Красный Кристалл - Марина Казанцева

Город назывался Дюренваль.

Еда была вкусной, а сервировка очень изящной, словно ели они не в городской харчевне, а где-нибудь в королевском дворце. Красные парчовые скатерти, высокие стулья с резными спинками, чисто одетая прислуга — совсем не те придорожные харчевни, в каких приходилось Лёну перехватывать кусок-другой в своих странствиях по Селембрис. Большая часть блюд была морского происхождения: это и крупные лангусты, которых Лён не то что никогда не пробовал, но и в жизни не видал, салат из кальмаров, жареная рыба и прочее.

— Да, здесь чувствуется светский стиль, — с довольным видом заявил Лавар, бросив тонкую ложечку, которой доставал белое мясо лангуста и отпивая белое вино из высокого фужера. — Мне нравится этот город.

Лён едва улыбнулся: его новый товарищ вёл себя, как богатый господин, а ведь даже денег у него не было. Наверно, обрядив дивоярца в новые одежды на его же средства, Ксиндара посчитал, что расплатился сполна.

Публика непрерывно заходила в ресторан и уходила. Некоторые были людьми простыми, такие же путешественники, некоторые пропылены с дороги, другие были солидными господами, третьи явно праздные молодые люди. Последние как раз не задерживались: устраивали шумное, но недолгое застолье, выпивали много вин, слабо закусывали и снимались с места всей стаей, улетая в другое заведение.

Последняя компания впорхнула совсем ненадолго, и мимо неспешно закусывающих путешественников проскользнули яркие птицы местной аристократии. Они шумно облепили стойку, нетерпеливо загалдели и потребовали выпивки. Потом с таким же шумом, хохотом и несвязными репликами они вылетели в двери.

— Торопятся на зрелище, — с легкой завистью заметил официант, обслуживающий стол Лёна и Лавара.

— А что за зрелище? — спросил Ксиндара, небрежно бросая на стол пару золотых.

Лён молча изумился: откуда у Лавара деньги? Ведь тот держал в руках не более двух монет, да и те отдал банщику!

— Да, сегодня с утра намечалась казнь, — с сожалением проговорил ресторанный служка, разглядывая две блестящих монеты, как не стоящую внимания мелочь.

— И кого казнят? — спросил Ксиндара, роняя из пальцев ещё две золотых монеты — это выглядело, словно фокус.

— Да ведьму, — охотно сообщил официант.

— У вас охотятся на ведьм? — не утерпел Лён.

— Конечно, — как нечто самом собой разумеющееся заметил парень. — Наверно, вы приезжие из дальних краёв — не знаете, что тут происходит.

— А что тут происходит? — тут же заинтересовался Лавар, из пальцев которого снова выскользнула золотая монетка.

— Точно приезжие, — вздохнул официант. — Неужели дорогой ничего не заметили?

— Ты кончай нам тут вопросы задавать! — рассердился богатый клиент. — Ну видели мы у вас деревья кривые, ну что-то странное с лесным зверьём, посевы что-то больно рано пожелтели.

— Вот то-то и оно! — с большими глазами ответил парень, присаживаясь рядом на стул и явно рассчитывая на долгий разговор. — Порча нашла на нашу землю! Стало портиться зерно, скот стал болеть, звери по лесам и полям какие-то странные. Местами вообще земля оголилась. Но хуже всего то, что с людьми стало что-то не то происходить.

— Вот как? — удивился Лён. — А мне показалось, что у вас всё хорошо в стране — вон какой город богатый!

— Вы видели, что мы подаём на стол? — с жалостью спросил официант, оглядывая обоих путешественников, как деревенщину из глухомани. — Ни дичи, ни домашней птицы нельзя готовить, только морские продукты. Хорошо ещё, есть привозные овощи и фрукты, и то из-за моря. Потому и дорого всё так.

