Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому всю субботу я читала. Писала одну из обязательных работ. Созвонилась с мамой. Листала вакансии на сайтах юрфирм.
Тупо сидела на диване и смотрела в одну точку. Во время нового всплеска злости заказала себе же красивые цветы. За его деньги, ясное дело.
Не знаю, зачем они были мне нужны. Эмоций хватило на двадцать минут. А потом мне стало с ними тесно. Выкинуть свежие розы рука не поднялась бы, пришлось натягивать на задницу легинсы, поверх топа — толстовку, собирать волосы в хвост и снова бежать.
Вдыхаю влажный воздух еще глубже. Выталкиваю его из легких вместе с болью, обидой, злостью. Парадоксально, но меньше этих чувств не становится. Освободившееся место тут же заполняется новой порцией. Грустно, но и любить его меньше я тоже не могу. Отвлечься не выходит.
Выезжать в центр, искать себе компанию совсем не хочется. Как не хочется ни вкусно есть, ни смотреть интересный сериал.
Эмоции не вызывает почти ничего. Только он. И то… Вызывает и высасывает.
За сегодня я несколько раз отписывалась в ответ на его «заботу», что чувствую себя неплохо, но нагретый под лампой градусник показывает тридцать семь и два.
Тарнавский — не из тех, кто будет сюсюкать и сверх меры жалеть. Мне раньше это очень в нем нравилось. Я видела в этом мужскую настоящесть. Теперь — безразличие. Отчасти обидно. Отчасти даже рада.
Выбегав все оставшиеся в организме силы, поворачиваю в сторону дома.
Плетусь с чувством неповторимой легкости в ногах. Поднимаюсь на свой этаж пешком. Спина мокрая. Пальцы рук холодные и даже влажные, как и нос.
Вот теперь я правда могла бы заболеть, но, боюсь, не с моим счастьем.
Звеню ключами, ища тот самый. Визуализирую горячий душ, чай с мелисой, убойный сон. Но ступаю на последний пролет на пути к своей квартире, поднимаю взгляд и застываю. Потому что…
— П-привет, — заикаюсь и опускаю глаза, не выдерживая концентрации внимания судьи на своем лице.
Сердце моментально взводится. Я борюсь с поднявшим голову стыдом. Не люблю врать.
Вслед за ускорившимся сердцебиением — тугая боль. Я думала, не приедет. А он…
Вдыхаю глубоко, решительно поднимаюсь выше. Улыбаюсь даже. Хотя Слава — вообще нет.
Смотрит на меня неприкрыто. Мне кажется, даже температуру взглядом замеряет. А там… Тридцать шесть и шесть.
— Привет говорю. Ты зачем приехал? Я же болею, — натягиваю толстовку на подбородок и губы. Отодвигаю бессловестного гостя и скрываю дрожь в пальцах, засовывая ключ в замок.
Он на секунду сжимает в своем кулаке мою свободную руку. Дергаюсь.
— Аж холодом веет. Ты адекватная?
Сжимаю губы. Раздуваю ноздри.
Смотрю в деревянную дверь и думаю, что ответить. Сдерживаю себя. Оглядываюсь и хлопаю ресницами:
— Я мусор выносила, — произношу ласково. Тарнавский в ответ хмурится.
— Бак в двадцати метрах от подъезда, Юль, а я уже двадцать минут тут стою.
Сердце обрывается. Щеки вспыхивают, хотя и правда холодные.
— Ты меня в чем-то подозреваешь? — Задаю вопрос, который, возможно, должен был бы возникнуть позже. По глазам вижу: уже, блять, да. Но он их прикрывает. Я отмечаю, как подрагиваю длинные ресницы. Длиннее моих. Завидую.
Я, наверное, во всем ему завидую. Хочу быть такой же, но родилась другой.
Слава открывает глаза, сам берется за ручку и тянет мои двери.
— Давай в квартиру зайдем. Если можно, конечно.
— Конечно, можно.
Я вхожу первой. Он — за мной.
Стягиваю в коридоре толстовку, оставаясь в одном топе. Снимаю кроссовки. Все это — под наблюдением.
«Раздевайся» и «чувствуй себя, как дома» язык не поворачивается сказать.
Если ты снова потрахаться — мимо.
Вот это сказала бы. Но вроде бы нельзя.
