Миры Роджера Желязны. Том 7 - Роджер Желязны

Какой-то телепат пытался нас просканировать. Я установил частичный блок, который скрыл мои главные мысли, но дал ему возможность погрузиться в поверхностные: лунный свет, тени, прикосновение простыней к телу, жажда, давление мочевого пузыря, ночные звуки из окна… Находясь внутри крепости, я все же беспокоился, что наш враг успел рассмотреть личность Лейшмана.

Выскользнув из постели, я подошел к окну и осторожно выглянул на улицу.

Ночь была теплой, и влажный ветерок дул со стороны ирригационного канала, через который мы переехали вчера вечером. Ближайший уличный фонарь находился на углу, значительно правее. Очень осторожно, при помощи мысли и глаз, я принялся разыскивать своего противника. Вскоре я почувствовал, что в тени парадной на противоположной стороне улицы кто-то прячется.

Не убирая блока, я отошел от окна и, приблизившись к кровати Квика, положил ему руку на плечо.

Он даже не шелохнулся, только очень тихо спросил:

— В чем дело?

Я быстро блокировал его мысли тоже.

— Какой-то телепат пытается нас сканировать. Я ему мешаю. Он прячется в парадной на противоположной стороне улицы, справа.

Квик молча сел на кровати, потянулся к брюкам и надел их. Засунув ноги в туфли, встал и провел ладонью по волосам.

— Продолжай блокировать его, — велел мне Квик, надевая рубашку и на ходу застегивая пуговицы. — Закрой за мной дверь.

— Пистолет так и остался у тебя под подушкой.

— Там для него самое подходящее место.

Я запер дверь и мысленно последовал за Квиком, накрыв экраном все излучения его мозга. Я обнаружил, что мне совсем не трудно при этом одновременно блокировать свое сознание так, чтобы враг мог читать только мои поверхностные мысли. Вернувшись в свою кровать, я забрался под одеяло.

Шли минуты, и я вдруг сообразил, что человек в парадной не просто наблюдает за нами. Он приступил к мягкому, но настойчивому давлению — я никогда не пытался делать это. Противник хотел взять меня под контроль. Я дал ему возможность просмотреть все мои поверхностные мысли, размышляя над тем, не стоит ли нанести упреждающий удар.

Однако, прежде чем я успел принять решение, давление исчезло и донесся шум возни. Я отбросил защитные экраны и подбежал к окну. Мне удалось разглядеть лишь движение теней немного левее парадной, в которой прятался наш противник. Я проник в разум Квика и окунулся в стремительную последовательность движений.

…Мы блокировали выпад ножа, а потом нанесли удар ребром ладони. Мы лягнули врага и приблизились к нему для нанесения новой серии ударов. Последовала короткая пауза, а потом четкий, рассчитанный последний удар…

Я мгновенно разорвал контакт. Лежа в темноте, пытался успокоиться.

Позднее, впустив Квика обратно, я спросил у него:

— Что ты сделал с телом?

— Сбросил в канал.

— Разве необходимо было?..

— Он не предоставил мне выбора.

— А в противном случае?

— Я всегда ненавидел гипотетические вопросы.

Он подошел к своей постели и улегся. Я последовал его примеру.

— Что тебе известно о том, куда мы направляемся и что нас там ждет? — спросил я.

— Абсолютно ничего. Лидия сказала, что это важно. Остальное меня не касается.

— Откуда ты ее знаешь?

Квик закашлялся.

— Наверное, ты уже успел выудить все нужные тебе сведения из моего сознания, — после паузы ответил он.

— У меня нет привычки залезать в головы друзей.

— Приятно слышать.

— Ну, так как вы познакомились?

— Лидия однажды спасла меня, когда я убегал от полиции. Подошла ко мне прямо на улице Омахи, назвала по имени и сказала, что мне следует пойти вместе с ней, если я хочу оказаться в безопасности. Так я и сделал. Она продержала меня у себя дома, а потом помогла выбраться из города. Раздобыла мне фальшивые документы и устроила на работу. Позднее я выполнял некоторые ее поручения.

— Какого рода поручения?

— Ну, курьер, телохранитель и тому подобное.

— Мне не совсем понятно, что ты имеешь в виду.

— Вот и хорошо. Давай спать.

— Она — один из членов вашей организации?

Квик помолчал немного, а потом сказал:

— Честно говоря, не знаю. Иногда я думаю, что да. Но уверенности у меня нет. Она, несомненно, нам сочувствует.

— Понятно.

— Сомневаюсь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Утром мы отвратительно позавтракали и нашли транспорт, который вывез нас за город. Я произвел сканирование, но ни в чьих мыслях не фигурировало тело, обнаруженное в канаве. Возможно, оно так там и лежит. Может, здесь подобные события не вызывают у окружающих особого интереса.

До рудника мы добирались больше часа, так что, когда наконец оказались на месте, было уже довольно жарко. Тут выяснилось, что часть наших спутников приехала сюда на экскурсию, и мы с Квиком подошли к ним поближе, чтобы послушать рассказ экскурсовода.

Вскоре он подвел нас к заброшенной открытой разработке, и все дружно двинулись по тропе, ведущей на противоположную сторону. Пока мы шли вдоль огороженной территории, экскурсовод объяснял, что когда-то здесь добывали уран, отсюда удалось вывезти более восьмисот тонн редкого металла, но к концу двадцатого столетия месторождение иссякло. Большая часть урана ушла во Францию.

— …А здесь, — говорил экскурсовод, опираясь одной рукой о заграждение, а другой указывая вперед, — очень интересное место. Именно тут в конце прошлого века шахтеры неожиданно наткнулись на удивительно богатую жилу. В ней содержалось около десяти процентов урана против обычных 0,4 процента. Поражало также то, что изотоп урана-235, обязательно имеющийся в естественном уране, здесь начисто отсутствовал. Это открытие, конечно, вызвало большой интерес — и в результате было решено, что мы имеем дело с природным ядерным реактором.

Туристы возбужденно загомонили. Я подошел поближе к заграждению, чтобы рассмотреть это место как следует. Картина, представшая моим глазам, была самой обычной — большой каменистый котлован, дно которого испещрено трещинами.

Все сходится. Наверное, в похожее место отправился галилеянин, чтобы подвергнуться искушению… Неужели нельзя обойтись без иронии, новый Господь? Ты отобрал Землю у ее хранителей, чтобы разбазарить ее без всякого смысла… Ты утверждаешь, что поведешь их в иной мир… Тебя больше не интересуют зеленое, коричневое, золотое, поляны, долины, лишь это сухое, жаркое место, наполненное песком, скалами… и дышащее смертью. Что для тебя смерть? Врата…

— …Самопроизвольный процесс ядерного распада, продолжавшийся более миллиона лет, — рассказывал экскурсовод. — Мы до сих пор не знаем, что послужило толчком к его началу. Ничего нам не известно и о том, какое генетическое влияние он мог оказать на местные формы жизни. Странные мутации могли разбрестись по всему миру за миллионы лет, что прошли с тех пор, как реактор погас. Кто знает, какие растения или животные, столь распространенные сегодня, ведут свое начало от атомного котла, некогда здесь тлевшего? Есть над чем поразмыслить. — Он замолчал и усмехнулся. — Мир мог бы быть совсем иным, если бы не скалы в этом необычном котловане — единственном природном реакторе, существовавшем когда-либо на Земле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});