Много нас - Ана Кох

еще спит, – мне приходится напомнить обычно тихой Мике, что наша подруга еще отдыхает.

– Вам обеим надо заткнуться. – и тебе доброе утро, Алекс. – Я в душ.

Встретив Лику завтраком и приведя себя в порядок, мы проходимся по магазинам, которые как не кстати напоминают, что скоро День Всех Святых. Хоть я и не люблю праздники с детства, через пару недель мне все же придется поддержать Ликино желание как-то отметить этот день и посмотреть с ней какой-нибудь ужастик. Я сделаю это, потому что для нее это важно. Эта мысль возвращает меня к Заку и моей неспособности сделать что-то подобное для мужчины. Хоть я и понимаю, откуда идут причины этого сопротивления, я все равно пока что не могу с этим ничего поделать.

Завершив свою прогулку по бутикам, во время которой я купила очередное нижнее белье просто из моей любви к нему, а не с какой-то целью, мы делаем остановку в ресторане для заказа еды с собой. С Ликой точно происходит что—то странное, потому что по пути домой она зашла в тату-салон и проколола себе нос. По ее словам, это было сделано просто так, но я знаю ее еще со школы и знаю, что “просто так” она не делает ничего. Ее привычка рассматривать каждое действие со всех сторон и по тысяче раз обдумывать тот или иной поступок никак не вяжется с тем, что она сделала сейчас. И я снова нахожусь на перепутье, стоит ли мне ее расспросить с большим пристрастием, что с ней происходит, или ждать, пока она сама не будет готова рассказать. Пожалуй, мне стоит остановиться на втором варианте, потому что сама я не совсем честна со своими подругами и выпрашивать подробности их личной жизни будет как минимум некрасиво.

И снова мои мысли кружатся вокруг Зака. Это какой-то порочный запутанный круг между страхом и желанием. Собирается ли он предпринять что-то, чтоб как-то ускорить наше сближение, или ждет, когда я буду готова и сама сделаю шаг навстречу?

Зак

Я видел Энн вчера в клубе, но она испарилась из него быстрее, чем я успел к ней подойди. Я верчу в руках браслет и смотрю на те две несчастные бусины, что остались. Я замер на плато во всех смыслах этого слова. Причин, чтоб избавиться от бусин, у меня нет, но и надевать хотя бы одну я тоже пока не вижу резона. Короткие прогулки после пар становятся все короче, а сидеть друг напротив друга во время еды уже надоедает. Должен ли я как-то форсировать события, и на сколько у меня еще хватит терпения?

Принимать душ нет никакого смысла, поэтому я скидываю смс своему знакомому, чтоб уточнить информацию о сегодняшнем вечере, и кидаю вещи в спортивную сумку. Мама не против, когда я пользуюсь машиной в ее отсутствие, поэтому, оставив пустой дом позади, нажимаю на газ и еду по серому асфальту через не менее серый город.

Пройти под арку, дойти до конца здания, спуститься по девяти ступенькам, десять шагов прямо, поворот налево, дверной проем без двери и снова налево. Я на месте. Густой воздух, пронизанный запахами сигарет, пота и крови, бьет в нос и опускается, связывая мои органы тугим узлом. Тошно. Мерзко. Свободно. Пройдя сквозь толпу к импровизированной раздевалке, меняю одежду, наматываю бинты на руки и вставляю капу. На всякий случай. Мне не нужны проблемы. Мой противник уже тут, кротко кивнув ему, сажусь на скамейку и жду оглашения нашего боя. Быть врагами вне ринга не имеет никакого смысла, так же, как и выносить ненависть друг на друга в реальную жизнь. Тут нет никаких запретов, приносите деньги, и этот вечер станет вашим. Как только я отсюда выйду, мой враг снова станет моим товарищем по футбольной команде, поэтому он прекрасно понимает просьбу не бить в лицо. Нам обоим лишние проблемы не нужны. Ну и, естественное, мы стараемся беречь ноги друг друга, потому что там, за пределами этого здания, у нас есть общий противник в лице команды другого университета. Остается только торс, из-за чего он страдает сильнее всего.

– И на ринг выходят Зак Дэйвис и Мальком Кейн. Приветствуем! – толпа разоряется громкими криками и свистами, а мы пролезаем между натянутых тросов и приветствуем друг друга, ударившись кулаками.

Бить без перчаток оказалось более травматично, чем с ними, но это позволяет мне лучше прочувствовать боль и избавиться от навязчивого шума в голове.

Удар в плечо противника обездвиживает руку на несколько секунд, что дает мне фору, открывая возможность сделать еще один удар, но уже в солнечное сплетение. Мальком разворачивается и подставляет левый бок, избегая моего попадания. Моя рука бьет его по ребрам, и ее пронзается острая боль. Я делаю еще несколько выпадов, но пытаясь работать на скорость, получаю противника, который стоит в оборонительной позе, а выждав делает мне подсечку, от которой я падаю на лопатки под разочарованный вопль толпы. Этот раунд остался не за мной.

Сменив тактику, кружу вокруг Малькома, делая быстрые, но четкие удары, а потом все же попадаю в его солнечное сплетение и, используя заминку в несколько секунд, выполняю мидл-кик, роняя противника на пол. Этот раунд за мной, что не может не радовать. Но счет 1—1 говорит, что я должен поднажать, хотя зачем?

Энн сказала, что не любит агрессивных людей.

Сцепившись с Малькомом в одном из углов ринга, где мне удалось зажать его в угол, мы пытаемся нанести друг другу удары в корпус, пропуская такие же удары по себе. Ему как-то удается извернуться и толкнуть меня плечом, пройдя почти на таран.

Должен ли я сказать ей, что мне приходится бороться с агрессией таким способом?

Увеличив между нами расстояние до метра, он идет в сторону, а я стараюсь двигаться по спирали, чтоб снова сблизиться, но получаю сайд-кик.

Уходи из моей головы! Не сейчас!

Замешкавшись, ловлю хик-кик в плечо от любящего рисоваться Малькома и падаю на вторую руку. Окружение ликует, пока противник радуется победе и машет руками, возбуждая толпу еще сильнее.

Я проиграл, но мне на это абсолютно наплевать. Я хватаюсь за протянутую руку и встаю, приняв свое поражение. В любом случае я здесь не за победой, а за возможностью освободиться. Утренние пробежки перед лекциями прекратились, поэтому до весны команда перешла в спортивный зал, где пространства явно недостаточно, чтоб мы могли выплеснуть всю дурь из себя и друг друга во время тренировочных игр.

Выплюнув капу