Три стигмата Палмера Элдрича - Филип Дик

– Ты все правильно сказал, Тод, – согласился Норм Шайн. – Но не забывай – Майерсон пока ничего не знает. Может быть, ему самому больше ничего не надо!

– Ему придется через это пройти, – сказала Фрэн Шайн. – Мы пока не голосовали. Стало быть, должны дать Майерсону и того и другого. Выбор, соответственно, останется за ним. Впрочем, минуточку! Может быть, вы уже пробовали Кэн-Ди, мистер Майерсон?

– Один-единственный раз, – ответил Барни. – Правда, очень давно. Честно говоря, я уже ничего толком и не помню.

Тогда Кэн-Ди его угощал не кто иной, как Лео. Он обещал Майерсону дать столько Кэн-Ди, сколько тот захочет. Майерсон, однако, отказался – наркотик ему очень не понравился.

Норм Шайн покачал головой.

– Мне очень жаль, что вместо нормального разговора мы устроили балаган. Майерсон, войдите в наше положение. Кэн-Ди у нас кончилось. И теперь перед нами стоит очень непростой вопрос: что мы должны сделать – перейти на Чу-Зи или пополнить запасы Кэн-Ди? Импи Уайт, которая все это время продавала нам Кэн-Ди, пытается убедить нас, что старый друг лучше новых двух. Странно, если б она заговорила по-другому… Короче, к утру надо что-то решить. Или – или.

– Видите, как хорошо, что вы приехали именно сегодня, – улыбнулась Фрэн. – Завтра все было бы уже решено! – Она пыталась хоть немного подбодрить Барни. В мире песка, ветра и холода все держалось только на взаимовыручке.

«Что за место! – подумал с тоской Майерсон. – И это на всю жизнь…» Странный у них, однако, спор. Решение, отменить которое уже нельзя…

Устав Колониального Департамента ООН не предполагал увольнения со службы. Значит, люди, которых Барни видел сейчас, должны стать для него всем человечеством – другим в его новой Вселенной места просто нет. Впрочем, могло быть и хуже. Две женщины из трех достаточно интересные. Барни чувствовал, что интерес взаимен. Он уловил это влечение, эту тончайшую вибрацию, робкое прикосновение ауры трепетных обитательниц отсека, по-дурацки названного «Чумным Бараком». И все же…

– Выйти отсюда в принципе можно – сказала, усаживаясь на скамью, Мэри Риган, – но для этого надо принять один из наркотиков-трансляторов, мистер Майерсон. В противном случае… – Она вдруг положила руку ему на плечо. – В противном случае вам станет так тошно, что вы без лишних слов сведете счеты с жизнью.

– Да, – кивнул Барни. – Я вас понимаю. – Он слышал об этом и раньше. Соблазн покончить с собой в колониях так велик, что большинство колонистов уходило на тот свет именно таким образом.

Не случайно терранцы пытались избежать призыва любой ценой. Тем самым они боролись за собственную жизнь.

– Сегодня ночью мы должны сделать выбор – или Кэн-Ди, или Чу-Зи, – напомнила ему Мэри Риган. – Импи появится здесь в семь часов по местному времени.

– Я полагаю, теперь мы можем проголосовать, – сказал Норм Шайн. – Мне кажется, что мистер Майерсон к этому уже готов. Я не ошибся, мистер Майерсон?

– Вы правы, – согласился Барни. Пескоход к этому времени уже закончил разгрузку. Его пожитки постепенно заносило марсианской пылью… «Если не убрать сейчас, – хмуро размышлял Барни, – их поглотят хищные марсианские пески… Наверное, это даже хорошо. Тем самым прервется последняя связь с прошлым…»

Не успел он подумать об этом, как обитатели отсека разом поднялись со скамьи и стали переносить его чемоданы на транспортер, уносивший их куда-то под землю. Барни овладела странная апатия, ему было глубоко наплевать на убогое тряпье. Колонисты же относились к вещам едва ли не с трогательной заботой.

