Мы - Таллинские - Иван Орленко

Башаев отличался инициативой, боевым порывом, которые органически сливались с большим искусством ведения боя. Экипаж не вернулся с задания. И сегодня, 35 лет спустя, они, словно живые, стоят перед нами.

Таков облик наших боевых друзей-однополчан, для которых солдатский долг остался до конца жизни мерой человеческого достоинства.

Есть сотый!

...Наше базирование в Паланге беспокоило фашистов. Им явно не по вкусу пришлись "соседи", расположившиеся в непосредственной близости от их военно-морской базы в Лиепае. Чтобы защищать ее от ударов нашей авиации, гитлеровцы постоянно держали там до сотни истребителей, установили большое количество зенитных орудий разного калибра, эрликоны. Стремясь избежать потерь своего флота на пути от Лиепаи до портов Германии, они стали использовать темное, более безопасное время суток, выводя конвои вечером под мощным прикрытием "мессеров" и "фоккеров".

Несмотря на это мы за короткое время все же успевали нанести чувствительные удары по караванам врага.

...Наступали сумерки. Из землянки, где разместился командный пункт, не просматривалась даже окраина аэродрома. В это время нам и сообщили: "Западнее Лиепаи разведчики обнаружили конвой противника из двух транспортов в сопровождении миноносца, сторожевого корабля, двух тральщиков и семи сторожевых катеров".

- Что будем делать? - с беспокойством спросил меня начальник штаба.

Дул свежий ветер. Он пригнал с моря густые тучи. Серая мгла плотно заволакивала аэродром.

Перспектива открывалась заманчивая. По большому количеству кораблей охранения можно сделать вывод, что груз на транспортах весьма важный. Но как нанести точный удар в сумерках, да еще в таких сложных условиях погоды?

Медлить нельзя: фашисты не должны уйти безнаказанно. Даю приказ на вылет. Две зеленые ракеты, пущенные с командного пункта, подняли в воздух дежурные самолеты. Первым полетел один из лучших мастеров торпедных ударов, командир звена Александр Богачев. За ним ведомый - заместитель командира эскадрильи капитан Ф. Н. Макарихин.

Федор Николаевич делал свой первый боевой вылет. Поэтому и был назначен ведомым к командиру звена, чтобы учиться у Богачева дерзким атакам, постигать его "секреты" боя. Так мы делали постоянно при вводе в строй еще не обстрелянных экипажей с тем, чтобы избежать неоправданных потерь. Жизнь показала, что их больше всего было именно при первых боевых вылетах. Только после 8 - 10 полетов, когда экипажи познали тактику боя, все ее детали, повадки врага, картина изменилась и потери резко уменьшились.

По точным данным разведки экипажи быстро обнаружили цель. Фашисты не ожидали нападения с воздуха в такую плохую погоду. Корабли открыли беспорядочный огонь, но он не помешал нашим летчикам начать атаку. Богачев нанес удар по головному транспорту, а Макарихин по транспорту, шедшему следом. Огромные столбы дыма и пламени, взметнувшиеся над морем, наглядно подтвердили успех атаки. Зафиксировав потопление вражеских транспортов, торпедоносцы благополучно возвратились на свой аэродром. У самолетов не обнаружили ни одной пробоины.

В этом бою особенно большой успех выпал на долю капитана Макарихина. В первом же полете он потопил фашистский транспорт. Такое в минно-торпедной авиации случалось весьма редко.

На аэродроме все уже знали о точном ударе торпедоносцев. Когда Богачев и Макарихин совершили посадку, их встречал чуть ли не весь личный состав полка. Летчиков обнимали, целовали, поздравляли с успехом. Невесть откуда взялись корреспонденты фронтовой, флотской и нашей авиационной газет. Они окружили Федора Николаевича и забросали его вопросами.

- Расскажите свою боевую биографию.

