Смерть за моей спиной (СИ) - Кожина Ксения

— Конечно, не буду. Тем более если есть возможность попросить помощь. Здоровье пациентов это не то, чем можно пренебречь в силу своих комплексов. — Да уж, задел я её, похоже, сильно. — Но как бы тебе не хотелось меня отвлечь от темы разговора, у тебя это не получится. Я хочу завтра участвовать.

Выругался, не сдерживаясь, да так, что у Мелании брови вверх поползли. Да уж, я и сам не знаю чего ожидать от возросшей эмоциональности.

— А я хочу, чтобы ты перестала меня избегать и приняла уже меня как свою вторую и единственную половинку. — На полном серьёзе сказал и попал в ступор от её реакции на мои слова.

Шок, недоверие, быстро сменяемое раздражением и наконец злостью. Эмоции были такими яркими что, несмотря на то, что они сменялись на её лице очень быстро, я всё равно успел уловить каждую из них. И вот сейчас, если честно, то я совсем ничего не понял. Почему у неё такая реакция? Я же сказал уже ей, что она половинка моей души, объяснился, почему хотел её обезопасить и перенести к себе домой, но такое ощущение, что она меня вообще не слышала. Или же это обида на то, что я не признался ей в любви? Так я и сам не уверен, что вообще способен на такое чувство, чтобы в нем признаваться. Я же дал ей время остыть и подумать...

— Думаю, мне стоит отказаться от такого щедрого предложения. — Заявила она, цепляя на лицо маску хладнокровия. А я и не знал, что она так умеет. — Я буду завтра участвовать в операции. А если ты не хочешь брать меня с собой под свою защиту, то я выйду в город в одиночку. И тогда... — Она запнулась, но всё равно быстро и уверенно закончила. — Хотя вряд ли Вестника смерти огорчит скорая кончина своей подопечной.

Я даже среагировать и ответить не успел, как её и след простыл. Хотел кинуться за ней и вытрясти эту дурь из головы, но сейчас лучше остыть поодиночке, а то не дай создательница, не сдержусь и запру у себя дома. Всё больше прихожу к мнению, что там и только там её место.

Мелания. Маг Жизни.

Меня трясло в бессильной ярости. Такое завуалированное предложение стать любовницей, мне ещё слышать не приходилось. Да что там! Ещё никто и никогда не опускал меня до должности постельной грелки без права выбора. Сердце предательски сжалось, явно намекая, что я всё не так поняла, а разум в противовес подкидывал картинки из недавнего прошлого: где Дамиан мне врёт о себе, где он чуть не убил меня, а потом использовал оговорку, что хотел всего лишь переместить к себе. Да уж, не для защиты, а для постельных утех.

Я не заметила, как пролетела территорию, прилежащую к полигону, как пропорхнули мимо меня коридоры академии и я снова оказалась на улице, чтобы быстрым, летящим шагом, пробежаться по тропинке, ведущий в общежитие и замереть, переступив его порог. Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, погружая в тишину и отрезая меня от внешнего мира. Только сейчас я заметила, что пока тело действовало на инстинктах, помогая своей хозяйки спрятаться от всего, что может побеспокоить и уничтожить оставшиеся крупицы самообладания, моя нервная система дала сбой.

Мелкая дрожь, охватившая моё тело, была только началом от использования своих сил для успокоения. Вредно, очень вредно напрягать ресурсы организма и отрезать себя от сильных эмоций, потому что рано или поздно они все равно найдут брешь в хрупкой стенке воздвигнутой защиты, и обидные слова Дамиана стали тем спусковым крючком, что спровоцировал откат.

Сейчас, когда я еле переставляла свои ноги, чтобы добраться до своей комнаты и забиться под одеяло, понадеявшись хоть на видимость защищённости, всё эмоции старательно удерживаемые, обрушились на меня одним сплошным потоком. Я придержалась рукой за стену, потому что из-за пелены слез и накативший усталости я практически не видела ничего перед собой. Не знаю, как я держалась всю эту неделю, как смогла выстоять рядом с Дамианом и хладнокровно ответить на его предложение, как заставила заткнуться профессиональную гордость, сейчас всё это казалось мне каким-то нереальным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Боль и отчаяние глушили мою связь с действительностью. Страх расцвёл ледяным цветком, заковывая моё сердце в свои тиски. Дышать становилось всё труднее. Мысли исчезли из головы, оставив только мои чувства: мою неуверенность в дальнейшем будущем, мою боязнь перед Вестником смерти, моё отвращение к самой себе за то, что позволила себе влюбиться в того, кого нельзя любить, и моё понимание дальнейшего одиночества, потому что у меня не та болезнь, которую может вылечить маг Жизни.

