История войн на море с древнейших времен до конца XIX века - Альфред Штенцель

Эта эскадра была послана через несколько недель после первой Периклом, решившим, что первая эскадра из 10 кораблей слишком слаба. Главкон, согласно приказанию Перикла, объявил, что будет нейтрален до тех пор, пока на него не нападут коринфяне, чем и положил конец бою. Коринфяне воздвигли на берегу против Сиботы знак победы, то же самое сделали и коркиряне на Сиботе. Затем коринфская эскадра вернулась домой, по пути взяла хитростью город Анакторион и образовала там колонию. Добычу и около 1000 пленных коринфяне забрали с собой. Большинство пленных было продано в рабство, лишь наиболее знатные граждане были оставлены в качестве заложников. Обе афинские эскадры также вернулись домой.

Это событие подняло престиж афинской морской мощи на западе, результатом было усиление влияния Афин на Коркиру и заключение союза с островом Кефалонией, имевшим большое значение как промежуточный порт для торговли на западном море, с Италией и Сицилией. Однако военный успех всей экспедиции был незначителен. Пожалуй, она даже сослужила плохую службу, обратив внимание афинян на отдаленные страны в то время, когда им угрожала опасность со стороны Пелопоннеса и близко было начало большой войны, и когда Коринф, интересы которого были затронуты, прилагал все усилия к тому, чтобы Афины начали войну со Спартой. В Афинах отлично видели надвигающуюся грозу, но ничего не предпринимали для ее отвращения и не принимали никаких решительных мер к тому, чтобы обеспечить себе успех в будущей войне.

Не ограничиваясь указанным поводом к войне, Афины подали еще несколько подобных же. Во время восстания Самоса некоторые из городов аттического союза во Фракии и на полуострове Халкидике отказались повиноваться, за что и были наказаны. Для поддержания там своей власти Афины основали в важном, как в стратегическом, так и в торговом отношении месте, в устье реки Стримона, город Амфиполь, и этим еще более восстановили против себя жителей Халкидики и Македонии. Особенно недоволен этим остался коринфский город Потидея, принадлежавший к аттическому союзу. Расположенный на одном из трех полуостровов, образующих Халкидику, именно на юго-западном – Паллене – в самом узком месте недалеко от материка, он закрывал доступ на Паллене с суши.

В 433-432 гг. до н. э. афиняне потребовали от этого враждебно настроенного к ним города, чтобы он разрушил южную стену, защищавшую город со стороны полуострова Паллене, что должно было открыть город для стоявшего на полуострове афинского гарнизона. Потидейцы напрасно протестовали против этого в Афинах и, наконец, обратились к Коринфу и Спарте за помощью, которая и была им обещана.

Дальнейшие осложнения в Македонии, именно спор царя Пердикки с братьями, побудили Перикла послать в Халкидику эскадру в 30 кораблей под командой своего друга Архестрата для предотвращения восстаний в городах, но ближайшей целью было уничтожить спорную стену и забрать из Потидеи заложников. Как только весть об этом дошла до Потидеи, там немедленно вспыхнуло восстание, распространившиеся на все города Халкидики и Македонии.

Спарта заставила ждать своей помощи, а зато деятельный Коринф, формально находившийся в мире с Афинами, еще до прибытия их морских сил прислал специально завербованный для этого вспомогательный отряд в 2000 человек под командой Аристея. После этого афиняне немедленно снарядили вторую эскадру в 40 трирем. Через месяц, летом 432 г. до н. э., она отплыла с 2000 гоплитов под началом Катия и еще четырех стратегов. По непонятным причинам, она отправилась не к месту своего назначения, в Потидею, а западнее, в Македонию на помощь первой эскадре под начальством Архестрата, взявшей Термы (Салоники), а затем осдившей Пидну.

В июне 432 г. до н. э. при Потидее произошел бой между двумя армиями; на одном фланге победили афиняне, а на другом – коринфяне; в этой битве Сократ спас жизнь Алкивиаду. После битвы афиняне заперли город с севера, построив стену. Но у них не хватило сил для того, чтобы запереть город с юга, поэтому осенью 432 г. до н. э. из Афин пришли подкрепления под начальством Формиона в количестве 1000 гоплитов. Высадившись в Паллене, они выстроили осадную стену с юга и блокировали город, так что он оказался совсем отрезанным. Попытки коринфянина Аристея подвезти морем подкрепления из Халкидики или из Греции окончились неудачей.

