Привычка убивать - Лев Пучков

Сверху на шоссе показался черный кортеж из трех «СААБов». Март облегченно вздохнул, опустил левое заднее стекло, в левую руку взял пульт управления «шайбой», в правую — похожий на самсунговскую «лентяйку» ПУ с выставленной частотой радиовзрывателя.

Охранники, завидев кортеж, шустро сиганули в будку. Створки ворот бесшумно поехали в разные стороны. Кортеж, проскочив мимо «девятки», свернул к ресторану. Март вдруг с какой-то неуместной теплотой отметил: столько лет прошло, а бензиновый король по-прежнему придерживается рекомендаций своего первого начальника СБ. Три одинаковые машины, номера с разницей в единицу, стекла тонированные — перестроились несколько раз на трассе, и привет. Снайпера могут отдыхать. К горлу внезапно подступил непрошеный комок — глаза предательски зачесались…

У ворот ресторанного двора похвальное равенство самопроизвольно сошло на нет: первая и третья машины кортежа завернули на небольшую стоянку, расположившуюся слева от ресторана, а следующий вторым «СААБ» поехал прямо.

Март проглотил комок, сощурил глаза, как кошка перед прыжком, протянул в направлении ворот левую руку и нажал на пульте кнопку. «Шайба» перестала липнуть к железу и совместно с контейнером плюхнулась вниз, под колеса въезжавшего в этот момент под арку «СААБа». Резанул по ушам визг тормозных колодок — опытный водила заметил какое-то постороннее движение и с похвальной быстротой отреагировал. Однако это уже не могло ничего изменить — машина успела на две трети корпуса въехать под арку.

Март вытянул в направлении ворот правую руку, активизировал ПУ и нажал на красную кнопку.

Ба-бах!!! — взрыв подбросил «СААБ», сминая его в котлету, сорвал воротную арку и в клочья разлохматил караульную будку. Две машины, едва успевшие заехать на стоянку, дружно брызнули во все стороны мелким крошевом выдавленных взрывной волной осколков.

— Извиняйте, парни, — хрипло пробормотал Март, срывая «девятку» с места, — Аккуратнее никак не получилось. Сам учил предохраняться…

…Учебный час — 50 минут. В 14.45 Март уже сидел в кустах с наружной стороны «абордажного» забора и слушал заключительную часть занятий в летних классах. Теперь на Директоре были спортивные штаны и футболка. Гидрокостюм с поясной сумкой, а также все, что имело отношение к акции — от нитяных перчаток до серой «девятки», — кануло в небытие. Вещи разлагаются в яме с кислотой, акваланг утоплен в надежном месте, а «девятку» вечерком отгонит подальше от школы один из «иксов», взорвет и похоронит все в той же Москве-реке.

— Внимание! Записываем вывод по материалам занятия, — почти одновременно повысили голос преподаватели-»иксы».

Март пролез через отверстие в проволочном заборе, не глядя в сторону классов, размеренным шагом приблизился к административному корпусу. «Х-преподаватели свое дело знают, можно не сомневаться, что в данный момент каждый курсант записывает вывод и оглядываться не собирается.

Забравшись в кабинет, Директор выбрал шнур, прикрыл оконный фрагмент и, быстро раздевшись до трусов, протер покрытое обильной испариной тело смоченным в графине полотенцем. Затем насухо вытерся, хорошенько расчесался, спрыснул подмышки дезодорантом и, облачившись в повседневную одежду, прилег на диван, отгороженный от кабинета ширмой. Успокаивая взбудораженный организм, закрыл глаза и принялся дышать по системе, попеременно зажимая ноздри большим пальцем. Пять длинных выдохов через правую, до полного прилипания живота к позвоночнику — короткий вдох левой. Пять выдохов левой — вдох через правую. Организм расслабляется, кровь медленнее струится по венам… Сущность диверсанта медленно растворяется в полумраке просторного кабинета, отходит на второй план, уступая место имиджу законопослушного гражданина, имеющего хорошие манеры и положение в обществе. Пять выдохов — вдох…

