К истокам слова. Рассказы о науке этимологии - Ю Откупщиков

Открываем другую страницу газеты. Здесь пишут о соревнованиях по гимнастике, баскетболу и волейболу. Все эти названия спортивных игр также «пришельцы» в русском языке. Заимствованным является и слово спорт, а также слова олимпиада, призер, хоккей, шайба, диск, стадион, матч, тайм, бокс, спринтер, стайер, гроссмейстер, цейтнот, старт, финиш.

Но может быть, такое обилие иноязычных слов встречается только в спортивной терминологии? Возьмём, например, авиационную терминологию: пилот, штурман, радист, стюардесса; фюзеляж, мотор, шасси и т. д. — всё это заимствованные слова.

В больнице или в аптеке мы можем услышать иноязычные по своему происхождению слова: терапевт, хирург, ангина, аппендицит, аспирин, стрептоцид, скальпель, инъещия, донор и др. Кино, радио, телевизор; газета, журнал; геометрия, физика, химия; культура, прогресс, демократия; революция, социализм, коммунизм, партия — эти и перечисленные выше слова — далеко не полный перечень заимствованных слов, которые прочно вошли в наш обиход, став весьма важной и неотъемлемой частью современного русского языка.

Мастер и подмастерье

Но не является ли обилие иностранных слов в языке свидетельством его «неполноценности»? Ничуть не бывало! Как раз наоборот: чем легче язык усваивает международную лексику, чем больше он пополняется за счёт включения в него всего того ценного, что содержится в других языках, тем этот язык совершеннее и богаче.

Язык не просто заимствует слова. Заимствование нельзя рассматривать как чисто механическое включение иностранного слова в состав родного языка. Процесс этот протекает значительно сложнее. Обычно слово, проникая, например, в русский язык, оформляется грамматически как русское слово.

Возьмём в качестве примера явно заимствованное (хотя и не совсем ясно, из какого именно языка) слово мастер. Склоняется оно точно так же, как любое другое русское по своему происхождению слово подобного же типа (например, повар): мастер, мастера, мастеру, мастера, мастером, о мастере. Такие формы склонения можно встретить только в русском языке.

По своему произношению русское слово мастер отличается как от немецкого Meister [мáйстер] или английского master [мá:сте], так и от других иностранных слов, восходящих к общему с ним источнику. Наконец, ни в одном другом языке, кроме русского, мы не встретим такой суммы производных, как мастерство, мастеровой, мастерица, подмастерье, мастерская, мастерить и т. п.

Следовательно, слово мастер является иноязычным только по своему происхождению. По своему же грамматическому оформлению, по словообразовательным связям, по особенностям произношения и, главное, по самому факту употребления в языке — это типично русское слово. Проникновение в наш язык таких слов, как мастер, не привело к «искажению» русского языка, к утрате каких-либо его самобытных черт. Напротив, сами заимствованные слова приспособились к русскому языку, к особенностям его произношения, грамматики, словообразования.

Правда, имеется сравнительно небольшая группа иноязычных слов, которые до сих пор чувствуют себя в нашем языке не совсем «уютно». В отличие от всех других слов они даже не имеют обычных русских окончаний при склонении: кино, пальто, кофе, ралли, радио и некоторые другие. Но подобных слов не так уж много, и не они «делают погоду» в русском языке.

Адмирал Шишков и «дама, приятная во всех отношениях»

Проникновение в русский язык большого количества слов интернациональной лексики (демократия, конституция, культура, прогресс и др.) было воспринято некоторыми реакционными деятелями начала ХIХ века как «засорение» языка «иностранными» словами. Особенно яростным пуристом[82] был министр просвещения адмирал А. С. Шишков. Он предлагал, например, вместо иноязычного слова тротуар употреблять «слово» топталище (выдуманное им самим), вместо галоши — мокроступы, вместо фортепьяно — тихогромы и т. п.

Это стремление Шишкова заменить уже получившие широкое распространение в русском языке иностранные слова своими отечественными «мокроступами» было встречено передовой русской общественностью весьма критически. Так, А. С. Пушкин, употребив в восьмой главе «Евгения Онегина» французское выражение comme il faut [ком иль фо][83], позднее вошедшее в язык русской художественной литературы, иронически заметил:

…Шишков, прости:Не знаю, как перевести.

