Психология тревожности: дошкольный и школьный возраст - Анна Прихожан

Исключение составляют лишь данные 8-го класса, в котором отмечался внезапный всплеск количества эмоционально благополучных испытуемых с конфликтной самооценкой. При этом среди эмоционально благополучных девушек оказалось примерно такое же количество испытуемых с конфликтной самооценкой, как и среди тревожных, а среди юношей – меньше, чем в группе тревожных, однако все равно более 50%. Как представляется, это объясняется возрастными особенностями испытуемых. Период 8-го класса совпадает с «пиком» кризиса 13 лет, характеризующегося, как известно, кардинальной перестройкой личностных характеристик подростка, прежде всего его отношения к себе. По всей видимости, в группе эмоционально благополучных испытуемых проявляется временная конфликтность самооценки, связанная именно с этим периодом перестройки. Основанием для такого предположения служит, прежде всего, высокая неустойчивость самооценки у таких школьников, а также то, что данные по этой возрастной категории значительно отличаются от результатов и предшествующего, и последующего периодов.

В целом же можно сказать, что результаты сопоставления подтверждают литературные данные о связи тревожности и внутреннего самооценочного конфликта для детей предподросткового, подросткового и раннего юношеского возрастов и не подтверждают – для дошкольного и младшего школьного периодов развития.

Наши результаты в отношении детей дошкольного возраста противоречат выводам из исследования Н. В. Имедадзе (1966), в которых констатируется близость тревожности и такого феномена, выражающего конфликтность самооценки, как «аффект неадекватности». В качестве экспериментального приема для выявления тревожности автором использовался оригинальный вариант методики Е. Амен, для выявления аффекта неадекватности – методика Ф. Хоппе, задания которой также основывались на характеристиках силы и ловкости. По данным исследования Н. В. Имедадзе, аффект неадекватности проявляли примерно половина тревожных испытуемых. У остальных, так же как и у большинства эмоционально благополучных детей, он не выявлялся. Возможно, речь идет об определенных этнических различиях: как известно, в Грузии, где проводилось цитируемое исследование, существуют особые традиции в подходе к воспитанию детей, в отношении к ним.

Возможно также, что дело в разном времени проведения исследования. Вместе с тем, хотелось бы отметить, что Н. В. Имедадзе констатирует близость между тревожностью и аффектом неадекватности, опираясь не столько на количественные данные, сколько на теоретический анализ этих явлений, подчеркивая, что в основе того и другого лежат расхождения между притязаниями и неуверенностью в себе.

Для того чтобы понять, существует ли связь между тревожностью и какими-либо личностными особенностями детей 5–8 лет, связанными с их отношением к себе или к окружающим, мы провели с группой детей 5–8 лет (18 дошкольников, 10 тревожных и 8 эмоционально благополучных) и 46 учеников 1–2-х классов (22 тревожных и 24 эмоционально благополучных испытуемых) 3 методики: «Выбор золотого возраста» Б. Заззо, «Лесенку» В. Г. Щур (1982), а также набор картинок «Детский мир» из «Проективного интервью» В. Михала (Д. В. Лубовский, 1992; В. Михал, 1986). Методики предъявлялись детям в ходе индивидуальной беседы, включавшей также ряд дополнительных вопросов об отношении ребенка к себе, к другим людям, о его успехах и неудачах и т. п.

Методика «Выбор золотого возраста» была модифицирована в соответствии с целями нашей работы. Суть модификации состояла в том, что выбор наиболее желаемого периода жизни осуществлялся детьми дважды: сначала дети делали выбор на графической шкале, расположенной вертикально, – линии жизни. Затем их просили на отдельном листе бумаги нарисовать себя в прошлом, настоящем, в ближайшем и отдаленном будущем и после того, как рисунки были сделаны и подписаны, вновь, уже на этом листке выбрать предпочитаемый возраст.

Данные по методике «Золотой возраст» представлены в табл. 26. В связи с отсутствием различий между группами дошкольников и учащихся 1–2-х классов, а также мальчиков и девочек, результаты представлены по выборке в целом. Первая проба условно обозначена как «линия жизни», вторая – «картинная галерея».

