Гапландия - Максим Касмалинский

Федор Вайс — один в один с телефона Анны. Ну вот и встретились, дистрофик!

— Здорово!

— Привет, — руки Вайс не подал. — Ты из клуба?

— Н-но! — я подбросил шар. — Ты один?

— Один…

А чего тянуть кота за яйца? Жизнь и без приличий неприлично коротка. Церемоний я не разводил. Пашку вспомнил. Фотку мертвого Пашки. С размаху врезал Федору по голове. Вот для чего шары на бильярде такие тяжелые! Если в лоб прилетит — сразу вырубает. Вайс упал без сознания. Я поднял его под мышки и отволок в комнату. Квартира класса ниже среднего, это я сразу отметил. У компьютерного стола, на котором горел ноутбук, стояло офисное кресло, туда я тело Федора и возложил. Пробежался по квартире, в соседней комнате увидел раскладную сушку для белья — то, что надо. Нож капустный достал из сумки, срезал веревочки с этой приблуды. Ими связал бесчувственное тело Федора Вайса, сначала руки, потом ноги, потом за пояс к креслу.

Пока Федя смотрит сны я немного осмотрел квартиру. Глупо было полагать, что документы Кольцова лежат на видном месте. Среди белья в шифоньере и под ванной папки не было, как и в посудомоечной машине. На кухне я набрал стакан воды, вернулся в комнату, вылил холодную жидкость на голову Вайса. Он не очнулся. Там же на кухне я взял зубочистку — откуда я это знаю? Кинобоевик, наверное, — острым кончиком которой уколол Федора в верхнюю губу. Он застонал.

— Ты кто? — невнятно простонал он, дергая связанными руками. — Что надо?! Это ошибка!

— Нашинкованный пенис заказывал? — я помахал ножом. — Доставку. И вот я здесь, Федя.

У Вайса дергается кожа вокруг глаза. Кажется, я довольно страшный. Хотя внутри волную-усь…

— Что вам от меня надо?

— Кое-какая информация.

— О чем?! — с надрывом выпалил Федор.

— Ой, слушай, о многом. О краденных документах, об организации чиэсов и их участии в убийстве Павла Кольцова.

— Какого еще?.. а, Кольцов. Профессор. Мы его не убивали!

Ну вот, думаю, организацию не отрицает. Уже продвинулись.

— А кто убил?

— Известно кто, известно кто, — Федор шмыгнул носом. — Государственный промоушен, кто еще? Их люди. Охранка.

— Давай по порядку. Кольцов состоял в организации?

— Да какая организация? Какая организация?! Нет никакой… Компания схожих взглядов. Разрозненная! Без лидеров. Развяжите, пожалуйста. Я все скажу.

— Успеется, — я почесал ножом щеку, и Федор закатил глаза. — Ты прекращай сознание терять. Проясним. Я не казенный, к власти отношения не имею. Был знаком с, как ты сказал, профессором, последний кто с ним общался. Меня подозревают в его убийстве, я защищаюсь.

— Вы… Шэлтер? — обалдел Федор.

— Без фамилий! Продолжим. Значит, чиэс не структурированная организация?

— Нет организации, нет! Это в ЦК себе придумали — с врагами бороться. Сообщество в Сети. На стене нарисовать, комменты оставить. Даже ублюдки активней чиэсов. Мы политикой не занимаемся. Раз в год акцию на улице. И все! Профессор на такой акции и подошел.

С Анной я тогда сдержался от клише, а здесь не выдержал. «С этого места поподробней!» — говорю. И ножичком по столику скрип-скрип-скрип.

С этого места, с этого места, а место было на новогодних аттракционах. С готовностью вспомнил Федор тот случай. Перед Новым годом на одной из площадей делают из снега разные фигурки, ледяные лабиринты, карусели, ну все знают — традиция. Чиэсы тоже праздник отмечают. Тут списались и договорились антивоенную акцию сделать публично. Потому что Новый год и на камерах запишут, то бишь многие увидят. Протест против насаждения милитаристских настроений, сначала только идея. Как ее воплотить? Лозунги писать, транспаранты вешать уже непродуктивно, заезжено. Надо что-то такое. Решили, сжигание чучела. Эффектно и зрелищно. Месседж понятен. На новогодней площади арендовали десять квадратных метров. В управе спросили: зачем? Ответили, что реклама. По большому счету, так оно есть. Один сооковник служит на стройке…. Что? Сооковник, так принято в чиэс. Синоним «товарищ». У быдла — «сожитель» и «гражданин», у нас — «сооковник». Все мы в веригах, все в кандалах не материальных… На стройке, да. Там набрали фанеры, там же в мастерской сделали муляж БТРа. Или танкетки, военной машины. Нарисовали на ней госрегалии, флаги, гербы, пятикрылого лебедя. Установили на площади. В назначенный час, когда много народа, танк подожгли. Костер был высокий и мы проорали это вот самое, что нет войне. Пока патрульные додумались, пока примчались, чиэсы уже разошлись, только зола, огарки фанеры. Стоим мы в толпе с сооковником, я чувствую кто-то тянет за руку. «Здравствуйте», — говорит. Не «крувраги», а здоровья желает. Говорит, что восхищен нашей акцией. Представился: Павел Кольцов. Так познакомились. Переписывались в крытых чатах, встречались компанией, критиковали порядок вещей. Его называли Профессор, настоящее имя только два чиэса знали. А то, что Кольцов связан с Госпромом знал только я один. Ненастоящие ветераны войны — штука давно известная. Но Профессор раскопал, что концерн Госпромоушен контролирует производственную компанию «Шоу-стройкомплект» и в этой связи он собирался добыть очень важные сведения. Некоторое время назад позвонил и сказал, что есть! Подлинные документы, которые могут сломать этих врунов из Госпрома. Говорит: бомба. В прямом и переносном смысле. Не успели встретится. Потом читаю — убили профессора.

Федор решил достать документы, связался с его женой… Вайс продолжал лепетать, но это уже известно.

— Где документы по «Шоу-стройкомплекту»?! — спросил я со всей возможной свирепостью. — И не говори, что передал кому-то!

Федор наклонил голову.

— Я жду!

То ли мой тон, то ли капустный нож, а скорей всего все вместе, плюс связанное положение привели к тому, что Вайс, показал головой на окно и сказал:

— Там, возле батареи, плашка ламината снимается.

Я подошел к подоконнику, присел на корточки и открыл тайник. По законам жанра Вайс должен был попытаться освободиться, пока я к нему спиной и огреть меня тостером по голове, но он ничего такого не сделал. Сидит, пыхтит, плачет. С-скотина! Антивоенные акции он мутит. Если Гарик прав, а думать иначе нет оснований, и в Чедре каждый четвертый — наш человек, то и у нас, как видно, сторонников степи тоже не так, чтобы мало. При всем при этом, итог опроса Федора, скорее