Полной противоположностью адмиралу Шишкову была гоголевская «дама, приятная во всех отношениях», которая буквально на каждом шагу, без какой бы то ни было нужды вставляла в свою речь французские слова, основательно к тому же коверкая их. Вот такое неуместное загромождение русского языка иностранными словами и терминами, без которых легко можно обойтись, всегда вызывало справедливый протест тех, кто борется за действительную чистоту родного языка.

О разных типах заимствования

Слова иноязычного происхождения в русском языке могут различаться по источнику заимствования (грецизмы, тюркизмы, германизмы и т. д.), по способу заимствования (устный и письменный пути проникновения иноязычной лексики), по тому, насколько прочно вошли заимствованные слова в лексику нашего языка. Нужно отметить, что грецизмы, например, проникали в русский язык, главным образом, письменным, а тюркизмы — устным путем. Письменные заимствования становились достоянием в первую очередь литературного языка, а устные обычно распространялись через диалекты, оставаясь нередко территориально ограниченными. Источником устных заимствований служило двуязычие, которое часто встречалось в пограничных областях.

Слова иноязычного происхождения принято делить на заимствования и иностранные слова. К собственно заимствованной лексике относятся слова, уже усвоенные языком, которые совсем (или почти совсем) не воспринимаются как слова не исконные: баржа, деготь, кровать, лошадь, пакля, плита, редька, рынок, сарай, свёкла, слесарь и др. В отличие от них иностранные слова не вполне «акклиматизировались» в русском языке. Они ещё ощущаются как слова чужеземного происхождения, почему иногда и называются варваризмами[84]. Именно такие слова входят в состав словарей иностранных слов. Особенно много варваризмов среди интернациональных слов и разного рода специальных терминов — общественно-политических, научно-технических, спортивных и т. д.: коммюнике, интервью, креатура, реле, баттерфляй, ралли. «Чужеродность» этих слов проявляется уже в том, что многие из них не имеют форм склонения. Однако часто провести чёткую границу между укоренившимися заимствованиями и варваризмами бывает трудно. Более того, многие слова, сравнительно недавно усвоенные русским языком, ещё в XVIII–XIX веках ощущались как варваризмы: адмирал, политика, физика (XVIII в.), пейзаж, фрак, жилет (XIX в.). Сравните у А. С. Пушкина:

Но панталоны, фрак, жилет,Всех этих слов па русском нет[85].

(«Евгений Онегин», глава I)

Вместе с тем многие иностранные «пришельцы» не привились в русском языке и ещё в XIX веке были вытеснены исконными русскими словами: виктория уступила место победе, политес — вежливости, презент — подарку. Широко распространённое ещё в 30-е годы XX века иностранное слово аэроплан было вытеснено давним его конкурентом — словом самолёт[86].

Грецизмы и латинизмы

В современных европейских и некоторых других языках встречается большое количество слов, которые составляют слой интернациональной лексики: фабрика, радио, демократия, социализм, революция и др. Многие из этих слов образованы от греческих и латинских корней или же целиком восходят к соответствующим греческим и латинским словам. Однако, встречаясь с грецизмами и латинизмами, этимолог может попасть в «ловушку». Обнаружив у слова греческие или латинские корни и суффиксы, можно сделать вывод, что оно заимствовано из греческого или латинского языка.

Между тем среди слов греческого и латинского происхождения немало таких, которые не были заимствованы в русский язык из греческого или латинского.

Многие грецизмы и латинизмы проникли к нам не непосредственно из греческого или латинского, а, например, из французского, немецкого, польского или из других европейских языков. Следовательно, заимствованы они были именно из этих языков, а не из греческого или латинского. Во всех этих случаях этимолог должен чётко разграничивать в процессе заимствования язык-источник и язык-посредник. Первый может ответить на вопрос об этимологии слова, второй — указать на конкретные пути проникновения слова в русский язык и объяснить некоторые из его фонетических, словообразовательных и семантических особенностей.