Все пышечки делают ЭТО - Инга Максимовская

никогда не вернусь. Никогда.

– Лавр, – тихий окрик заставляет мое сердце колотиться в ребра до боли. Воздух пахнет вишней и ванилью. И во рту становится сладко. Вишенка почти бежит ко мне. Ее уродский «каблук» стоит у тротуара с распахнутой дверцей. А девчонка словно испарилась. Нет никого вокруг, только я и с ума сводящая дурища. И все мои установки летят к чертям собачьим. И самоубеждение отключается. – Я думала не успею. Марсель сказал, что ты поехал ко мне. Я готова принять заказ. Твоей невесте понравится торт, обещаю. У вас будет самая вкусная свадьба.

– У меня не будет свадьбы, – хриплю я в маленькое розовое ухо. Сгребаю в охапку женщину, сведшую меня с ума, и понимаю, что не отпущу больше. – Слушай, я сейчас поеду, разорву помолвку и вернусь. Ты меня слышишь?

– Ты ненормальный? – шепчут розовые грешные лепестки, способные топить корабли присыпанным песком стоном.

– Абсолютно отбитый. Но если ты, как наша дочь меня пошлешь, я…

– Поймешь? – кривится она в улыбке. – Ждешь, чтобы я тебя послала? Так ведь будет проще потом. Ты убедишь себя, что это я не захотела быть с тобой снова исчезнешь, только теперь навсегда?

– Не дождешься. Я буду таскаться за тобой как клещ. Надоем до оскомины и ты сдашься.

– Ты же сказал, что мы тебе ненужны.

– Я врал. Я ужасный врун.

– Нам не нужны вруны.

– И исправлюсь, стану душкой и…

Договорить мне не дает адский грохот, звон стекла и дым, затягивающий все пространство крошечного двора.

Глава 34

Варвара

Мечты сбываются. И не сбываются. Ну и дальше по тексту про любовь ту и не ту. Она приходит совсем не внезапно. Осознанно и абсолютно оглушительно. Как взрыв. Контузит настолько, что отключает мозг. По крайней мере моя любовь именно такая, как оказалось.

– Это не я, честное слово. Я хотела сделать водное шоу. Ну, вы же искрите, того гляди запалите хату. Я и думала что-то типа пенной вечеринки с фонтанами, – кашляет Полька, полминуты назад выползшая из растущего прямо у дома куста, трясет контужено головой. Если честно, я когда ее увидела страшно струхнула. Да и Яров, судя по выражению лица, тоже немного обалдел. Полька была похожа на адского кочегара, работающего в три смены без выходных и праздников. Я передернулась, представив, что готовила нам моя любимая подружка. Водное шоу в ее исполнении явно поразило бы по своей мощи океанское пятидесяти метровое цунами. – А потом тачка как взорвалась, а меня как зашвырнуло в этот куст. Я аж три раза в воздухе перекувыркнулась, и сапог один потеряла, вроде. И курточка моя любимая на спине что-то поддувает. Глянь, а?

– Ты меня спасла, Вишенка. Если бы ты не приехала вовремя, я бы уже наверное хоралы лабал на мандалине. Ну или принимал СПА процедуры в машинном масле, – хмыкает Лавр, равнодушно глядя на догорающий скелет своего авто. Если бы я не успела. Он бы уехал и… Черт, если бы я не успела? Где-то вдалеке звучат сирены, и телефон Ярова разрывается от звонков, заглушая Полькин скулеж. И все звуки сливаются в ужасную какофонию. Он вытаскивает мобильник, смотрит на дисплей и подмигивает. – Варвара, иди домой. Там наша дочь наверное в шоке. Иди, детка. Успокой ребенка. Ну… – властный голос приводит меня в подобие чувств. Боже. Корюшка. У меня ноги слабнут, когда я представляю, что могло бы случиться, если бы моя малышка была рядом. Наша дочь? Он сказал НАША дочь? Теперь мне становится еще страшнее.

– А ты? Ты ведь придешь? – я задыхаюсь от странного предчувствия.

– Конечно, Вишенка. Куда я без вас теперь, – Его улыбка мне не нравится. И взгляд. – Иди.

И я почти бегу к подъезду, совсем очумев от лютого ужаса, скручивающего мое тело и душу.

– А куст колючий, – скулит Полька, которая не отстает от меня ни на шаг. – Я знаешь что? Я видела ангела, ага. Ну, когда летела. Правда он что-то на меня смотрел и из фляжки отхлебывал. Наверное хранитель мой, ага. Завтра в церковь пойду, свечку зажгу. Ага.

– Не надо в церковь. Пожалей несчастных прихожан. Если уж твой ангел прикладывается к бутылке, бедолага, – хриплю я, борясь с головокружением. Дверь в квартиру не заперта, и у меня сердце пропускает удары. На полу валяется лыжная палка, о которую я спотыкаюсь и валюсь на пол кулем. Прямо в осколки разбитой вазочки, подаренной мне мамой. По квартире словно ураган прошел.

– Твою мать, – бухтит Полька, тянет меня за капюшон, как дворового котенка. Можно подумать она сможет меня поднять, с ее то бараньим весом. – У Корюшки пубертет какой-то уж слишком ядреный. Я в ее возрасте…

– Ты в ее возрасте разрушила кабинет химии в школе и угнала отцов мопед, а потом утопила его в реке, – мой голос в пустой квартире отдается эхом.

– Я случайно утопила. Хотела проверить, смогу я на нем перескочить с мостков на другой берег, как каскадерша. Не важно.

Киры нет дома. Ее нет. И у меня даже не паника, а ужас, лютый и ослепляющий. Рюкзачок моей девочки, с которым она не расстается никогда, валяется посреди прихожей, и телефон Корюшки лежит на комоде. Она бы ни за что не ушла из дома без любимого гаджета.

– Варь, а твой то сбег, – Полька смотрит в окно, жует бублик. Где она его только взяла? И как у нее кусок в горло лезет, когда тут такой кошмар вокруг творится? Куртка на ее спине висит лоскутами, похожими на крылья. – Ага. Там пожарка приехала и полицейская машина. Варь, слушай, может он сам это, тачку то свою того. Ну. Отвлекающий маневр, тоси – боси, чтобы сокровищееее наше свистнуть. Ну, я его… Я ему… Ах, гад какой.

– Не гад он, – выдыхаю я. – Он поехал спасать нашу дочь. Поль, полиция же тут. Пошли скорее. Пусть они…

– Дура, да? Ты что, фильмы не смотришь? Эти сволочи, ну которые детей воруют, они же если обращаешься в полицию начинают по частям присылать похищенного. Ухо там сначала, пальцы потом.

– Поль, но мы же не можем вот так просто ждать? Это работа полиции, искать людей похищенных. И Лавр, он один… И даже если это он украл мою дочь, как ты набредила ранее, то пусть он несет заслуженное наказание. Я не могу вот так. Не могу.

– Конечно не будем. Погнали.

Черт, опять это «Погнали». Оно всегда заканчивается чем-то безумным и разрушительным. Но сейчас на кону жизни тех, кого