А после пришла обречённость и опустошение. Из-за эмоциональной перегрузки я впала в состояние транса и, кажется, начала раскачиваться из стороны в сторону, сидя на полу в своей гостиной. Теперь-то я понимаю, почему учителя строго настрого запрещали вмешиваться в нервную систему, а толку... До меня не сразу дошло, что тихое жалобное поскуливание, уловляемое моим слухом, издавала я сама. Только когда горячие руки, подхватили моё озябшее тело, от проведённого на полу времени, замолчала, испытав нечто похожее на отголоски удивления.

Было так тепло и приятно. Прямо под ухом слышался размерный стук чужого сердца, а сверху раздавались приглушённые ругательства, на какую-то глупую девчонку, которую и на минуту нельзя оставить одну. А потом меня, кажется, куда-то понесли и шептали что-то ласковое и такое нежное, что я и не заметила, как моё подсознание стало проваливаться ещё глубже. Дыхание стало более медленным, на глаза стала наваливаться тяжесть и больше я не видела даже размытых силуэтов, полностью отдавшись во власть сна.

Глава 14

ГЛАВА 14

Мелания. Маг Жизни.

— Проснулась? — Раздался уставший голос прямо над ухом, стоило мне немного пошевелиться, показав, что сон стал отступать.

— Угу, — буркнула ещё сонно, не спеша выбираться из таких приятных объятий. Странно, даже злость со страхом не ощущались. Рядом с Дамианом мне было сейчас приятно, и это было неожиданно. — Ты опять на меня воздействовал?

— Нет, только подождал окончания твоей истерики.

— Это не истерика. — В груди всколыхнулась обида. — Это откат.

— Ты воздействовала на саму себя?! — И столько возмущения в его голосе, что почему-то появилось желание покаяться во всех грехах, а также страхах, мыслях и чувствах. Ровно до его следующих слов. — Почему ты мне не сказала, что для тебя это всё слишком тяжело, и ты не справляешься?

Весь мой благородный порыв как ветром сдуло.

— Я справляюсь. — Процедила сквозь зубы. — Отпусти.

— Никогда. Если ты не поняла, то я объясню тебе ещё раз...

— Мне надо в туалет. — Выкрикнула слишком громко и смутилась. Не то, что очень надо, просто тема разговора, кажется, свернула куда-то не туда всего лишь из-за попытки освободиться из кольца его рук.

Сбежала в ванную, плотно закрыв за собой дверь, и быстро сполоснула лицо холодной водой. Опёрлась руками на умывальник, и задумалась. Не понимаю я его. Совершенно не понимаю. Зачем он со мной возится? Я всего лишь подвластная ему душа, с которой он решил поиграть. Испугался, что игрушка сломалась раньше времени? Но тогда дождался бы, когда я усну, и сам бы лёг спать. Но нет, он зачем-то решил дождаться моего пробуждения, чтобы убедиться, что моя истерика окончательно прошла и я не собираюсь совершать никаких глупостей, хотя сам уставший... по голосу слышно. Зачем?

И если на минутку поверить, что он не собирался меня убивать, а из каких-то благих побуждений решил отправить меня в свой дом. Нет... Бред.

И его поцелуи... Не те, когда он помогал мне с проклятием, а другие, чувственные и нежные.

Чем больше стояла и думала, тем больше возникало желание побиться головой об стену, потому что я запуталась. Хотя раньше я этого за собой не замечала. Да что там, я многого за собой, похоже, не замечала. И если подумать то ничего я после своего выпуска не видела, да и во время учёбы голова была забита исключительно знаниями, а вот с жизненным опытом беда, в отличие от Вестника смерти. Интересно сколько ему лет?