Одновременно с нападением на Потидею Перикл добился согласия народа на закрытие торговли Мегары, которая еще в 446 г. уничтожила афинский гарнизон и держала себя все время очень враждебно по отношению к Афинам, а теперь предоставила коринфянам свои корабли для войны с коркирянами, бывшими в союзе с Афинами, то есть обнаружила открытую вражду. Принятыми мерами удалось подорвать торговлю Мегары, но этот результат не имел стратегического значения, поэтому надо считать эту акцию, по меньшей мере, несвоевременной, так как она только раздражала коринфян и спартанцев.

Неправильность политики Перикла перед решительной войной понемногу стала сознаваться в Афинах, и его противники все смелее и смелее начали свои нападки, вначале не на него самого, а на его друзей: на философа Анаксагора за его вредное учение (лишь влияние Перикла спасло его от казни), затем на скульптора Фидия за растрату государственных денег (он был осужден и, вероятно, умер в тюрьме); наконец, на Аспазию, которую Периклу удалось спасти лишь благодаря свому дару убеждения. Семейные неприятности стали до такой степени отравлять жизнь Периклу, что это стало отражаться и на управлении государством.

Получив известия о тесной блокаде Потидеи, коринфяне в 432 г. до н. э. созвали все государства пелопоннесского союза в Спарту на совещание. После долгих дебатов большинство участников совещания, под влиянием коринфян, высказались за войну, медлили лишь спартанцы, военные приготовления которых еще не были закончены.

Вероятно для того, чтобы выиграть время, объявление войны последовало не тотчас же после совещания; лакедемоняне осенью созвали у себя в Спарте еще одно совещание, и объявление войны было отложено на следующий год. Это решение было вызвано, главным образом, коринфскими ораторами, подчеркнувшими, что афинский флот силен и что им (пелопоннесцам) тоже следует создать сильный флот; деньги для этого можно было собрать отчасти за счет взносов отдельных государств, отчасти же из сокровищниц дельфийского и олимпийского храмов. Моряков можно было переманить из Афин, предложив им большое жалованье; одна морская победа, по мнению коринфян, могла решить всю войну в их пользу; если бы даже она не имела такого значения, то, несомненно, она послужила бы прекрасной тренировкой граждан, храбрость которых была известна, и среди которых нашлось бы много гребцов. Это было довольно странным высказыванием в устах людей, руководящих морским государством, каким был Коринф, и ранее вполне справедливо утверждавших, что афинские моряки – лучше всех других, и что сравняться с ними невозможно.

Остаток мирного времени спартанцы использовали для отправления в Афины посольств с требованиями: прекратить осаду Потидеи, вернуть независимость Эгине, открыть торговлю Мегаре и отказаться от власти над другими греческими государствами. На все это Перикл ответил отказом. После этого, в начале 431 года, переговоры были прерваны, и начались серьезные приготовления к войне.

Лакедемоняне вместе с союзными с ними пелопоннесскими государствами, кроме Аргоса, заключили союз с Беотией, Фокидой и Локридой, начавшими, по вступлении в пелопоннесский союз, угрожать Аттике с севера; затем с коринфскими колониями – Амбракией, Левкадой и другими западными городами в Италии и Сицилии. Пелопоннесский союз мог выставить 35 000 гоплитов, Спарта 4000, Беотия 10 000 и т. д. Флот был незначителен, так как для его создания не было ни денег, ни людей. Спарта вообще была бедна, она не имела ни государственных сокровищ, ни поступлений от налогов, кроме того, лакедемоняне не были способны к морской службе. Коринф и Мегара к этому времени обеднели, и у них тоже не хватало личного состава для флота: у Коринфа после Сиботы осталось всего 60 трирем; Мегаре некем было укомплектовать свои; Элида, Левкадия и прочие располагали только людьми.

Против этих сил Афины могли выставить флот в 300 кораблей (считая и транспортные суда). Острова Хиос и Лесбос, второклассные морские державы на Архипелаге, не утратившие еще самостоятельности члены аттического союза, могли по требованию Афин выставить каждый еще по 25 трирем. Весь флот был прекрасно обучен в духе Фемистокла. Все могущество Афин зиждилось на господстве флота на море, и под угрозой войны, особенно же войны решительной, им необходимо было сосредоточить все свои силы и внезапным сильным ударом своего флота заставить противника быть уступчивым. Но в Афинах не только не предприняли ничего в этом направлении, но продолжали осаду Потидеи.

Лакедемоняне для пополнения явного недостатка флота искали военные суда в итальянских и сицилийских городах и в Персии, но первое время без успеха.