Праймзона - Александр Зорич

После этих слов трактирщик дал знак музыкантам.

И розовощекий певец с пальцами-сардельками, как ни в чем не бывало, затянул удалую песню про двух наемников, которые обошли полмира, а потом влюбились в одну девушку и, рассорившись в пух и прах, дрались на мечах три дня и три ночи.

Со всех сторон вновь полилось вино, зазвучал радостный гогот, и даже адорнийский принц заказал для двух своих красоток хрустальный графин крюшона и корзинку заварных пирожных.

А Рутгер, прихлебывая пиво, думал о бедолаге Буджуме. Пока все веселятся в тепле, он, небось, сидит в хлеву и в сотый раз до блеска начищает свой летающий меч, оказавшийся сегодня таким бесполезным…

Глава 15. Художница

“Что может быть мимолетней любви? Только мимолетная любовь!”

Анонимный придворный кавалер

— Для вас, сиятельный лорд Данзас, у меня имеются лучшие апартаменты! Самые наилучшие! — уверял Рутгера хозяин “Хвостов и копыт” (это заведение, как уже говорилось, представляло собой не только трактир, но и постоялый двор), шествуя по парадной лестнице с нещадно коптящей лампой в руках. — В этих апартаментах имеется все, чего только может пожелать душа благородного господина! На кровати в этих апартаментах можно уложить пятерых таких как вы! Ковры сотканы из нежной козьей шерсти лучшими мастерицами юга! А посуда — посуда самая наидрагоценнейшая! В апартаментах имеется даже музыкальная шкатулка!

“Зачем мне среди ночи музыкальная шкатулка? Когда она мне и днем-то совсем не нужна?” — с грустью подумал Рутгер, однако не сказал этого вслух.

Хозяин был необычайно говорлив для столь позднего часу — как видно, серебряные монеты, вырученные с драчунов, привели его в тайный экстаз. Рутгер был уверен, задай он этот риторический вопрос (“Зачем шкатулка?”), хозяин взялся бы всерьез отвечать на него. Привел бы аргументы. Мол, среди ночи музыкальная шкатулка особенно необходима! Ни один лорд не может заснуть без милого механического деленьканья над ухом! Ибо таково комильфо! В этом и заключается благородство!

— Я бы конечно сам никогда бы не скопил денег на то, чтобы обставлять свое заведение такой дорогой мебелью. Но когда-то завсегдатаем моего скромного трактира был один адорнийской вельможа весьма высокого ранга. Который никогда не представлялся по имени. Мы с дочурками называли его Принц Инкогнито. Это он профинансировал всю эту роскошь. Их высочество хаживал к Праймзону очень часто. И хотел останавливаться в ней с комфортом…

— Профинансировал, да, — задумчиво повторил Рутгер, скрипя рассохшимися ступенями лестницы. — А потом?

— А потом пропал… Несколько месяцев мы его ждали… Некоторое время спустя один из охотников — его звали Ветер — принес дурную весть. Сказал, что наш Принц Инкогнито… Сгинул на болоте… — на последних словах хозяин всхлипнул как-то неожиданно неподдельно — как будто и впрямь, неформально, жалел о гибели Принца Инкогнито.

— Может этот ваш Ветер соврал? — пожал плечами Рутгер. — Вы же тела не видели, так?

— Мы тоже сначала подумали, что это какая-то ужасная ошибка… И никому эти шикарные апартаменты не сдавали — как было с Принцем Инкогнито уговорено… Но потом еще один охотник эту весть подтвердил… А затем еще один… В общем, стал я мало-помалу сдавать уважаемым людям всю эту роскошь… Подумал, что Принц Инкогнито — он бы меня ни в жисть не осудил бы! Он всегда был за то, чтобы сделать хорошее добрым людям, — оправдывался хозяин.

“Особенно когда денежки за это “хорошее” идут кое-кому в карман…” — беззлобно усмехнулся Рутгер.

На самом деле, он был рад, что его просьба об отдельном от героев и Иманда жилье была наконец удовлетворена. Не то, чтобы он возражал спать в одной комнате со своими героями. И не то, чтобы его так раздражал храп бродяги Иманда (хотя он его да, раздражал!). Просто… он так скучал по романтичному одиночеству своей опочивальни в Медной Крепи!

Помимо прочего, Рутгер был несказанно рад тому, что в трактире “Хвосты и копыта” оказались свободные апартаменты! И они, если верить хозяину, были последними незанятыми комнатами постоялого двора!

Да, цена кусалась.

Вообще говоря, она была настолько высокой, что по поводу нее правильнее было бы сказать “неприличная”.

Но…

Но лучше дорого, чем никак! В конце концов, мечты они на то и мечты, чтобы за их исполнение выкладывать кругленькую сумму…

— Вот, — устало выдохнув, хозяин распахнул обе створки дверей в апартаменты Принца Инкогнито и, учтиво оскалившись, пропустил Рутгера первым.

В апартаментах, густо залитых лунным светом через высокое и широкое окно, выходящее на живописную дубраву, было затхло, сыро но… мило!

На стене висел гобелен, на котором была изображена охота на оленей.

Возле окна стоял столик на изогнутых резных ножках и два кресла.

С каминной полки строили рожи и элегантно извивались фарфоровые статуэтки.

И кровать действительно была широкой! Пять человек на ней, конечно же, не уместились бы.

Но вот для двоих, особенно для двоих, соединенных взаимным чувством, эта кровать была бы очень даже кстати!

Рутгер с тоской подумал о Фриде, такой чистой и такой недоступной.

И об Анабелле, такой далекой и такой желанной.

И, обернувшись к хозяину, сказал:

— Мне все нравится… Только еще хотелось бы… вина!

— О! Вина! Нет ничего проще! — радостно воскликнул хозяин. — В этих апартаментах всегда запасено самое изысканное!

С этими словами хозяин распахнул дверцу буфета из извлек из него пузатый хрустальный графин с пробкой в виде снежинки.

— Вот… Угощайтесь!

— И сколько… сколько это стоит? — спросил Рутгер.

— Можете считать это вино подарком от заведения, — с масляной улыбкой сказал хозяин.

Рутгер удовлетворенно кивнул. Что ж, подарок — это справедливо. Он сегодня и так заплатил немало — и за ужин, и за идиотскую выходку Буджума…

Не расстилая постель, не зажигая света и даже не снимая сапог, Рутгер уселся в кресло возле окна и налил вина из графина в хрустальный бокал (хозяин раздобыл их для него целых четыре штуки — быть может, думал на пирушку подтянется Иманд или кто-нибудь из героев?).

Рутгер лишь пригубил вино, когда в дверь требовательно постучали.

“Хозяин? Сказать, что передумал, насчет бесплатного вина?” — подумал Рутгер, шествуя к двери по драгоценным коврам.

Однако на пороге стояла девушка.

Она не была похожа ни на одну из курносых рысеподобных подносчиц, чересчур простоватых на требовательный вкус Рутгера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});