Обхожу Славу на пути в ванную. Включаю горячую воду и долго мою руки. Они правда холодные. Отогреваю.
Смотрю на себя в зеркало и продумываю план действий.
Искренняя Юля из последних сил что-то там хрипло кричит. Он приехал. Он заботится.
Он подлец, а ты дура, Юль. Успокойся уже.
Вытирая руки, выглядываю из ванной.
Моментально встречаюсь глазами с Тарнавским. Ощущаю исходящие от него сомнения и недовольство.
— Ты можешь тоже руки помыть. Ты меня трогал. И ручку. А я окно пока открою, чтобы проветрились мои бациллы.
Выпалив свою разрешительную речь, захожу в гостиную. Хочу перестать чувствовать взгляд затылком и лопатками. Приближаюсь к окну и открываю настежь. Понижаю комнатную температуру до уличной. Тюли поднимает ветер.
Слышу шаги. Оглядываешь.
На хую он вертел мои предложения.
Заходит следом. Взгляд гостя тут же упирается в цветочную корзину.
Я выбрала сто сочных бордовых роз. В голове на повторе крутится не произнесенное: «нравится? Ты подарил».
Запоздало думаю: надо было еще записку какую-то придумать двузначную.
А вот стыда… Ноль целых ноль десятых. Всё складывается лучше некуда.
Судейский подбородок поднимается. Взгляд тоже. Я без страха смотрю в ответ. Хочется вызов бросить, но этого делать нельзя. Я должна оправдываться.
— Это Лиза. Я написала, что приболела…
Он хмыкает. Ведет головой, то ли мотая, то ли кивая. Непонятно вообще. Понятно, что можно не продолжать.
— Извини. В отличие от Лизы, я без цветов.
Снова смотрит на них. Взгляд зависает. Думает. Потом на меня. Еле заметно прищуривается и делает шаг ближе.
— Температуру померяешь, Юль? — Спрашивает, заранее, мне кажется, зная ответ. Конечно, нет.
— Да я градусник разбила. — Отмахиваюсь, импровизируя. — Его и выносила. Но горло болит, — сжимаю кулак, прикрываю рот и кашляю. — Не подходи лучше, Слав. Заражу же, а у тебя заседания.
Он останавливается посреди комнаты, а я начинаю по ней передвигаться.
Подхожу к цветам, приседаю на корточки и вдыхаю. Глажу лепестки.
Пытаюсь зажечь взгляд. Они правда такие красивые…
Перевожу его на Тарнавского и как бы мягко журю:
— Ты зря приехал. Я привыкла одна болеть, за мной не надо ухаживать. Или ой… Извини, глупости говорю. Может ты по работе, а я…
Поднимаюсь и отхожу подальше.
Торможу, слыша тихое:
— Юль…
Оглядываюсь.
Ветер заносит в комнату тревогу. Тюль продолжает трепетать. Я внутри тоже. Еще усугубляю, но уже боюсь.
Мое:
— Что? — Получается сдавленным.
Слава несколько раз молча моргает.
— Накинь что-то. Ты голая. И мокрая.
— Мне нормально.
Ноздри Тарнавского раздуваются. Он любит послушание. Но вынужден глотать.
Опускает взгляд на розы. Смотрит на них. Игнорирует мое:
— Может чай?
Подняв, сводит брови. Я вижу, как сжимает-разжимает кулак.
— Ты телефон не теряла? — Спрашивает миролюбиво. Только я-то знаю, почему. И к чему.
Господин судья залез туда, где слово «доверие» употреблять уже неуместно. Не чтобы
- Двойняшки для олигарха - Екатерина Аверина - Современные любовные романы
- Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса - Современные любовные романы
- После его банана (ЛП) - Пенелопа Блум - Современные любовные романы
- Да, босс! (ЛП) - Джулиана Коннерс - Современные любовные романы
- Измена. Я больше не буду тряпкой - Александра Багирова - Современные любовные романы
- Твоё наказание - Лариса Акулова - Современные любовные романы
- Тройняшки в подарок (СИ) - Павлова Дина - Современные любовные романы
- Я хочу твоего мужа - Маргарита Дюжева - Современные любовные романы
- Хрупкая красота - Мэри Дил - Современные любовные романы
- Не моя жена - Олли Серж - Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы