Последний дракон Паутины - Ирина Бондарь

Женщина хитро сощурила глаза.

— Хочешь сказать, что мне даже удастся затащить тебя на бал-маскарад к его величеству через пару дней?

К его величеству? Да бегом побегу.

— Да, и я даже запаслась парочкой неприлично соблазнительных платьев именно для этой цели, — мы хихикаем, вспоминая, с каким трудом Софии удалось вывести меня на один великосветский раут в прошлый раз, когда я нашла время между заданиями посетить ее. Этикет очень мешает жить, как и назойливые кавалеры, которым толком нельзя по морде надавать за приставания и сальные комплименты. В принципе, я к этому относилась спокойно, но в тот раз бал пришелся на…довольно нервный и эмоциональный ежемесячный период в жизни каждой женщины…так что кавалер был выведен в беседку, но вместо поцелуев при луне получил коленом по достоинствам и кулачком в шелковой перчатке в глаз.

Втечение двух дней до бала мы с Софией наобщались всласть. Я рассказывала ей о своих похождениях, опуская особо болезненные и кровавые подробности, о чудесах, виденных в том или ином мире. Она поведала о последних достойных внимания поклонниках и придворных интригах. Потом мы по сложившейся традиции облачились в траурные платья, сорвали в оранжерее по ветке пурпурных иласов и отправились в дальнюю часть резиденции, где среди цветущих белых деревьев находился небольшой холмик с черным надгробным камнем. Там была похоронена единственная дочь Софии, Айленилль.

* * *

София, графиня Лиддарская, наняла боевого мага Академии четыре года назад для того, чтобы найти похищенную дочь. По рассмотрении заявки, комиссия во главе с ректором отрядили на это задание меня. Айленилль Лиддарская была похищена во время путешествия группой наемников, служивших одному из лордов западных земель Ольмии, по совместительству маньяком и убийцей. Все это я узнала позже.

Муж Софии погиб за несколько лет до смерти княжны, два сына отбыли служить в соседние миры, раз в несколько лет присылая скупые записки о том, что живы-здоровы. О сыновьях София говорила неохотно: они были рождены от первого брака, который был заключен по расчету, и полностью пошли в папу-интригана, отравленного в результате одной из интриг собственным помощником.

Ауры кровных родственников имеют определенное сходство, поэтому тот, кто знает, на что смотреть, всегда сможет определить степень родства. Я прочесала полконтинента, двигаясь по маршруту княжны вслед за остаточными следами ее ауры, прежде чем нашлись какие-то зацепки. Так я и вышла на Эйрика Кровавого, который похитил прекрасную княжну. Не расскажу, скольких трудов и магических усилий я потратила для того, чтобы попасть во владения лорда-маньяка, и скольких его людей я убила для достижения своей цели. Но когда я увидела прикованную к каменному полу изможденную, почти обескровленную, зверски измученную девушку, я озверела. Эйрик умирал очень долго и очень страшно. И я не жалею ни о чем. Намного позже София поведала мне о том, что в секретных подвалах его дворца нашли более двух десятков трупов молодых аристократок, магически сохраняемых в состоянии «свежести». Его долго подозревали, просто ни у кого не было доказательств.

Я вернулась телепортом в резиденцию князей Лиддарских, перепачканная в крови Эйрика, Айленилль и своей собственной, представ перед графиней воплощением кровавого духа мести. Передав умирающую с рук на руки матери, я свалилась от потери крови и сил, провалявшись в беспамятстве и восстановительной коме почти неделю. Девушку уже нельзя было спасти: от полученных внутренних повреждений она угасла на исходе следующего дня. Но мать хотя бы получила возможность попрощаться с любимой дочерью. А после того, как я очнулась, она пришла ко мне с молчаливой признательностью и объявила, что официально удочерила меня. Сказать, что я была в шоке — значит ничего не сказать. София объяснила это тем, что я вернула ей пропавшую дочь, часть души которой обязательно останется связанной со спасительницей. Мы долго беседовали о наших жизнях, молчали о потерях, и в конце моего выздоровления между нами возникла прочная связь, которую никак нельзя объяснить словами. И я действительно стала для нее приемной дочерью, ниточкой к потерянной навсегда Айленниль. Так получилось, что в одном из бесконечных миров Паутины у меня все же была семья. И каждый раз, посещая приемную мать в Ольмии, я возлагала с ней кроваво-красные цветы иласов у надгробного камня Айленилль.

* * *

Мы вышли из отделанного золотом экипажа, кутаясь в струящиеся накидки. Бал-маскарад, проводимый ежегодно его величеством Юлионом Четвертым собирал в королевской резиденции самых блистательных аристократов мира. Не буду напоминать о скандале, который разразился, когда княгиня Лиддарская решила удочерить никому неизвестную магичку из чужого мира, но в конце концов, его величество сделал скидку на горечь от потери настоящей дочери и официально признал меня княжной. Большое ему спасибо, хе-хе.

Аккуратно подобрав юбки темно-синего платья, выгодно подчеркивающего золотистый цвет кожи и светлые локоны, как бы случайно выбившиеся из прически на затылке, я последовала за Софией. Синяя с золотом полумаска скрывала большую часть лица, закрепленная на волосах сапфировыми шпильками. Мы словно два духа — ночи и дня — смешались с толпой аристократов: на княгине был матовый молочного цвета наряд, талию подчеркивал корсет с широкой орехово-золотистой полосой.

Я шла следом за Софией, здороваясь с некоторыми гостями вместе с ней, отвечая банальностями на банальности, внимая комплиментам. Все присутствующие были в масках, чутьем находя в ярком скоплении народа смутно знакомые фигуры. Его величество сидел на троне на возвышении, движение гостей было направлено таким образом, что в определенный момент мы обязательно оказались бы перед его королевским взором.

— Сир, прием просто великолепен, — голос Софии журчал подобно хрустальному ручейку.

Монарх благосклонно взирал на склонившихся в поклоне женщин.

— Княгиня, боюсь ошибиться, но неужели прекрасная молодая дама, в сопровождении которой мы имеем честь вас видеть, это княжна Аррлея Лиддарская?

Она самая, дорогое величество. Та, на которую вам в прошлый раз нажаловался подлец лорд Майрон, получивший в беседке коленом.

— Вы правы, ваше величество, Аррлея вновь прибыла в Ольмию не далее, как два дня назад. И не могла упустить случая посетить большой королевский бал-маскарад, чтобы выразить вам свое почтение.

— Ваше величество, чудесный вечер! — подхватываю я медоточивую речь приемной матери. Тут Юлион удивленно глядит нам за спины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});