Известно, что наиболее благоприятным является выбор в качестве «золотого» своего собственного возраста. Такой выбор указывает на удовлетворенность жизнью, высокую самооценку, принятие себя, представление о возможностях саморазвития. Из табл. 26 видно, что тревожные дети, в отличие от эмоционально благополучных, в обеих пробах предпочитают преимущественно возраст маленького ребенка. В этой группе значительно меньше детей, выбирающих в качестве «золотого» свой собственный возраст. Интересен выбор «ближайшего будущего». И в той, и в другой группе спонтанно дети делают такой выбор очень редко (проба «Линия жизни»). Рисуя по инструкции разные этапы своей прошлой и будущей жизни, тревожные дети, как правило, затруднялись нарисовать себя в ближайшем будущем, а после специального напоминания экспериментатора, повторяли рисунок «Я сейчас» или просто говорили, что различий почти нет и рисовать не стоит. Значительная часть эмоционально благополучных детей (62,5%) как бы переосмысливали инструкцию, изображая себя такими, какими хотели бы быть, т. е. делая рисунок «Идеального Я», сопровождая это действие соответствующими высказываниями и репликами. После этого многие из них выбирали этот период в качестве предпочитаемого. В группе тревожных испытуемых это встречалось лишь в 3 случаях (9,3%), у детей, которые первоначально выбрали возраст младшего. Однако это не сопровождалось выбором данного периода: во 2-й пробе 2 человека сохранили свой первоначальный выбор, а 1 – изменил на возраст «взрослого». Следует отметить, что рисунок отдаленного будущего («Я взрослый») выполнялся всеми детьми, как правило, с особой тщательностью и интересом, после чего часть тревожных испытуемых изменила выбор на возраст взрослого, а ряд эмоционально благополучных, напротив, – изменили первоначальный выбор в пользу «своего возраста» и «немного старше» (близкого будущего). Вместе с тем, важно отметить, что выбор «возраста взрослого» и в 1-й, и во 2-й пробе выражен в обеих группах примерно одинаково.

Таблица 26. Выбор «золотого возраста» тревожными и эмоционально благополучными детьми 6–8 лет.

Представленные данные указывают, на наш взгляд, на то, что ориентация на изменения, исправление недостатков, способность стать лучше, т. е. все то, что принято описывать под «возможностями личностного роста» у эмоционально благополучных детей находится в зоне ближайшего развития. Достаточно косвенного толчка, чтобы эти потенции проявились. Это совершенно несвойственно подавляющему большинству тревожных детей, которые ориентированы либо на прошлое, либо на отдаленное, не связанное с настоящим будущее. Таким образом, для эмоционально благополучных дошкольников и школьников 1–2-х классов характерно чувство преемственности между «Я прошлым», «Я настоящим» и «Я будущим», основывающееся на представлении о возможности достижения желаемого, «идеального» Я. Для тревожных же – разрыв между прошлым и отдаленным будущим не связан с тем, каким ребенок видит себя сейчас, и с отсутствием таких действенных (пусть даже в плане «только знаемых» мотивов идеальных представлений). Все это указывает на определенные нарушения в Я-концепции тревожных детей этого возраста. [23]

Данные по методике «Лесенка», касающиеся ожидаемой оценки родителей и других близких взрослых, частично представлены нами выше (см. раздел 4.2.1). Различий между группами по характеру самооценки не обнаружилось:

• большинство детей (68,7% из группы тревожных испытуемых и 53,2% – из группы эмоционально благополучных) поставили себя на самую верхнюю ступеньку, т. е. оценили себя «как самых лучших»;

• 25,0% тревожных и 37,5% благополучных – на вторую ступеньку сверху, отнеся себя к «хорошим».

Различия проявились только в том, что 2 тревожных испытуемых (6,3%) поставили себя на предпоследнюю ступеньку, т. е. проявили низкую самооценку. Среди эмоционально благополучных испытуемых таких детей не было, в этой группе 3 испытуемых (9,3%) поставили себя на третью сверху ступеньку. Однако эти данные единичны.

Гораздо более выраженными оказались различия в критериях самооценки. Никто из тревожных детей, оценивших себя «как самых лучших», не смог привести каких-либо оснований для такой оценки, в то время как эмоционально благополучные дети с такой же самооценкой в этом случае в основном ссылались на мнение близких взрослых. «Хорошая» и «средне хорошая» самооценка сопровождалась у тревожных испытуемых преимущественно отсылкой к невыполнению некоторых требований взрослых: «Потому что я не могу раскрывать рот только тогда, когда разрешит Ирина Петровна», а у эмоционально благополучных – на собственное понимание своих недостатков: «Я неряха, все теряю и пачкаюсь». Двое тревожных испытуемых с низкой самооценкой не смогли объяснить, почему они оценивают себя именно так. Вместе с тем, один из мальчиков ожидал такой же оценки от близких взрослых, а второй – считал, что взрослые оценят его еще ниже, чем он сам (и мама, и папа, по его мнению, поставили бы его на самую нижнюю ступеньку). Другими словами, мнение взрослых, их требования оказывают решающее влияние на снижение самооценки тревожных детей, в то время как для эмоционально благополучных – отношение взрослых оказывается основанием, прежде всего, для очень высокой самооценки.