Удержать мою невесту - Анжела Снайдер

его руками, выкрикивая его имя.

Я обмякаю на кровати, мои руки падают рядом со мной. Кажется, что все конечности сделаны из желе, и не думаю, что смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела.

Я смотрю, как Лука встает с кровати. Он наклоняется, чтобы снять спортивные штаны, а затем встает. У меня перехватывает дыхание при виде его толстого и длинного члена, висящего между мускулистых бедер.

Лука гладит себя раз, другой, забираясь на кровать между моих ног. Положив руку мне на затылок, он наклоняется.

— Я прикасался к тебе, — говорит он, целуя мою левую грудь. — Я лизал тебя, — шепчет, перемещаясь к моей правой груди, чтобы запечатлеть еще один поцелуй. — И нам остается сделать только одно, милая.

Он смотрит на меня, ожидая, что я это скажу.

— Черт, — выдыхаю я, ругательство звучит по-иностранному, исходя из моих уст.

— Да, — соглашается он с ухмылкой.

Мое тело вибрирует от предвкушения и вожделения, когда он располагается между моих бедер. Он направляет свой член, а затем входит в меня одним длинным движением. Я вскрикиваю, когда он забирает мою девственность, испытывая невероятную боль и удовольствие одновременно.

Лука внезапно застывает надо мной, и единственный звук в комнате — мое учащенное дыхание. Клянусь, я слышу биение наших сердец, так тихо.

Я неохотно поднимаю на него глаза, и он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.

— Ты девственница, — шепчет он. Когда я киваю, он тихо ругается. — Ты должна была сказать мне, — шипит он.

— Мне… Мне очень жаль, — нервно отвечаю я.

— Что ты делала со своими предыдущими парнями?

— У меня у-у меня никогда не было парня. С тобой был первый поцелуй. Ты был моим первым… всем, — признаюсь я, мое лицо горит от смущения.

Его брови опускаются в замешательстве, пока он медленно переваривает мои слова. А затем его рот внезапно обрушивается на мой, овладевая мной грубо, собственнически, и его бедра начинают двигаться. Я вскрикиваю, и он заглушает мои стоны, пока его огромный член мягко входит в меня и выходит.

Внезапно он отстраняется, его серые глаза темнеют из-за расширенных зрачков.

— Ты моя, — горячо говорит он мне.

— Я твоя, — шепчу в знак согласия.

— Только моя. — Его большой палец проводит по моей нижней губе, и он наблюдает за этим движением, прежде чем снова встретиться с моими глазами. — Скажи мне.

— Только твоя.

Его губы возвращаются к моим, язык прокладывает себе путь мимо моих губ, заявляя на меня права и полностью поглощая. Его бедра бешено двигаются, когда он набирает темп, и мои ногти впиваются в его плечи, удовольствие начинает нарастать внутри, сводя с ума от желания. Он кажется невероятно толстым внутри меня, и я стону, когда он растягивает меня.

— Лука! — Я вскрикиваю, взрываясь вокруг него, мои внутренние стенки сотрясаются в спазмах и сжимают его так сильно, что это заставляет его ругаться.

Он целует мои губы, лицо, шею, грудь, когда я распадаюсь под ним на части, мучительный ритм его бедер вызывает бесконечную волну удовольствия, сотрясающую мое тело.

— Верона, — благоговейно шепчет он, глядя на меня сверху вниз. Он трахает меня медленно и глубоко, добиваясь своего освобождения. Врезается в меня в последний раз, прежде чем быстро выходит. Его серые глаза закрываются, когда он отдается собственному удовольствию, его теплое семя изливается на мой живот.

Перекатываясь на кровать рядом со мной, он падает на матрас.

— Черт возьми, — шипит он. — Это было… Его голос замолкает, он не может найти нужных слов для того, что только что произошло между нами.

— Да, — соглашаюсь я, хихикая. Я знала, что секс с Лукой был бы хорош, но не ожидала, что удовольствие будет таким умопомрачительным. Мои конечности отяжелели, как будто я не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. У меня такое чувство, будто я пробежала марафон, и не знаю почему, но в этот момент я безумно счастлива.

Однако мое счастье недолговечно, когда я чувствую, как Лука перемещается в постели, встает и уходит. Слезы наполняют мои глаза, я понимаю, что он не собирается оставаться на ночь в моей постели. Я имею в виду…зачем ему это? Я не знаю, почему ожидала, что меня обнимут после секса. Лука не такой.

Внезапно я чувствую что-то теплое и влажное у себя между ног, когда кровать рядом со мной прогибается, и я ахаю, прежде чем понимаю, что это Лука.

— Позволь мне привести тебя в порядок, — успокаивающе шепчет он мне.

Я смотрю, как он нежно проводит теплой мочалкой между моих ног и по животу.

— Спасибо, — бормочу я.

После того, как он заканчивает, берет мочалку, уходит в ванную, выключает свет и возвращается в постель, удивляя меня, когда обнимает и прижимает меня к своей груди.

Я закрываю глаза, слушая биение его сердца, которое убаюкивает и погружает в глубокий сон. Я мало сплю той ночью, однако, потому что несколько раз Лука будит меня, входя в меня или облизывая мою киску, пока я не кончаю так сильно, что вижу звезды.

Это похоже на сон, но, клянусь, я слышу, как он говорит мне: — Я никогда не смогу насытиться тобой, — прежде чем я, наконец, теряю сознание от полного изнеможения.

Глава 38

Лука

На следующее утро я просыпаюсь с Вероной, свернувшейся калачиком в моих объятиях. Я никогда раньше не спал с женщиной в одной постели, поэтому сначала смущен и дезориентирован ее теплом, окутывающим меня. Я смотрю на ее макушку и изучаю ее красивое лицо и то, как длинные темные ресницы веером рассыпаются по щекам.

Боже, она прекрасна, — думаю про себя.

Прошлой ночью, между нами, что-то изменилось. Осознание того, что я для нее первый во всем, что она доверяла мне настолько, что рассталась со своей девственностью, заставляет меня чувствовать себя… Я не знаю… защищающим ее. И это больше, чем просто собственническое чувство, будто я не хочу, чтобы кто-то еще играл с моей игрушкой. Нет, я хочу защитить ее таким образом, что мне хочется убить любого за то, что он смотрит на нее не так.

Конечно, я по-прежнему считаю ее отца своим врагом. Но, как сказал мне Бенито, Верона невиновна, как и моя мать. Мне нужно перестать вымещать свой гнев на людях, которые этого не заслуживают. И Верона определенно этого не заслуживает.

Я притягиваю ее ближе к себе, целую в макушку. Она даже не шевелится. Нет, она чертовски измотана. И у нее есть на то веские причины. Я не мог насытиться ею