Заноза для фея, или Не хочу быть принцессой - Леся Яковлева

со своей гиперопекой он достал. И вечное его нытье, что мне пора домой и дома лучше. Даже не успокоился, когда я сдала экзамены и прошла практику. Предложил с каникул не возвращаться. Ага, как же! Будто для этого я поступала в Военную Академию и целый год проучилась. Скорее ему надоест меня уговаривать, чем я брошу учёбу.

Я подошла к дому Гвену. Они с Сэлом что-то копали. Ого, а Сэл за этот год подрос. Скоро брата догонит. Несмотря на то, что они были братья, они были разные — Гвен темноволосый и кареглазый, Сэл — русоволосый и голубоглазый.

— Привет, — весело с ними поздоровалась.

— Ана, — Сэл бросил ковыряться в земле и кинулся ко мне. Я еле стояла, когда он с разбегу меня обнял. Вот это силища в одиннадцать лет! Даже Гвен таким не был. — Я скучал, — мальчик поднял на меня свои голубые глаза. — Гвен сказал, что ты не скоро приедешь.

— Но как видишь, я пришла, — я взъерошила светлую макушку мальчика.

Больше мы не поговорили. К дому подъехал чёрный магбиль. Гвен нахмурился. Я поняла, что это его родственники. И оказалась права. Дверь открылась и из магбиля вылезли мужчины и женщина, которых я видела прошлый раз. Они заметили мальчишек и смотрели на них. Гвен поморщился и повернулся к дому.

— Мама, у нас гости!

Из дома через минуту вышла тётя Тана. Она глубоко вздохнула и направилась к гостям.

— Не скажу, что рада вас видеть, но раз приехали, пошлите в дом, — тётя Тана жестом пригласила гостей в дом.

Они последовали в дом. Я уже хотела развернуться и уйти, но Гвен крепко схватил мою руку. Я посмотрела на Гвена. Он с каким-то отчаянием смотрел на меня.

— Не уходи, — попросил он меня с мольбой в голосе.

Как я могла отказать лучшему другу, когда он меня так просит и с отчаянием смотрит на меня. Я сжала его руку и вместе с братьями вошла в дом. Меня не заметили. Я отпустила руку Гвена и встала в сторонке, чтобы меня не видели. Я была готова в любой момент кинуться на помощь другу.

Гости и тётя Тана уже сидели за столом. Братья подошли к матери и сели по обе стороны от неё. Она обоих взяла за руку.

— Что на этот раз? — спросила тётя Тана. Она посмотрела на сыновей. — Я им всю жизнь говорила, что я сирота и у меня нет не одного родственника, тут появляется вы. А может вы хотели, чтобы я напомнила, как вы отказались от меня и забыли обо мне?

— Это как? — спросил Гвен.

— Прости, родной, что врала тебе, — тётя Таня пецкловаоа Гвена в макушку. — Но я действительно считала, что у меня нет семьи. Больше двадцати лет назад, мой отец решил, что дочь можно выгодно продать в брак. Притом мой будущий муж был ровесник отца и трижды вдовец. Его старший сын был мой ровесник. Я воспротивилась. Всю жизнь была примерной дочерью, а здесь воспротивилась. И не просто воспротивилась, а сделала все, чтобы свадьба не состоялась и жених от меня сам отказался. И у меня получилось. Тогда отец, — она посмотрела на старшего мужчину, — стукнул меня и запер на три дня в комнате на хлебе и воде. Пытался договориться снова с моим бывшим женихом, но все четно. Тогда он тут же нашёл ему выгодную замену. Чуть помоложе. Но я не хотела снова по указке замуж. И устроила грандиозный скандал на всю улицу. А на следующий день уже все соседи знали, что произошло у нас.

— Проще говоря, ты своим скандалом опозорила родителей, — заключил Гвен.

— Да. Отец тогда так вышел из себя, что заявил, что у него больше нет дочери и выгнал меня из дома в чем я была. Благо было лето. И сказал, чтобы я шла на все четыре стороны и забыла дорогу домой. У меня просто нет дома. Даже если я приползу обратно, он меня не примет. Ему не нужна неблагодарная дочь. Ни мама, ни брат даже не пытались его отговорить или остановить, — тётя Тана посмотрела на женщину и мужчину помладше. Они опустили глаза. — Но как видишь, папа, я не приползла к вам. Единственная, кто мне хоть немного помогла, это моя горничная. Она со мной с малых лет. Она помогла мне деньгами на первое время и крышей над головой. Её семья на первое время приютила меня. Она меня и научила готовить и мыть полы. Я не поотивилась, понимая, что это может мне пригодиться. И когда оказалась в Варходейле, мне эти навыки пригодились. Я уехала с её братом, который работал в Варходейле. Он помог мне найти работу в таверне. Я стала официанткой. Ваш отец был сыном хозяином таверны. Я вышла за него замуж, думая, что от большой любви. Была уверена что он любит меня. Да и с его родителями у меня были хорошие отношения. Я всем говорила, что я сирота и у меня нет не одного родственника.

— А где же таверна? — спросил Гвен.

— Когда станешь совершеннолетним, я тебе покажу. Твои бабушка и дедушка завещали её тебе, когда твой отец стал много пить и пропивать все деньги. Они умерли, когда тебе было четыре года, поэтому ты их не помнишь. До твоего совершеннолетия они назначили управляющего. Когда твой отец узнал об этом ещё сильнее разозлился. Он ведь надеялся, что таверна будет его, а здесь такое разочарование.

— А теперь вопрос — кто это такие? — спросил Гвен, показывая на гостей. — Ты же сама сказала, что родители сами от тебя отказались, а отец выгнал из дома. Тогда кто они?

Я насторожилась. Когда Гвен говорил таким тоном, ничего хорошего не жди.

— Они решили вспомнить о тебе через двадцать лет, — Гвен вскочил и гневно посмотрел на гостей. И теперь, они приезжают и заявляют, что приехали за нами. Если бы приехали десять лет назад, я бы не раздумывая уехал, а теперь нет. Моя мама сирота, — Гвен сел к матери и обнял её за плечи. — Зачем, мы вам нужны. Что-то хотите исправить. Да вроде бы поздно уже исправлять. Или вернуть маму в семью. Так у вас на это было двадцать лет. Я не поверю, что вы двадцать лет не могли найти её в соседнем королевстве. Мама ты меняла свою фамилию?

— Да. Но я взяла девичью фамилию матери.

— Вот видите, я сомневаюсь, что вы не знали девичьей фамилии своей жены и матери, — сказал устало Гвен. —