Притяжение страха - Анастасия Бароссо

…Она чувствовала себя заботливой матерью, хранящей на груди сон утомленного ребенка. Юлии было знакомо это чувство. Слишком знакомо. И с некоторых пор оно было ей ненавистно. Невыносимо. Ненужно. Бережно, стараясь не дышать, она сняла со своего плеча отяжелевшую голову Антонио.

Юлия обернулась на пороге, прежде чем выйти на узкую крутую лесенку, по которой недавно так поспешно поднималась.

Он лежал на животе, обнимая то место на кровати, где только что было ее тело. Спина чуть поблескивала в рассветной дымке капельками испарины. Юлия попыталась представить, как он проснется. Проснется и не увидит ее рядом. Интересно, какова будет его реакция? Он будет неприятно удивлен? Оскорблен? Или, может быть — рад? Что-то подсказывало ей — ничего хорошего из этого не выйдет, но… Он ведь оставил ее тогда одну в незнакомом городе, да еще подвергнув опасности?! Так почему бы и ей не поступить так же?

Отважно и старательно она вызывала в памяти решение, пришедшее в самолете и утвержденное на балкончике «Дон Жуана». И испытала жестокое, незнакомое удовольствие, когда тихо прикрыла за собой дверь мансарды.

В полном одиночестве, продрогнув от росы, Юлия шла по рассветному городу. Ночь уходила. С одной из башен замка у нее за спиной слетела быстрая черная тень.

На табло в холле отеля светилось время — четыре часа утра. Хорошо, хоть знакомого портье не было за конторкой…

Засыпая, Юлия чувствовала — что-то в ней поменяется после этой ночи. Тело ее трепетало от счастья… но почему же тогда, так тоскливо было у нее на душе?

Утопая в глубоком, темном как морская бездна, утреннем сне, она уже понимала, что по уши увязла. Только — в чем? В любви? В тайне? В криминале и мистике? Или в очередных иллюзиях — еще более опасных, чем прежде?

И еще какая-то докучливая ответственность, которой она не хотела и даже страшилась, придавила спину тяжелым одеялом сомнений…

Глава 14

КОРРИДА

После этой ночи кое-что поменялось. Не то чтобы Юлия стала более злой. Более скверной. Или — более циничной. Но впервые в жизни, проснувшись, не испытать мучительных угрызений за все былые неудачи, непродуманные решения и непутевые поступки — разве это не значит измениться?

Давно перевалило за полдень. Она проспала завтрак и, может быть, обед тоже. Но не торопилась подниматься с постели. Напротив. Внимательно и чутко вслушиваясь в отголоски сладкой, почти болезненной истомы, поселившейся в теле, она готова была еще сколько угодно времени лежать почти без движения. Лишь изредка, глубоко вздыхая, менять позы — с ленивой на еще более ленивую.

Вспоминая то, что происходило всего несколько часов назад, она испытывала отчетливую благодарность к Антонио, оказавшемуся таким нежным и главное — таким своевременным любовником. Вероятно, аутотренинг, который она периодически мысленно проводила, дал результаты?

И как дивно, как легко жить, не укоряя себя ни за вчерашнее безнравственное поведение, ни за сегодняшнее бесполезное времяпрепровождение! О прогулке с доном Карлосом, закончившейся ничем, она старалась не думать вовсе — как о чем-то неприятном и неважном. И — тоже несомненный признак обновления — это почти удавалось.

Горячо поздравив себя с началом новой жизни, Юлия позавтракала — а заодно и пообедала — прямо в постели, принеся туда персики, шоколад, цукаты и бутылку минералки из холодильника. Приятно есть сладости, запивать их ледяной водой и сознавать, что за окнами давно кипит жаркий суетливый день, в котором ты не участвуешь осознанно и с удовольствием. Есть в этом что-то богемное, что-то аморальное, что-то… что заставило Юлию вскочить с кровати и начать лихорадочно рыться во вчерашних покупках.

Выбор был очевиден. Купленная в рукодельной лавочке туника из тончайшего черного батиста, щедро расшитая на груди бисером и пайетками. Материал был полупрозрачным, и вниз пришлось надеть черный топ на тонких бретельках и купленные вместе с туникой узкие холщовые брючки. Туника доходила Юлии до колен и в таком сочетании сильно напоминала индийский хид-жаб, выполненный в стиле «голливудский гламур». «То, что доктор прописал!» — усмехнулась Юлия, стоя у зеркала. В сочетании с босыми ступнями, ярко-красным лаком и белыми волосами, гладко зачесанными назад, все это выглядело более чем эффектно. Не говоря уже о том, что костюм был откровенно вечерним, а за окном ярко сияло послеполуденное солнце. Дополняли наряд темные очки на пол-лица и соломенная шляпа с мягкими широкими полями.

Будет, наверное, романтично, если она заявится к Антонио в таком виде после утреннего исчезновения… Только вряд ли он все еще торчит в мансарде. А если и нет — что с того? Можно будет заглянуть в бар к Ришару, провести дегустацию его многочисленных бочонков. А еще — Юлия пришла в восторг от этой идеи — еще можно будет появиться в «Трамонтане» с известием, что все, от чего ее так упорно предостерегали, все-таки случилось. И она совсем не будет возражать, если это случится опять!

Стало, даже немного жаль Антонио, не обнаружившего ее рядом поутру. Но Юлия быстро отогнала подальше эти сожаления. Решив для разнообразия вообще не ходить сегодня на пляж, — раз такое дело! — она вышла из номера без каких-либо определенных планов.

Первым, кого она увидела в прохладном холле отеля, был тот самый портье, уставившийся на нее как баран на новые ворота.

Вторым — дон Карлос.

Сидя нога на ногу за пластиковым столиком нижнего бара, он почти сливался с окружающим интерьером, выполненным исключительно в белых и светло-кремовых тонах. Увидев Юлию, выходящую из лифта, он отложил свежий номер El Mundo. Встал и двинулся ей навстречу.

Это было так неожиданно, что Юлия не успела удивиться. Только подумала, что жизнь начинает вдруг подбрасывать приятные сюрпризы, стоит лишь на нее посмачнее плюнуть.

И еще отметила про себя, что белые льняные брюки и шелковая рубашка цвета слоновой кости идут ему не меньше, чем точно такой же, только черный, наряд.

— Доброе утро, — сказала Юлия, удивляясь своему спокойствию.

— Утро?

Дон Карлос с недоверием взглянул на электронное табло, показывающее половину второго.

— Ты совсем заспалась, — не то с издевкой, не то с укоризной заметил он, — уже давно день.

— Да, — легко согласилась Юлия, — я поздно легла… То есть — рано.

А вот пусть думает теперь, что хочет. Пусть спрашивает — почему да отчего она вдруг так поздно уснула — все равно не дождется ответа. Пусть гадает, что могло с ней случиться ночью в стенах старого замка, после того как он кинул ее там одну на произвол судьбы. Тем более — того, что произошло на самом деле, ему и не снилось!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});