Родня до крови - Валерий Георгиевич Шарапов

человека?

– Опрос друзей и знакомых жертвы, определение места, где в последний раз видели пропавшего, осмотр личных вещей в поисках зацепки, которая подскажет причину пропажи, – начал Бибиков и сам себя поправил: – Только в нашем случае последовательность действий несколько другая, ведь нам изначально было известно, где пропал человек и при каких обстоятельствах.

– Верно, Леонид, данное расследование с завидным постоянством сворачивает в сторону, словно пытаясь пренебречь следственными догмами. – Лобанов внезапно подмигнул собеседнику. – Поэтому мы с тобой по плану не пойдем. Для начала мы попробуем определить, какая информация, полученная нами за три дня, является важной для определения местонахождения Татьяны Рогачевой, а какая может увести нас в сторону от поисков девушки.

– Сложно это, – подумав, произнес Бибиков. – Взять, к примеру, взаимоотношения Артема и Татьяны: да, они родственники, но отношения между ними не слишком сердечные. В случае с Артемом еще и не совсем честные. И что нам это дает? Прохладные отношения, ссоры сестрой и вымогательство денег позволяют поставить Артема в разряд подозреваемых, только вот не успели мы это сделать, как он из подозреваемых превратился в жертву. И теперь нам придется решать: исчезновение Татьяны и смерть Артема – звенья одной цепи или, как вы говорили, появление в деле трупа брата только уведет нас от основной цели – поиска девушки.

– Ого, хорошо соображаешь, – похвалил Лобанов. – Вычленил самое главное. На самом деле если говорить о масштабе, то сейчас нам действительно нужно определиться, считаем мы смерть Артема и исчезновение Татьяны взаимосвязанными или нет. Если да, то на нас ложится сразу два дела, если же нет – мы смело можем передать поиски убийцы Артема другим оперативникам.

– И как же мы определимся?

– Пункт номер два, мой друг, – напомнил Лобанов. – Что мы хотим доказать или опровергнуть?

– Мы хотим доказать, что исчезновение Татьяны носит криминальный характер, – бодро начал Бибиков, но внезапно сбился с делового тона: – Товарищ капитан, как вы думаете, Татьяна мертва?

– Знаешь что, Леонид, пора тебе выучить мое имя. Зовут меня, если ты не в курсе, Алексей. Не терплю всяких там Леш и Лех, в принципе не признаю, когда сокращают имена.

– Так вот почему вы всегда называете меня Леонид. – Бибиков понимающе кивнул. – Значит, никаких сокращений.

– Да, никаких, и для тебя я Алексей Николаевич, при посторонних – товарищ капитан, – продолжил Лобанов. – Сам понимаешь – субординация и все такое. И потом, пуд соли мы с тобой еще не съели, так что остановимся на полуофициальном обращении по имени-отчеству. Обращение «товарищ капитан», когда ты полуголый принимаешь меня на своей кухне, звучит карикатурно. Тебе так не кажется?

– Согласен, – Бибиков кивнул.

– Что касается твоего вопроса, – Лобанов вернулся к основной теме разговора, – профессиональный опыт подсказывает мне, что живой мы Татьяну не увидим. Конечно, бывают исключения и людей находят живыми через несколько месяцев и даже лет, но я почти уверен, что это не наш случай.

– Почему?

– На этот вопрос я ответить не могу, – признался Лобанов. – Просто чувствую, и все. Да, бывает, что люди, ведущие абсолютно не криминальный образ жизни, всем вроде довольные, не влезающие в неприятности, уходят из дома добровольно. Но, если копнуть глубже, обязательно найдется причина, по которой они это сделали. Не бывает такого, чтобы человек проснулся утром и решил: все, с меня хватит, ухожу куда глаза глядят. Такое поведение больше свойственно подросткам, которым гормоны не дают спокойно жить. В нашем случае речь идет о двадцативосьмилетней женщине. Даже если она не была счастлива в браке или ее тяготила работа, она вряд ли решилась бы исчезнуть и начать жизнь с чистого листа, не взяв при этом документы, не уволившись с работы и не предупредив ни одну из подруг.

– Получается, нам предстоит расследовать сразу два убийства. Так?

– Это ты мне скажи, Леонид, будет ли это дело о двух самостоятельных убийствах?

– Честно?

– Только так, и никак иначе, Леонид. Поделись своими рассуждениями, за этим я сюда и пришел. Хочу услышать твою версию случившегося.

– С самого начала?

– Валяй с самого начала.

– Я еще не все додумал, – начал Бибиков. – Но общая картина вырисовывается следующая: в воскресенье вечером Татьяна вышла с работы, и на нее напали. Возможно, хотели ограбить, но молодая женщина дала отпор, завязалась борьба, в результате чего Татьяна упала. Быть может, она ударилась о бордюр и потеряла сознание. Говорю это, потому что чуть позже сам оказался в такой ситуации.

– Я понял, Леонид, продолжай, – попросил Лобанов.

– Так вот, какова бы ни была причина – удар или ранение, но женщина упала и потеряла сознание. Будь она в сознании, она позвала бы меня на помощь. Я ведь кричал беглецу, требуя остановиться, так что о моем присутствии женщина знала бы, будь она в сознании.

– Хороший аргумент, – похвалил Лобанов. – Ты кричал, женщина не отреагировала, что дальше?

– Ранее я считал, что, после того как я отключился, преступник вернулся на место преступления и забрал тело, – продолжил Бибиков. – Этим преступником я считал брата Татьяны Артема. Затем мы узнали, что Артем сам погиб насильственной смертью, что исключает его из числа подозреваемых в нападении на сестру.

– Но ты все же считаешь, что тело забрал преступник? – уточнил Лобанов.

– Думаю, да. Куда еще оно могло деться? Ни в больницах, ни в моргах тела нет, и даже если бы кто-то сердобольный подобрал Татьяну на улице, то за три дня он обязательно сообщил бы о ней в милицию, или отвез на осмотр в больницу, или вернул домой.

– Тогда возникает вопрос: зачем? Для чего преступнику забирать тело?

– Думаю, в тот момент женщина была еще жива, а преступник не мог завершить начатое из боязни, что его застукают, – выдвинул предположение Бибиков.

– Чушь! На то, чтобы забрать тело, уйдет гораздо больше времени, чем на то, чтобы пару раз пырнуть человека ножом.

– Возможно, но тогда ты не будешь уверен, что жертва мертва. Не стоять же над телом, прощупывая пульс до тех пор, пока не появится полная уверенность в смерти жертвы?

– Вот это уже лучше, Леонид, – внезапно похвалил Лобанов. – Из этого твоего предположения вытекает следующий вопрос: для чего простому грабителю нужна уверенность, что жертва нападения мертва? Обычно они так не действуют. Они нападают на незнакомцев, берут свое и уходят. Да, зачастую они угрожают жертве оружием, но применяют его только в случае крайней необходимости. Смерть жертвы для них не сама цель. Умерла? Так тому и быть, но чтобы намеренно добивать? О таком я не слышал.

– А как же опознание? Выжившая жертва может опознать грабителя, свидетельствовать в суде, что приведет к тюремному сроку