Архил...? (СИ) - Кожевников Павел

— Всё-таки наше! — Сделал акцент на слове “наше” Малинин.

— Все мы россияне. Какого бы цвета кожи или расы мы ни были. — Улыбнулся Сергей. — Вот эти две пластины и ёмкость с жидким металлом передайте в Москву. — Сергей протянул две небольших пластинки адамантия и бутылочку из-под коньяка наполовину заполненную блестящей жидкостью Рокоссовскому. — Они подписаны. Одна пластина заряжена энергией, вторая пустая. Металл в бутылке тоже заряжен. Если в нём кончится энергия, то он станет твёрдым. Откуда берётся жидкий металл вы видели. Пусть исследуют всеми возможными методами. Вдруг обнаружат что-то полезное. А насчёт эвакуации, подумайте. Вы здесь продержитесь максимум до середины осени. С диверсантами вы удержите километров 50-100 фронта без проблем. Но соседей выдавят с позиций, и чтобы избежать окружения вам придётся отойти. А под немцами очень плохо. Поверьте мне. Я постараюсь вспомнить подробней про план “ост”. У вас волосы зашевелятся, когда узнаете, что нам готовят немцы.

— Да уж. То ли радоваться вашему появлению, то ли плакать. — Проговорил в задумчивости Рокоссовский.

— Всю информацию по мне, надеюсь, тоже доложите в Москву?

— Да уже, что могли, доложили. — Отстранённо произнёс Малинин. — Вам-то это зачем?

— Чтобы реально представляли, с кем имеют дело. И не мешали спать по ночам. — Улыбнулся Сергей. Разговор, по его мнению, удался.

— Это была инициатива Москвы. — Сделал недовольное лицо начштаба. — Машина то чем вам помешала?

— Во-первых: ибо нехер! — Сергей поднял указательный палец вверх. — А во-вторых: смотри во-первых.

— Грубо звучит. — Поморщился Малинин.

— Зато предельно понятно. — Улыбнулся Сергей. — Мне сопровождающего по госпиталям дадут? Боюсь, капитан сейчас занят.

— Освободится. — Сказал Рокоссовский, поднимая трубку телефона.

Рону Сергей отправил к поезду. Смысла не было её с собой таскать. Заодно она передаст Нед поручения и расскажет, как прошли переговоры. Пусть припрягает политрука и его команду к освобождению поезда от ненужного хлама. Сам Сергей занялся массовым лечением. Капитан, которого оторвали от любимой игрушки, каковой стали для него мешки с документами, был немного расстроен.

— Да хватит тебе хмуриться. — Сказал ему Сергей по пути к очередному госпиталю. — Война долгая будет. Успеешь ещё в секретных документах порыться.

— Да я не поэтому хмурюсь. Это всего лишь бумажки.

— А что тогда?

— В одном из госпиталей, что вчера посещали, одноклассник мой бывший лежал. Он в лётчики пошёл. — Капитан замолчал о чём-то задумавшись.

— Федя, не тяни резину. Лечение ему не помогло? — Подтолкнул его к разговору Сергей.

— Помогло. Он весь израненный был. Думали не выживет. Ноги ампутировали. А тут вы со своим лечением…

— И?

— Выписали его сегодня, с инвалидностью. Без ног. А он всегда небом жил. Теперь или повесится, или сопьётся. Жалко его. Лётчик-истребитель был. Четыре лично сбитых самолёта. А теперь вот… — Капитан вздохнул. — И я понимаю, сейчас важней сто человек на ноги поставить, чем одного, но всё же, может можно, что-нибудь сделать?

В рабочие дни буду выкладывать через день главы. Завал на работе. Приходится работать.)

Глава 20

— Если лётчик хороший, да, судя по всему, человек тоже неплохой, то можно. Наскребу я сил на твоего однокашника. Но это дело небыстрое. Придётся ему со мной поехать. — Видя вопрос во взгляде капитана, Сергей пояснил. — Ноги — это почти половина массы тела. Нужно растить их медленно и при этом жрать в три горла. Так что собирай товарища, и документы ему там подготовь. Сразу пусть инвалидность снимут. А то уйдут бумажки в архив, потом замучаешься доказывать, что ноги на месте. И пусть однополчане харчами озаботятся. Я, кстати, со своими людьми до сих пор на самообеспечении. — Бросил шпильку под конец Сергей.