Летчик рассмеялся. Потом, пожав плечами, сказал:

- А у меня, собственно говоря, ее нет. Точнее, она только начинается.

- Как же вам удалось сразу добиться успеха? - не отступали газетчики.

- Очень просто. У нас в полку много хороших людей. Они и помогли мне, передали свой опыт...

Кто-то из молодых летчиков спросил Богачева:

- В чем по-вашему мнению секрет того, что капитан Макарихин в первом же полете действовал как опытный торпедоносец?

- В выдержке и мастерстве летчика, - решительно ответил Богачев.

На следующий день после своего "боевого крещения" Макарихин вылетел в паре со мной. Опять к нам пришел успех. Для капитана это был экзамен на боевую зрелость. Он успешно его выдержал.

И пошли у Макарихина вылеты - один за другим. Он постоянно рвался в бой, заслужил звание мастера торпедно-бомбовых ударов и право быть ведущим, вести в бой других.

В начале февраля группа Макарихина вылетела на боевое задание. Видимость - ограниченная. На цель вышли неожиданно и не смогли ее атаковать. Макарихин принял смелое решение - произвести повторный заход на корабли. К сожалению, молодые летчики-топмачтовики команды не поняли и сбросили бомбы не по цели. Торпедоносцам - Макарихину и его ведомому лейтенанту Г. Г. Еникееву пришлось принять на себя весь огонь зенитной артиллерии вражеских кораблей. Правильно сочетая маневр и огонь, наши летчики потопили два крупных фашистских транспорта.

Экипаж Макарихина (штурман А. Ц. Лясин, стрелок-радист В. Г. Агафонов) одержал еще одну блестящую победу - за три вылета потопил три вражеских транспорта. Грамотная оценка обстановки, правильное маневрирование при атаке и выходе из зоны зенитного огня, минимальное пребывание на боевом курсе - вот элементы успеха.

- Правда, маневр у меня тогда получился рискованный, - говорил впоследствии командир экипажа Ф. Макарихин. - Пока я и сам не пойму, как это получилось. Чтобы все осмыслить, нужно его повторить в спокойной обстановке, на полигоне.

Своих полигонов мы не имели. Чтобы учить летчиков искусству маневра, так необходимого торпедоносцам, внедрять все новое в тактику боя, мы использовали полузатонувшие фашистские корабли. На них и отрабатывали все, что требовалось.

* * *

На КП зашли замполит Добрицкий и начальник штаба Иванов. Оба загадочно улыбались. Я с недоумением посмотрел на них, спросил:

- Что в молчанку играете?

- Догадайся сам, - ответил Добрицкий.

- Я не ясновидец. Объясните.

- Пришли познакомить с нашей "бухгалтерией", - сказал начальник штаба и положил передо мной листок бумаги, исписанный цифрами. - Счет потопленных нами вражеских кораблей. Подходим к сотне.

Настроение Иванова и Добрицкого передалось мне.

- Надо рассказать об этом всему личному составу полка, - сказал замполит. - А когда потопим сотый - отпраздновать.

Добрицкий, политработники, партийная и комсомольская организации развернули большую работу. Стоянки и землянки украсили плакатами, рассказывавшими об итогах нашей боевой работы, призывавшими успешно завершить счет первой сотни и начать вторую. Агитаторы, политработники провели беседы об экипажах, добившихся наибольших успехов, вспомнили отвагу и мужество боевых товарищей, павших смертью храбрых: командира полка Ф. А. Ситякова, Героев Советского Союза Г. А. Заварина, И. К. Сачко и И. В. Тихомирова; летчиков В. П. Носова, И. И. Репина, Д. К. Башаева, Г. Г. Еникеева; штурманов: А. И. Игошина, В. П. Донского, А. Г. Арбузова и других. Перед однополчанами выступили ветераны полка Герои Советского Союза А. А. Богачев, М. В. Борисов, И. И. Рачков, Н. И. Конько.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});