— И вы считаете, что это всё наколдовали ведьмы? — насторожился Лён. Он впервые слышал на Селембрис, чтобы велась открытая борьба против людей, обладающих магией. Конечно, маги всякие бывают, и добрые. И вредные. Некоторые вообще считают, что им всё дозволено. Но так, чтобы навести порчу на всю округу!..

— Конечно! — с убеждённостью ответил официант. — Нет сомнений. У нас с колдунами строго — один разговор: костёр!

Ого! Вот это была новость! Ранее Лён полагал, что каста магов на Селембрис неприкосновенна — только маги могли бороться с магами, и их войны не касались населения, так как порабощение людей волшебниками было делом исключительным. Он сам видел, каким суровым был суд над болотной ведьмой в деревне Блошки.

Толпа шла в направлении главной площади, где обычно вершились казни. Ехали по мостовой коляски с богатыми дворянами, украшенные пышными гербами. Скакали изящные молодые люди, с оживлением перебрасываясь фразами — предвкушение зрелища так и витало в воздухе, как пьянящий аромат изысканного вина. Тонкие бледные лица, горящие глаза, окружённые тёмной косметической подводкой, пышные перья на шляпах, сверкающие золотом плащи — толпа была ярка, как тропическая птица. Перекликающиеся голоса, возбуждённый смех, томно-острые запахи духов и благовоний — казалось, весь город шёл на зрелище казни, как в театр. Двое приезжих затерялись в толпе.

Высокие дома окружали площадь плотным периметром тёмно-красных стен, поверх которых красовался частокол островерхих крыш, башен, флигелей, мезонинов. Из всех окон торчали головы, даже на крыше сидела публика. Особенно удобны были узкие балконы, опоясывающие дома на уровне третьих этажей — это была сплошная балюстрада, проходящая над улицами по аркам — здесь любили зрелища и подходили к ним со вкусом.

Громадный подиум с одной стороны площади закрывали богатые драпировки красно-серебряной парчи с чёрными полосами. На них стояли два кресла с королевскими гербами — тут, видимо, будет сидеть королевская семья. По бокам этого сооружения находились помосты под крышей со ступенчатыми местами — они были сплошь заняты зрителями в сияющей дорогими материями и драгоценностями одежде. Остальные три стороны заняли простолюдины, ремесленники, купеческое сословие и прочие горожане.

— Неужели тебе интересно? — чувствуя лёгкую тошноту, тихо спросил Лён у своего товарища.

— Не так, чтобы очень, — так же тихо ответил тот, не сводя глаз с дальнего угла, где толпилась стража с копьями. — Но мне интересно знать, что происходит. Никогда я не видел на Селембрис, чтобы вот так открыто казнили ведьм. Мне кажется, тут какое-то недоразумение. Ведь это дело Дивояра — наказывать своих провинившихся собратьев по ремеслу.

— Но Дивояра столько лет нет на Селембрис, — подметил Лён.

Лавар пожал плечами, потому что говорить стало невозможно — в дальнем конце возникло движение, и толпа стала напирать, продвигаясь к центру. Среди людских голов тут и там виднелись возвышающиеся всадники на лошадях — это состоятельные люди, которым хотелось всё видеть. Они не церемонились и перекрывали обзор многим прочим зрителям, отчего в толпе гуляло недовольное ворчание. Лён и Ксиндара точно так же были на виду у всех и вызывали своим привилегированным положением недовольство тех, кто пытался смотреть через головы толпы. Один такой господин в фартуке ремесленника оказался почти под брюхом у Сияра и в возбуждении начал тыкать коня в бок. Сияр пришёл в раздражение и повернул к мужчине тонкую изящную морду. Лунный конь вздёрнул губу и показал свои белые зубы, словно предупреждал: не трогай. Вообще, со времени прихода в город, Сияр выказывал признаки неудовольствия: дивоярские кони не любят толпы и уж конечно, не терпят агрессии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});