— Всё сделаем! — Радостно ответил капитан. — Сегодня же решу эти проблемы.

— Вот и хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Днём его нашла Нед. Он как раз закончил лечение в очередном госпитале и сидел на лавочке поглощая обильный обед, который ему заранее приготовили в местной столовой.

— Командир, с лишними трофеями я разобралась. Всё, что не пригодится, сгрузили возле купола. Пришлось мужиков погонять, но им полезно. И так ничего не делают. — Нед присела рядом и отобрала у Сергея очищенное яйцо. — А вот с планами “Барбаросса” и тем более “Ост” беда. — Она откусила от яйца верхушку. Сергей, понимая, что может пойти разговор не для всех, накинул полог тишины. — Если план “Барбаросса” у меня есть на нейросети. И то там в основном карты с направлением главных ударов, хоть и с пояснениями. То по плану “Ост” только косвенные данные. Оригинальных документов не сохранилось или их не нашли. Было много подделок, в основном обеляющих германию, во времена, когда фашизм стал опять зарождаться в Европе.

— И такое опять было? — Удивился Сергей.

— Это, наверное, после твоей безвременной кончины началось. Раз ты этого не знаешь.

— И чем кончилось?

— Я же говорила там теперь арабы. Когда свои рожать не хотят, им работа важнее, и идёт постоянный приток мигрантов с Ближнего Востока и Африки… Какой тут фашизм. — Нед улыбнулась. — Так вот. Что им рассказывать?

— Документы ты им предоставить всё равно не можешь, поэтому рассказывай что знаешь. Прикинь, что можно обнародовать. Про планы истребление всех евреев и цыган. Про уничтожение 75 % населения славянской национальности. Про создание лагерей смерти, где умерщвление пойдёт на промышленной основе. Не забудь про использование человеческой кожи на абажуры и перчатки. Зола из печей на удобрение полей. Ведь это всё было! А включал это в себя план изначально или добавили позже не так важно. Пусть поймут, с кем воюют. И в печать это всё. Чтобы точно вся страна поднялась. А то ещё достаточно ожидающих другого хозяина.

— Про то, как европейцы из покорённых стран массово сдавали своих бывших соседей евреев и потом растаскивали их имущество говорить?

— Всё, что вспомнишь, говори. Пусть сразу знают, каких сволочей им освобождать придётся. Про иностранные дивизии из добровольцев этих же государств расскажи. Здесь многие верят в байки про пролетариат, поднявшийся в едином порыве против эксплуататоров. Вот он и поднимется, но против нас.

— Про так называемых союзников рассказывать?

— Пока рано. Это уже стратегическая информация. Придержи до Москвы. — Сергей прикрыл глаза. — Упомяни про цель уничтожения Ленинграда до основания и намекни о возможной блокаде и голоде. Склады-то там пустые. А те, что ещё полные, отмечены на немецких картах и будут разбомблены в первые дни блокады. Пусть вывозят. Здесь осталось, если не ошибаюсь, три недели всего. Пускай детей эвакуируют. Покажи ближайшие котлы наших армий. Точно не говори ничего. Примерный срок. Лучше на день-два раньше события. Есть у тебя эта информация?

Нед молча кивнула. Настроение у неё резко испортилось.

— Вспомнила, что не в сказку попала? — Понимающе произнёс Сергей. — Я тоже вкалываю как могу, чтобы вызвать доверие к нам и тому, что мы говорим. Возьми с собой пару клановых, у которых накопители пустые. Вдруг пригодятся для внушительности.

— Я сама могу тут внушить кому угодно и что угодно.

— Сломать не проблема. Надо строить. Во всех смыслах. Я сегодня своими глазами видел, как впечатлились генералы, когда один из моих сопровождающих появился из скрыта. Хотя они знали об этом. Знать и видеть психологически разные вещи.

В это время в купол просунулась рука.

— Иди, делай, что можешь. — Напутствовал Сергей девушку и снял полог.

— Что это за купол был? Вы не слышали, я вас звал. — Спросил капитан.

— Это называется полог тишины. — Пояснил Сергей. — Нам надо было решить конфиденциальный вопрос.

Нед поднялась со скамейки и, глядя в пустое пространство, спросила: