Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот это да! Вот почему меня преследовал этот спецвагон. Знакомые рожи „ездють" в этих вагонах. Интересные дела складываются», — ему приходилось продираться сквозь разгуливающий народ, а это отвлекало. Необходимо было осмыслить увиденное. Федор свернул на соседние пути, пошел по ним.
«Итак, тогда в Монастырске с подножки я увидел в окне спецвагона голову, узнать не узнал, но показавшаяся знакомой физиономия вызвала тревогу.
Одно из двух: или этот человек чекист, или уголовник. Может, и чекист. Скажем, до того работавший в воровской среде, выдавая себя за бандита. Человек выполнил задание ЧК — следил за бандой, работавшей в „Красном кабачке". Теперь, когда его задание окончено не без моей помощи, его послали с охраной спецвагона. Все вроде сходится. Хотя, честно признаться, рожей он — вылитый мазурик. А если, чего доброго, уголовник? Что тогда он делает в чекистской охране после того, как его упекли в каталажку? Сбежал оттуда? И что это тогда за спецвагон, где беглый мазурик в охране?
Надо, думаю; остановиться на том, что у них, кто б они ни были, своя дорога, свое задание, а у меня — своя тропинка. Светиться перед ними я больше не буду, разбежимся кому куда надобно и забудем, кто есть кто».
Федор не заметил, как добрел до станционных построек, похожих на большие и маленькие бараки. Человек в форме телеграфиста возле покосившейся будки, откуда доносился стук работающего телеграфа, кормил лохматую дворнягу. Его и спросил Назаров, когда отправят их состав.
— Часа полтора простоите. Точно, — ответил телеграфист, глядя на собаку, а не на спрашивающего.
«Можно и погулять еще», — сделал вывод Федор, хотя особого интереса для прогулок случившиеся места не представляли. Но поезд успеет еще надоесть, поэтому Назаров продолжил обход станционных построек.
Из-за угла одного сарая послышался голос, заставивший Федора подойти поближе. Вот уже можно разобрать речь говорившего мужчины:
— Упоительнее, прельстительнее вашего, Лидия, я женщин не встречал. Богом клянусь! С вас бы Рембрандту портреты писать. С вашей красотой в старой Москве непременно гранд-мадамой бы стали, графья с князьями проходу бы не давали. Всю Сухаревку бы околдовали. Говорю я с вами, и удовольствия от того прямо ангельские. Голосом вашим вы для меня хрустальную дорожку на небеса выстеливаете…
«Неплохо загнул, стервец», — подумал Федор.
— Вы даже сами не подозреваете, насколько вы, Лидия, умнее всех прочих пустых мамзелек. Чтоб вы ни сказали, все так верно, все так точно. Давайте, Лидия Петровна, по глоточку за знакомство-с. За наше счастливое рандеву!
«А вот это уже лишнее», — решил Назаров и вышел из-за угла.
— Кипяточек не остынет, товарищи молодежь? Марсель Прохорович и Лидия Петровна сидели на бревне, прислоненном к подветренной, к тому же нагретой солнцем стене непонятного сарая. Сидели, пока не свалился как снег на голову товарищ Назаров. Завидев командира, боец Раков вскочил и с перепугу проорал:
— Здравия желаю, ваше благородие!
Из оставшегося лежать у его ног мешка выглядывало знакомое зеленоватое горлышко с бумажной пробкой. С бревна поднялась следом за ухажером и барышня Лида. Хлопая большими ресницами, прижавшись к вытянувшемуся в струнку новому своему приятелю, тоже испуганно глядела на грозного красного командира.
— Ты, Марсель Прохорович, насчет благородиев во всю ивановскую не орал бы. Матросы сбегутся. И вообще…
Федор собирался задать взбучку недисциплинированному бойцу, но смотрел на эту смешную и чем-то трогательную парочку, смотрел, и на смену желанию произвести разнос приходило желание оставить в покое и своего непутевого подчиненного, и его раскрасавицу, и вагоны всех возможных назначений. «Устал я, устал, — промелькнуло в мозгу. — Отдохнуть хочется».
— Кипятком-то хоть разжился, Марсель Прохорович? — подобревшим голосом спросил Назаров.
— Не извольте сомневаться! Кипяточек — пальчики оближете, — боец Раков приободрился, почувствовав, что гроза миновала.
— Ну, тогда марш бегом его заваривать! Через десять минут приду на место, чай и завтрак не на столе — в Москве пять суток ареста. И окромя чая чтоб ничего у меня! Выполнять!
Когда молодые упорхнули, Федор присел на опустевшее бревно, закурил. Солнце грело, ветер не дул, птички чирикали — но среди всего этого благолепия Назарову вдруг показалось, что за ним наблюдают. С окопно-фронтовых времен знакомый неуют в теле, давление в висках обычно не обманывали. Кто-то откуда-то пялится на него. Федор обвел взглядом окрестности. Люди, которые попали в поле его зрения, занимались кто чем, только не следили за ним. Но если действительно засел поблизости некто, интересующийся им, товарищем Назаровым, то почему бы ему не прятаться, скажем, в тех кустах, или, забравшись в одну из построек, не подсматривать сквозь щели, или не подглядывать из-за стоящих невдалеке в отстое грузовых вагонов? С другой стороны, подумал Федор, возможно, от переутомления напала беспричинная мнительность. Может быть, и так…
Назаров поднялся, собираясь вернуться в свой вагон. Мнительность или нет, теперь он будет настороже. Если бы он не придавал значения подсказкам своих безотчетных побуждений, то давно был бы обглодан могильными червями.
