Становление. Пермска волость. - Александр Соколов

и еще два на восемь килограмм свинцовых шариков, на всякий случай.

- Володя, надо усилить лафеты, а то разваливаются от одного выстрела, - предлагает Николай.

- Коля, не нужно, пушки одноразовые. Ты подготовь к маю для их перевозки, а также кран-балок и зарядов, пятнадцать повозок, а еще бочонки для перевозки бензина, - Николай кивает, а дальше даю поручение Ивану. – Ваня, также к маю подготовь пятьсот погонных метров керамических труб, на которых сделай алмазным резцом продольные надрезы, чтобы легко можно было сверху выдавить пластину шириной пять сантиметров.

Загрузив мишени, остатки пушек на сани, поехали в Усадьбу. Три километра преодолели за полчаса. Свернули с Ольховки на русло ручья, но встречать нас никто не вышел.

- Внимание. В Усадьбе что-то случилось. Рассредоточиться. Приготовиться к бою, - отдаю команды тихим, но твердым голосом.

Николай и Иван, спрыгивают с саней и скрываются за деревьями по обоим берегам ручья. Я в прицел осматриваю Усадьбу. На смотровой вышке дозорный, который смотрит в сторону Маслёной горы. Перевожу прицел на смотровую вышку, расположенную на Маслёной горе. Наблюдатель «семафорит» в Усадьбу:

- Три санные упряжки свернули Усадьбе. Владимир жив.

Перевожу взгляд на наблюдателя в Усадьбе, узнаю в нем сарматского пацана Напа, который пулей спускается с вышки и бежит в здание усадьбы, откуда через минуты выбегает Эвика и бежит в нашу сторону. А за ней гурьбой выскакивают ребятишки, застегивая на ходу овчинные тулупчики. Последней выходит Лада, которая пытается успокоить детей, хоть как-то их организовать, ей удается построить ребятишек в колонну по три, и они также направляются в нашу сторону.

Командую Николаю и Ивану:

- Отбой тревоги!

Мы рассаживаемся по саням и правим по льду ручья в Усадьбу.

Быстро анализирую произошедшее:

«Положение хуже некуда. Все старшие ребятишки и самые боеспособные либо на смене в Кунгуре, либо у Форпоста. Олега и Ивана я забрал с собой. На хозяйстве остались Эвика и Лада. А тут нестандартная ситуация, сильнейшие взрывы, испуганная живность. У Эвики и Лады сработал материнский инстинкт по защите ребятишек – заслонить их собой, поэтому всех ребят и собрали в одном месте в холле усадьбы, а не отдали команду по обороне Усадьбы согласно штатного расписания. А ребятишки послушались Эвику и Ладу. Расслабились. Только наблюдатели оказались на высоте».

На полпути к саням подбегает Эвика, хватает лошадь под уздцы, останавливая сани и смотрит на меня взглядом полным тревоги:

- Володя, ты живой! – переводит взгляд с меня и пристально всматривается в Николая и Ивана. – И вы ребята живы! Мы слышали два оглушающих взрыва, подобных сильнейшим громовым раскатам. В усадьбе даже часть стекол в окнах разбилось. Ребятишки испугались. Вся живность перепугалась, лошади, чуть из конюшни не вырвались. Что случилось?

- Эвика, с нами все хорошо, - а дальше продолжаю для всех, уже подошедших ребятишек. – Я, Николай и Иван проводили испытания нового оружия – пушек.

Беглым взглядом осматриваю ребятишек. Вооружены только Эвика и Лада, на которых надеты разгрузки с метательными ножами и гранатами, за спинами приторочены арбалеты. У остальных ребятишек оружия нет.

Нужно приводить всех в чувство, командую:

- По десяткам становись! – когда все ребятишки построились, а за моей спиной встали Николай, Иван, Эвика и Лада, продолжаю:

- Разве передо мной стоит в строю гордое племя Руссов. Нет! Я вижу только трусливых зайцев! – по строю пробежался тихий шепоток, кто-то пытается возразить. – Разве я не прав. Я не вижу ни одного члена племени с арбалетом, с пращей, либо с луком. Не вижу ни одной гранаты. Вы и есть трусливые зайцы!..

Делаю паузу и продолжаю:

- Что вы должны делать при объявлении тревоги или непредвиденной ситуации? Кто ответит? - поднимается лес рук. – Александр, слушаю тебя.

- При объявлении тревоги или непредвиденной опасной ситуации, все должны вооружиться и занять свои места согласно штатного расписания по обороне Усадьбы, - громко на одном дыхании выпаливает Александр.

- Так почему же этого сделано не было?

- Было страшно, - из строя раздается пара десятков тихих голосов.

- Всем смотреть на наблюдательную вышку. Вы там видите дежурного наблюдателя Напа. Вы думаете ему не было страшно? Было, но он в отличие от вас не побежал прятаться, а остался на своём посту. То, что вам было страшно, это нормально. Бесстрашных людей не бывает, я тоже иногда боюсь. А вот трусят только зайцы. Так вы зайцы?

В ответ нестройный хор голосов:

- Нет.

- А какой наш девиз?

- Один за всех! Все за одного! – хор голосов стал стройнее.

- Так почему же Нап был за всех, а за него всех не было?

А в ответ тишина. Ребята смотрят себе под ноги, никто не решается посмотреть ни на меня, ни на стоящих рядом ребят.

«Пора заканчивать с самобичеванием и возвращаться к позитиву», - прикидываю в уме, а в слух продолжаю:

- Надеюсь вы всё поняли?

- Да.

- Да.

- Да, - раздается не больше десятка несмелых голосов.

- Я не слышу! – повышаю тембр голоса, а ребята поднимают голову и смотрят на меня, хотя еще и не совсем уверенно, раздается хор голосов:

- Да…

- Не слышу!!!

- Да!!!, - громогласно восклицает хор голосов.

- Больше никто не назовет вас трусливыми зайцами?!

- Нееет!!! – ревет строй ребятишек.

- Один за всех!!!

- И все за одного!!! – зычно громыхает строй.

«Вот и приободрились», - удовлетворенно хмыкаю про себя, и в слух продолжаю:

- Первая десятка одевает рабочие перчатки, берет веники и совки, убирает разбитые стекла. Вторая и третья десятки под руководством Николая и Ивана, вставляют в окна новые стекла. Остальные продолжают заниматься текущими делами… Разойдись!

Глава 17

Сам же отправляюсь осматривать масштаб повреждений, которых оказалось не так и много. За исключением десятка разбитых оконных стекол, повреждений практически не было. Грохот выстрелов нагнал больше страха на ребятишек и живность, чем причинил материальный ущерб.

Разбор полетов с Эвикой и Ладой устраивать не стал. В случившемся, кроме себя, винить некого. Эвика и Лада состоявшиеся воины, очень хорошо владеют луком, арбалетом, метательными ножами, кроме того отличные управленцы в сфере мирной жизни, но они никогда не руководили обороной и опыта такого даже в тренировках у них не было, да этого раньше и не требовалось.

Расслабился-то я, а ни кто-либо другой. Посчитал, что, уезжая с