

— Н-нет…

Блин… Чего он так заикается? Он что боится этого Хмары? И чего он пришёл тогда ко мне?

— А Вы с майором Васиным разминулись? Он ко мне перед обедом заходил. Я ему уже всё рассказал. Или ещё что-то надо дополнить?

После моих слов капитан вообще как-то сник. А у мордатого рожа стала красной, как свёкла.

— А что ты ему рассказал? — грубым голосом спросил он меня.

— Всё как было, так и рассказал, от начала и до конца. А Вы, простите, кто такой? Я Вас не знаю.

— Это неважно. Теперь ты должен рассказать всё ещё раз под протокол…

— Это невозможно.

— Что?

— Поскольку мне ещё только тринадцать лет, то допрашивать меня можно только в присутствии родителей или опекунов. Я думаю Вам лучше обратиться к майору Васину или напрямую к полковнику Авдееву. Иначе любые показания полученные от меня не будут иметь в суде никакой силы.

На красном лице мордатого уже можно было печь пирожки и кипятить чай. Кажется, сейчас меня будут бить прямо тут в этой госпитальной палате.

Глава 19

Глава девятнадцатая.

«Уходя, гасите всех…»©

Есть женщины в русских селеньях.

Их бабами часто зовут.

Слона на скаку остановят

И хобот ему оборвут.

30 июня. 1974 год.

Севастополь. Военно-морской госпиталь.

А говорят, что случайностей не бывает… Открылась дверь в палату и к нам снова пришли новые гости. Большая компания на этот раз… Дежурный врач с медсестрой, плюс Васин с Аниной мамой. Я сразу заметил недовольство, граничащее с решительностью на лице Елены Николаевны. Именно с таким выражением лица «женщины в русских селеньях» входили в горящие избы и останавливали на скаку лошадей. А ещё её глаза… Они были красными, явно от пролитых слёз.

Журов при виде новых посетителей совсем потух. Зато мордатый сильно изменился в лице. Я бы выбрал термин «позеленел». Но это образное выражение. Цвет его лица по-прежнему оставался в красном секторе спектра.

— Что тут у нас происходит? — поинтересовался Васин.

— Этот человек, который мне не представился, настаивал на том, чтобы я давал какие-то показания. А я отказался, ссылаясь на отсутствие опекуна или педагога.

— Товарищ подполковник! Что вы хотите от этого мальчика?

— Майор! Из-за него погибла моя дочь.

Тут уже у меня вообще мозг взорвался.

— Что за бред? С какого перепоя?

— Саша! Помолчи! — посоветовал мне Васин.

— Я его забираю! — продолжил Хмара.

— Нет. — возразил Игорь.

— И кто мне помешает это сделать?

— Я. — спокойно ответил Васин.

— У меня есть готовый материал уголовного дела на этого парня.

— И по какой статье?

— Статья сто двадцать седьмая УК РСФСР. — пробормотал Журов.

— Капитан! А вам не кажется, что этот мальчик пострадал, спасая Вам жизнь? И если бы не он, то Вы бы тут рядом с нами сейчас не стояли.

Журов вообще втянул голову в плечи. Но Хмара не обратил на это никакого внимания.

— Сперва надо разобраться, почему он стал доставать из машины портфель с документами, а не находящуюся в смертельной опасности девочку?

— В любом случае этот мальчик… — Васин акцентировал внимание на слове «мальчик» — Не подлежит вообще никакой уголовной ответственности в силу своего возраста. И, кстати, капитан, а где собранный материал по покушению на убийство?

— К-какой материал? — на Журова было страшно смотреть…

— Ну, как же? Аудиозаписи признания подозреваемой, свидетельские показания, вещественные доказательства, протокол осмотра места преступления…

— В-всё с-сгорело…

— Правда? То есть, в том портфеле, который вытащил мальчик из загоревшейся машины, ничего этого не было? Тогда, о чём сейчас ведётся речь, товарищи?

— Речь идёт о гибели моей дочери! — повышая голос, подполковник Хмара, почти кричал в лицо Васина.

— А почему Вас, товарищ подполковник, не интересует состояние другой девочки одиннадцати лет, которая по вине Вашей дочери сейчас находится в коме, после падения со скалы?

— Где доказательства, что в этом виновата моя погибшая дочь?

— Они были у этого вот капитана. — утвердительно ответил Васин. — И мы будем вынуждены провести проверку, чтобы выяснить, куда делись все материалы, собранные не только Вами, капитан. Но и нашими оперативными сотрудниками.

— Товарищ майор!- решил вмешаться я, чтобы окончательно расставить все точки над «И». — Между прочим, это капитан, когда я его вытащил из горящей машины, в присутствии двух свидетелей, сказал, что именно Жанна Хмара ударила его, а потом напала на водителя, в результате чего и произошло данное ДТП.

— Не было! — в горячности ответил Журов. — Не было свидетелей.

— Так значит, Вы это говорили только Александру?

— Я ничего не говорил…

— Алексей и Марина находились за его спиной. Он их не видел. Зато они всё слышали и могут подтвердить мои слова, и слова, сказанные капитаном.

— Журов!- строго сказал Игорь. — Куда Вы дели собранный материал?

— Всё сгорело!

— Ложь!

— Что Вы себе позволяете, майор?

— Похоже, что это Вы не понимаете, гражданин Хмара, что своими действиями Вы дискредитируете своё высокое звание и бросаете тень на всю нашу службу. А сейчас покиньте помещение! Вам тут больше нечего делать. И очень Вам не советую больше приближаться к этому парню. — он указал на меня. — Для Вас это будет чревато более серьёзными последствиями.

Казалось бы, что лицо человека не может покраснеть ещё больше. Но лицо Хмары стало бордовым, как хорошее французское вино… С таким лицом он и покинул госпитальную палату.

Капитан Журов дёрнулся было следом за ним, но Васин его притормозил.

— А Вас, Журов, я попрошу остаться!

Ну, прямо Леонид Броневой в роли шефа гестапо Мюллера, в знаменитом сериале про Штирлица.

— Я… Мне… — Журов явно был не в своей тарелке от всего происходящего.

— Капитан, я рекомендую Вам найти те документы, о которых мы сейчас