Сокровище моей мечты: графство Авалон - Маргарита Белова

меня быстрый взгляд и снова вернулся к рассказу).

Я полюбил ее с первого взгляда. И она меня, по крайней мере, мне так казалось. Она согласилась выйти за меня замуж, мы готовились к свадьбе.

Но на самой церемонии она внезапно расплакалась.

(Мы с Дамианом увидели эту церемонию, увидели, как Бальтазар спрашивает девушку, что с ней и почему она так расстроена).

— прости, Бальтазар, но я тебя не люблю… больше не люблю! — в слезах произнесла девушка и выбежала из местного храма, сорвав церемонию. Молодой мужчина остался стоять посреди зала совершенно растерянный, но потом все равно бросился за ней.

Каково же было мое удивление, когда я узнал о ее чувствах к Авалону. Нет, она не изменяла, не обманывала меня. Конечно, тема со свадьбой закрылась, наши отношения были прекращены. Спустя год или два Авалон и Анжелика поженились. И прожили всю жизнь счастливо.

Во мне не зарождались злые мысли, тему смерти я рассматривал исключительно, чтобы покончить с собой, жить вечно с такой мукой внутри я точно не хотел. Я любил и умирал от этого, я видел, как она счастлива с моим лучшим другом, мы не ругались, но я был словно бельмо в глазу возле их пары. Единственное, что я хотел создать — это блокатор чувств или что-то вроде него. Я не верил, что время вылечит мою рану.

Пытаясь создать лекарство для себя, я и создал случайным образом тот драгоценный камень, который исполнял любые желания владельца — делал его богатым, молодым, счастливым, мог перемещать во времени и пространстве, мог, как отнять жизнь, так и подарить ее. Абсолют счастья для его обладателя. Я назвал это — сокровище моей мечты, и вложил в него постулат — «Обладатель сокровища мечты будет счастлив всю жизнь! Сокровище принесет ему спокойствие, достаток и откроет смысл жизни».

Но, как свойственно человеческой натуре (ведь маги все-таки люди), идея заблокировать свои чувства ушла на нет, а вот идея заполучить то, что у меня отняли… Я хотел вернуть Анжелику! И камень должен был помочь мне! Где-то в глубине души я понимал, что она не властна над своим сердцем — оно просто сделало выбор не в мою пользу, но… о, кто ж не знаком с муками влюбленного сердца? Иногда мне кажется, что любую физическую боль можно перетерпеть, но боль от разбитого сердца — никогда! Даже обезболивающего нет!

Авалон узнал о моем изобретении, а при попытке использовать его — догадался о моих намерениях.

(Мы с Дамианом увидели небольшой поединок между двумя магами под покровом ночи).

— Бальтазар, отступись! — кричал Авалон.

— нет! — говорил молодой маг иллюзий.

— послушай, это свойственно твоей темной натуре! — говорил Авалон. — ты всего добиваешься таким методами! Остановись!

— ты так говоришь потому, что я темный маг? — вспылил Бальтазар.

Тогда мне показалось, что Авалон явил свою сущность, что он всегда считал меня темным, «не таким как он» магом, что он тоже верит в то, что темные всего добиваются своими методами. Дальше легенда говорит о какой-то великой магической войне, о памятниках победителю и так далее. Это все тоже вымысел.

Просто на следующий день Авалон окончательно испугался за Анжелику, что я наврежу ей или приворожу, хотя моя любовь к ней взяла верх — я отпустил и отказался от своей идеи. Я хотел лишь умереть.

Но Авалон пришел за мной, и мы сцепились друг с другом, за нас вступились наши друзья — тоже различные маги. И «потасовка» была крупнее, чем планировалось.

Мы бы поубивали друг друга, если бы не внезапно появившаяся Анжелика. Я отвлекся на нее, и Авалон нацепил на меня блокатор магических сил. По законам Домино, которые я и писал, меня судили — я был приговорен к выжиганию магических сил, но Авалон попросил смягчить приговор — он с помощью силы разума сумел изобрести вакуум реальности, поместил меня туда и отправил в другое немагическое измерение, в целом, это все равно что выжечь магию. В вакууме такой реальности я действительно не мог применять свои иллюзии. По приговору я «был навеки заперт в другом измерении, а мой драгоценный камень желаний Авалон разделил на три части и спрятал в трех частях света, чтобы никто и никогда не возымел такую силу над магами, людьми и другими известными миру существами». Здесь легенда уже не соврала. Одна часть камня хранилась на родине белого мага — в графстве Авалон в музее Академии, другая спрятана на Драконьем острове, а третья на границе с королевством Лафайер, которую и отыскал ваш знакомый принц Алан. Не без моей помощи, конечно.

— а что за испытание, которое нужно будет пройти, прежде, чем найти камень? — спросила я. — легенда говорит о том, что «многие не раз пробовали найти сокровище, приближались к цели, но в самом конце не могли пройти последнее испытание. Авалон перед тем, как разбросать камни по частям, приготовил препятствия для каждого ищущего».

— подозреваю, что это тоже вымысел. — ответил Бальтазар, немного подумав. — но ничего исключать не стоит, посмотрим на месте, что там за испытание мог придумать Авалон.

— то есть никакой войны не было? — с сомнением спросил Дамиан. — а памятники Авалону? Его победа?

— понятия не имею, почему обычную потасовку раздули до такого. Пять тысяч лет назад войну устраивать было не с кем. Слухи породили этот вымысел, как это обычно и бывает. — Гринвальд сел за стол. — собирайтесь в путь, завтра отправляемся на Драконовы острова.

Уже перед выходом из его кабинета я все-таки обернулась и спросила:

— пять тысяч лет смогли залечить вашу рану? — я посмотрела на него.

Он, казалось, удивился этому вопросу, но посмотрев мне в глаза, ответил:

— время не лечит, а дает обезболивающее, Вивиан. Тот человек, которого ты однажды по-настоящему полюбишь, не смотря на любой исход останется в твоем сердце навсегда, где-то в глубине, но останется. И сколько бы не прошло лет или событий, без него тебе будет больно. И при каждом воспоминании о нем, будь то каждый день или раз в несколько лет, ты будешь чувствовать одно — тягучую тоску в области сердца.

У меня не было оснований не верить пятитысячелетнему магу.