Гипнотический роман - Г. Эмар

Флореаль-Аполлон выслушал его, потом ответил с пренебрежительной улыбкой.

— Вы с ума сошли полковник! Я уверен, что президент Жефрар ничего и не подозревает, а все солдаты в настоящее время спят в казармах.

— Клянусь вам честью, Флореаль-Аполлон, что мои сведения безусловно верны. Солдаты уже находятся в горах.

— Вы сумасшедший или — изменник, — проговорил свысока Флореаль-Аполлон, — я сам только что был на равнине и не заметил ничего подозрительного. Солдаты не кроты, чтобы скрыться под землей! Если бы они действительно находились там, мы бы их заметили!

— Вы скоро раскаетесь в своих убеждениях, — печально ответил полковник.

— Ну, хорошо, я беру на себя все последствия, а теперь — ни слова об этом!

— Слушаю! — ответил Бразье, удаляясь.

— Пусть начинают! — приказал Флореаль-Аполлон, снова поднимая свой скипетр.

Опять раздались мрачные удары в бамбулу и все присутствующие закружились вокруг корзины под пение гимна. После этого они снова остановились перед ней, ожидая дальнейшего продолжения церемонии, в полной тишине.

Вот тогда и началась ужасная сцена, разыгрался последний акт этой удивительной драмы.

— Дети мои! — вскричал вдруг шипящим голосом Флореаль-Аполлон. — Помолимся богу Воду, а чтобы умилостивить его, принесем ему жертву!

— Жертву! Жертву! — хором повторили все Воду.

Из толпы вышли несколько человек и молча окружили стол. Это были: Франсуа Герье, Конго Пеле, Жанна Пеле: Жюльен Николя, Нереина Франсуа и Бейя Проспер.

— Начинайте! — хладнокровно произнес Флореаль-Аполлон, сходя с корзины.

Герье Франсуа наклонился и схватил одного из двух детей.

Но в тот момент, как Герье выпрямился, Марселен кинулся к нему и с такой силой сжал его руки, что тот с криком боли выпустил ребенка.

— Не эту! — глухим, угрожающим тоном произнес Марселен.

Герье Франсуа, не рассуждая о том, что заставило его поступить таким образом, машинально поднял другую девочку. В это время к ним подошел Флореаль-Аполлон и с подозрительностью спросил:

— Зачем ты заставил его это сделать?

— У тебя, видно, короткая память, король Воду! — надменно ответил юноша.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Взгляни на эту девочку!

— Ну?

— Разве ты не узнаешь ее? Не ты ли поклялся отдать ее в мое полное распоряжение, чтобы я принес ее в жертву? Отвечай! — вскричал юноша.

— Правда, — отвечал Флореаль-Аполлон, обманутый выражением лица Марселена, — я и забыл об этом!

Он медленно повернулся к жертвенному столу. Воду, удивившиеся сначала поступку Марселена и начавшие уже бросать на него подозрительные взгляды, совершенно удовлетворились этим объяснением и приветствовали его радостными криками.

Церемония продолжалась.

Ребенка, назначенного в жертвоприношение, совершенно раздели и положили на стол. Франсуа Герье схватил его за ноги и крепко держал, Флореаль-Аполлон сдавил ему бока, а Розенда Сумера душила его руками. Некоторое время несчастная девочка мучилась в ужасных конвульсиях, но ее страдания не вызвали ни малейшего сострадания у ее жестоких убийц. Наконец, девочка превратилась в труп.

Раздались учащенные удары в бамбулу — все снова запели гимн и закружились вокруг стола.

Жанна Пеле подала королю Воду нож. Последний, хладнокровно попробовав нож на остроту, одним ударом отрубил голову ребенка, которую Розенда Сумера схватила за волосы и, произнеся какие-то заклинания, бросила в котел с водой.

Между тем, Флореаль-Аполлон разрезал грудь своей жертвы и, вынув внутренности, стал рубить маленький труп на куски, величиной, не больше ореха. Конго Пеле в это время собирал стекавшую кровь в большую чашу.

Пение и пляска не прерывались.

Наконец, Флореаль-Аполлон поднял свой скипетр. Мгновенно воцарилась мертвая тишина и каждый встал на своем месте. Флореаль-Аполлон, королева и лица, окружавшие стол, взяли каждый по куску разрубленного тела и съели его, а потом отпили по очереди крови из чаши.

Затем они отошли в сторону и по знаку Флореаля-Аполлона к столу бросилась остальная толпа поклонников. С жадностью накинувшись на эту трапезу, они с рычанием диких зверей вырывали друг у друга еще теплые куски тела несчастной жертвы.

Но так как кусков мяса было мало, они начали требовать второй жертвы.

— Хорошо, — сказал Флореаль-Аполлон. — Конго Пеле, принеси другую жертву!

Бросились искать маленькую девочку, но тщетно: во время смятения, последовавшего за закланием в жертву первого ребенка, она куда-то исчезла. Воду с недоумением переглянулись.

— Дети змеи, разве между нами есть предатели? — вскричал Флореаль-Аполлон.

В это время Воду, вытащив из котла голову маленькой девочки, растаскивали ее по частям и с жадностью пожирали.

— Где же Марселен?

Никто не отвечал: Марселен также исчез. Король Воду тогда понял все.

— А! Полковник Бразье был прав — нам изменили! — вскричал он яростным ревом.

Но толпа Воду, опьяненная запахом крови жертвы, не слышала ничего и продолжала неистово кричать, требуя новую жертву.

Началось смятение. Тщетно Флореаль-Аполлон и его помощники пытались восстановить порядок,

Тогда Флореаль-Аполлон подозвал полковника Бразье.

— Вы были правы, полковник, — сказал он, — нам изменили! По крайней мере, зажгите скорее сигнал!

Полковник немедленно удалился,

В это время послышались крики «ура» — и самые храбрые Воду задрожали от ужаса. Вслед за криками раздалась дробь барабана и чей-то властный голос скомандовал:

— Пли!

Раздался страшный залп, уложивший около сотни беспорядочно метавшихся Воду.

На опушке леса начали появляться солдаты, Воду были окружены со всех сторон.

— В штыки! — скомандовал президент,

Солдаты ринулись вперед и началось страшное побоище.

— Убивайте без милосердия этих ужасных дикарей! — кричали офицеры.

Глазам солдат представилась удивительная картина: многие поклонники змеи, вместо того, чтобы искать спасение в бегстве, бросились на трупы павших своих товарищей и с ревом диких зверей стали сосать кровь, струившуюся из их ран, Несчастные без сопротивления давали убивать себя на трупах своих собратьев.

Между тем, Флореаль-Аполлон, сражавшийся с мужеством и отчаянием, увидя, что сопротивление бесполезно и, что дело его все равно проиграно, с бешенством проложил себе дорогу среди солдат и бросился к потайному ходу, известному, как он думал, только ему одному, которым он намеревался достичь своего убежища.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});