Федор двинулся в сторону скучающих около тупикового упора трех грузовых вагонов, намереваясь обогнуть их и по наикратчайшей добраться до состава.
Оказавшись вблизи этого тройника, Назаров взял левее, двигаясь к крайнему слева вагону.
Отчего он наклонился и посмотрел под вагоном? Да оттого, не иначе, что старый, матерый, битый-перебитый волк он, тертый калач. И действие у него давно уже опережает мысль о необходимости этого действия.
С той стороны вагона параллельно Назарову перемещались ноги, обутые в яловые сапоги, очень уж осторожно ступавшие. Человек наступал только на шпалы, а не на щебень, хруст которого мог бы выдать идущего.
«Допустимо и такое, что это прогуливается выставленный тут часовой», — подумал Федор, перешагнув через первую рельсовую нитку. Неизвестный притаился за углом вагона у первой отсюда колесной пары. Еще два шага, и он окажется в двух аршинах от неведомого обладателя яловых сапог.
Фёдор подобрался, успокоил дыхание и сердцебиение. И сделал шаг.
Левой ногой он переступил вторую рельсовую нить. Наклонился вперед, показывая себя затаившемуся человеку. Если у того преступные намерения — ждать он не будет. Сейчас напасть ему удобнее всего.
То, чего ждал Назаров — произошло. Он уловил движение справа, от вагона. И сразу, готовый к этому, втолкнул себя внутрь колеи.
Место, где он за мгновение до того находился, рассекла рука, сжимавшая увесистый кастет. Вслед за рукой вылетел из своего укрытия и ее хозяин. Явно ошарашенный необъяснимой неудачей.
Нападавший оказался невысоким, но широким в плечах человеком с длинными руками. Обезьянья комплекция. Да и физиономия под стать: тяжелый подбородок, сломанный нос, пустые глазки, злобно сверкающие из-под кустистых бровей. Уголовная рожа.
Бандит заметил жертву в двух шагах от себя. Жертва, то есть товарищ Назаров, не спасалась бегством, а спокойно поджидала его. Обезьяноподобный осклабился, не приметив в руках противника никакого оружия. Видимо, он не сомневался в успехе повторного удара кастетом. И не стал медлить. Зарычав, бросился вперед. Взрезая воздух, понесся к голове Назарова кулак, утяжеленный свинцом.
Чего-то подобного Федор и ждал. Вот если бы смахивающий на обезьяну бандит сделал сальто-мортале или из рукава ему в ладонь выскочил бы браунинг, тогда он поставил бы перед Назаровым тяжелую задачку. А так… Многократно пройдено. Обыденщина, можно сказать.
Шаг в сторону, поворот туловища с отклонением назад. Кастет пролетает мимо. А он, Назаров, вбивает свой кулак точно в незащищенные ребра врага.
Коренастый охнул, скособочился, потерял на миг ориентацию — и этого хватило Федору для подкашивающего удара по ногам. Бандит очутился на земле. По-прежнему сжимая кастет, он непроизвольно оперся о шпалу. Безжалостный солдатский каблук обрушился сверху ему на руку. Уголовник заорал истошно, как, наверное, голосила во время родов его мамаша, давая жизнь будущему убийце, вскочил, припадочно запрыгал по шпалам, прижимая к животу поврежденную руку.
Федор нагнулся, поднял оброненный кастет, вдел пальцы в отверстия. Обезьяноподобный налетчик, между прыжками углядев, кто теперь вооружен, а кто — нет, вдруг с резвостью, достойной хорошего зайца, бросился наутек, тряся на ходу отдавленнной кистью. Помчался он почему-то к темнеющей невдалеке полосе леса.
Назаров проводил его взглядом. Не догнать. Да и нужно ли?
Интересные дела происходят, интересные… Федор, сунув трофей — опасную свинчатку — в карман штанов, направился по прежнему маршруту. «Сдается мне, отоспаться в поезде не удастся», — подумал он.
- Терминатор 2. Инфильтратор - Стивен Стирлинг - Боевая фантастика
- Терминатор 3: Восстание машин - Дэвид Хэгберг - Боевая фантастика
- Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников - Боевая фантастика
- Терминатор 2: Судный день - Рэндел Фрейкс - Боевая фантастика
- По ту сторону огня - Василий Головачев - Боевая фантастика
- Трактир «Разбитые надежды» - Владимир Свержин - Боевая фантастика
- Битва за будущее - Джордж Локхард - Боевая фантастика
- Дорога без возврата - Марик Лернер - Боевая фантастика
- Брутальная Падме, или Новая судьба королевы - Влад Войце - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы / Фанфик
- Время собирать камни - Юрий Станиславович Климонов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Космоопера / Периодические издания