– Здесь надо жить настоящим, – с улыбкой обратился с нему Сэм Риган. – Обед, ужин, сон и так далее. Ничего не планируйте наперед, иначе долго не протянете.

Барни бросил сигарету и взял в руки один из чемоданов.

– Спасибо за совет.

– Пардон, – сказал вдруг Сэм Риган и, наклонившись, поднял окурок.

Расположившись в своеобразной кают-компании отсека или норы, как называли отсек сами его обитатели, они приступили к процедуре голосования. На часах было шесть. Общий ужин уже закончился, теперь за дело взялась посудомоечная машина.

Норм Шайн сосчитал голоса и объявил:

– Четверо – за Чу-Зи! Трое – за Кэн-Ди! Результат ясен. Остается определить, кто возьмет на себя труд сообщить об этом Импи Уайт? – Он обвел присутствующих взглядом. – Мы должны быть готовы к чему угодно. Импи наше решение вряд ли понравится.

– Давайте это сделаю я – предложил Барни.

Три супружеские четы изумленно уставились на него.

– Но ведь вы даже не знаете ее! – сказала Фрэн Шайн.

– Я скажу, что в происшедшем повинен прежде всего я, – ответил Барни. – Ведь именно я склонил чашу весов в пользу Чу-Зи. – Барни ни минуты не сомневался в том, что спорить с ним обитатели Чумного Барака не станут. Задача, за выполнение которой он взялся, была, мягко говоря, неблагодарной.

Через полчаса он уже сидел у входа в барак, покуривая и настороженно прислушиваясь к таинственным звукам марсианской ночи.

По небу, прямо над головой, пронеслось что-то сверкающее. В следующее мгновение он услышал рев тормозных двигателей. Барни сложил руки на груди, приосанился и стал готовиться к приходу гостей.

Через минуту-другую перед ним появилась невысокая коренастая женщина, одетая в просторный комбинезон из плотной ткани.

– Шайн? Моррис? Или это ты, Риган? – Она сощурилась, пытаясь получше разглядеть встречающего. В одной руке она держала инфракрасный фонарик, в другой – лазерный пистолет. – Я тебя не знаю. Говори, что все это значит!

– Давай для начала отойдем подальше от норы. Я не хочу, чтобы наш разговор кто-то слышал.

Импейшнс Уайт кивнула и пошла вслед за Барни, ни на минуту не выпуская пистолет из рук. Барни достал из кармана пиджака удостоверение личности и подал его Импи. Та какое-то время молча рассматривала его, затем, хмыкнув, вернула.

– Вон оно что. Ты и у Булеро успел поработать!

– Слушай, что я тебе скажу, Импи, – тихо начал Барни. – Чумной Барак решил перейти на Чу-Зи!

– Это еще почему?

– Не горячись. Просто прими к сведению то, что я сказал. Можешь сообщить об этом Лео – хоть напрямую, хоть через Коннера Фримэна с Венеры. В твоих услугах здесь больше не нуждаются!

– Я это обязательно сделаю! – пробормотала Импейшнс. – Чу-Зи – жуткая дрянь. Оно вызывает привыкание, токсинов в нем выше крыши и, что хуже всего, ведет куда-то не туда… – Она провела стволом пистолета перед собой. – Это совсем не Терра, это что-то уродливое и ужасное – мир-выродок, фантазия идиота! Неужели вы этого не понимаете?

В ответ Барни только пожал плечами. Что его немало удивило и позабавило, так это преданность Импи старой наркоте. После беседы с христианкой на борту корабля любые проявления фанатизма казались ему чем-то по-настоящему отвратительным. Он и прежде не особенно жаловал таких людей, теперь же, когда он познакомился с мягчайшей и тишайшей Энн Готорн, они и вовсе казались существами ущербными. При этом предмет фанатизма совершенно не важен – Барни понял это только сейчас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});