Теперь у «Абордажа» один хозяин. Соучредителей было пятеро. За последние три года Март успешно выкупил пакеты у троих — ничего не понимая в охранном деле, они охотно продали свою долю за хорошие деньги и обещание всемерной помощи в решении любого рода проблем. С Черновым все оказалось сложнее. Бензиновый король ни разу не появился в «Абордаже» — дел было невпроворот по основному профилю, некогда игрушками заниматься. Бизнес его рос и расширялся, приходилось крутиться как черту, чтобы быть на уровне и преуспевать в жесткой конкурентной борьбе. Однако внешне хиреющий с годами двойник Розенбаума живости ума не утратил — он прекрасно понимал, какие перспективы имеет «Абордаж», и не собирался с ним расставаться. А Март желал единоличного лидерства. Он его заслужил, выстрадал, с нуля поднял и взрастил отечественную школу секьюрити, ничем не уступающую европейским кондициям — неоднократно наезжавшие коллеги из-за бугра изъянов в системе обучения не обнаружили и даже взяли на вооружение кое-что из методики. Рано или поздно этот негласный конфликт должен был разрешиться нетривиальным способом — все к тому шло. Развязку ускорила стихийно обуявшая Чернова сердечная привязанность, которая неожиданно для всех привела к пышной свадьбе со всеми вытекающими последствиями — медовым месяцем, круизом в южные широты и нездоровым желанием наплодить кучу наследников. Жениху молодому на ту пору стукнуло пятьдесят шесть лет, а невеста была чуток помоложе — имела от роду 22 годочка. Но! Девица происходила из состоятельной семьи, воспитывалась за рубежом, в России жить не желала и с ранних лет имела болезненное пристрастие к наличным деньгам, предпочитая их сиюминутный надежный хруст какой бы то ни было форме долговременных вложений, оправдывающих себя постепенно, небольшими процентами. В общем, пообщался Март с молодой леди, пригляделся и сделал вывод: если, не дай бог, вдруг что случится с дядей Вовой, вдовица его прекрасноликая распродаст все имущество за три дня и укатит с хорошими деньгами за бугор…

Ровно в 15.00 умненькая Сашенька приотворила дверь в кабинет и негромко поинтересовалась ровным голосом:

— Вы уже проснулись?

— Звонари? — догадался Март, нехотя выныривая из глубин насильственно созданного медитативного состояния.

— За последние пятнадцать минут — восемь абонентов, — Сашенька подошла к дивану и протянула Директору телефон. — Я всем говорю, что вы не велели беспокоить, а они страшно сердятся, немедленно общаться хотят. Вот этот, который сейчас на линии висит, в третий раз звонит.

— Спасибо, заинька, — Март жестом отпустил Сашеньку и приложил трубку к уху. — Да, я слушаю.

— Так ты действительно в кабинете? — звонил префект округа — лучший друг и компаньон Черного. Судя по тону, он был немало обескуражен, получив Марта на провод — не ожидал, бедолага! — Чего ты там у себя развел?!

— У меня не конный завод, Палыч, — сочно зевнув, сообщил Март. — Не питомник. Что я могу у себя тут разводить? Секьюрити-мутантов?

— Да спишь ты, видишь ли!!! — взбешенно заорал префект. — Беспокоить нельзя, бляха-муха! Я твоих сучек удавлю собственными руками, как только доберусь! Они чего себе позволяют?! Совсем зажрались — непонятно, кто звонит, или где?! Они…

— С часу до трех — обед, — жестко оборвал бывшего явно не в себе собеседника Директор. — В соответствии с регламентом служебного времени. У персонала и администрации. Кроме преподавательского состава — у них рабочий день на час короче. И так — вот уже последние пять лет. Секретарши имеют распоряжение: всех, кто будет беспокоить в это время, посылать в задницу, не исключая президента и даже самого Пашу Тюрина.

— Это кто — Тюрин? — просипел сбитый с толку префект — голос у него был такой, что вот-вот сейчас заплачет — то ли от досады, то ли от обиды, то ли сразу вместе от всего.

— Да так, прапорщик один, кореш мой, — легкомысленно сообщил Март и, тут же посерьезнев, поинтересовался:

— А что у тебя с голосом, Палыч? Случилось что?

— Чернова… взорвали, — префект всхлипнул. — Вместе с машиной… Вот только что, он на обеде был. Я думал… — тут он слезливо заперхал и с полминуты выдавал сырые носоглоточные рулады — судя по всему, приводил организм в порядок посредством какой-то жидкости и носового платка.

«Ты думал, что это я постарался, — мысленно продолжил Март. — И, как только узнал, сразу принялся названивать. А я на месте. Хрен вам по всей морде, друг дорогой…»

— Господи, что творится-то… — пробормотал Директор враз севшим голосом. — Господи… Да что за подонки-то, а… Я это… Я еду, Палыч. Сейчас еду. Куда ехать-то?

— Да куда-куда… Да черт его знает, куда! — Префект наконец просморкался и тяжко вздохнул. — На месте работает уже куча народу. И ФСБ, и РУБОП, и милиция, и его служба безопасности… Стелла в Сан-Ремо, три дня назад укатила (префект имел в виду молодую вдову)… Куда ехать-то? Ну, приезжай ко мне, потолкуем — что да откуда. Да, давай ко мне — так лучше будет. Я сейчас всех соберу, типа, оперативный штаб, помаракуем вместе, откуда бы оно могло так получиться. А ты это… У тебя там твоих секьюрити такие ушлые хлопцы обучают… ну, которые все могут. Ну, ты понимаешь, о чем я? У тебя там есть всякие опытные специалисты, так вот, многие будут подозревать… Понимаешь?