Основная операция - Данил Корецкий

Он вновь вызвал дежурного.

— Дежурная смена выехала, товарищ генерал, — четко доложил Рыбаков.

— Пришлите мою машину, — распорядился Верлинов. Потом переоделся в форму, которую надевал крайне редко, на брючный ремень под китель прицепил «ПМ» в открытой оперативной кобуре и стал ждать.

В клинике томился ожиданием Коржов. Больше ничего не оставалось — он сделал все, что от него зависело, дальнейшее развитие событий определялось предначертаниями судьбы. Впрочем, он не был фаталистом и считал, что будущее зависит не от мистического расположения звезд, а от умения предугадывать ходы противника, навыков выстраивать встречные комбинации и способности добиваться перевеса в силах и превосходства в средствах.

Несколько раз он заходил в палату. По словам врачей, Президент спал. На экране электрокардиографа изгибалась зеленая линия ритма сердечной деятельности. Даже неспециалисту бросалась в глаза судорожная нервозность зигзагов. Но на крахмальных простынях, под новейшей аппаратурой, в окружении врачей Хозяин выглядел гораздо лучше, чем на полу микроавтобуса. Обстановка внушала уверенность в том, что все будет хорошо. По крайней мере в медицинском смысле…

Специальное лечебное отделение занимало отдельный этаж. Сейчас здесь находился единственный пациент. В ярко освещенном пустынном коридоре лишь иногда бесшумно пробегала фигура в белом халате. Возле двери, прислонившись к стене, застыл старший смены личных телохранителей. Он не задавал вопросов, но каждый раз, когда Коржов выглядывал в коридор, поворачивался к нему, чего-то ожидая. Смены и подкрепления не было, парень понимал, что все идет не так, как должно, и на лице застыло напряженное ожидание неприятностей.

Коржов расположился в просторном и комфортабельном кабинете, примыкающем к приемной перед президентской палатой. Дверь он держал приоткрытой и мог видеть каждого входящего. Деятельная натура требовала активных действий, несколько раз он порывался проверить посты, но не мог даже на миг оставить овеществленный символ высшей власти — черный, самого обычного вида «дипломат». Вопреки распространенному заблуждению, в нем не было большой красной кнопки — только телефонная трубка, миниатюрный пульт связи и микромагнитофон, фиксирующий переговоры, которые Верховный главнокомандующий должен был напрямую вести с министром обороны или командующим ракетными войсками стратегического назначения. Конечно, тема этих переговоров могла быть только одна…

Время от времени Коржов связывался с некоторыми из своих многочисленных осведомителей, занимающих ответственные должности в силовых и других властных структурах. Делал он это с осторожностью, ибо любой контакт носит двусторонний характер, и, получая информацию, он, в свою очередь, невольно информирует собеседника. Характер и направленность задаваемых вопросов, тембр голоса и общая тональность разговора, настроение…

«А чего это Коржов так задергался — звонит третий раз за вечер, выспрашивает, сколько человек направляют в больницу, да из какого ведомства… Видно, дела у него плохи, а значит, откровенничать особо не след…» Появится такая мыслишка у одного, другого — и пойдет сплетня, что главный охранник силу потерял… Сразу все информационные каналы закроются, и что еще хуже — переключатся на противника: выходит, он сильнее…

Все это он учитывал и повода для подобных подозрений не давал. Говорил, как всегда, уверенно, напористо, пошучивал с простонародным грубоватым юморком. Его подозрения оправдались: в ночной Москве шла возня, смысла которой многие не понимали. Столичное Управление ФСБ без видимого повода переходило на усиленный вариант несения службы, отменена завтрашняя поездка премьера на Дальний Восток, несмотря на запланированный выходной, в десять утра собирается Государственная Дума… Поднята по тревоге спецгруппа Федеральной службы безопасности «Леопард», причем тревога объявлена учебной, а патроны выданы боевые… Уехавший было домой Богомазов внезапно вернулся на работу и уже два часа совещается с ближайшими помощниками, министр обороны Гонтарь так же неожиданно отправился на охоту…

Обстановка накалялась, разрядка должна была наступить в течение ближайших часов. Нервы не выдерживали, и Коржову захотелось, чтобы все произошло как можно быстрее. Подойдя к окну, он остудил лоб холодным стеклом и замер, вглядываясь в просвечивающие сквозь голые деревья фонари у ворот КПП.

Дежурная смена первого отделения приближалась к Кремлевской больнице. Двенадцать человек в полной боевой экипировке хранили напряженное молчание. Они не знали, что призваны просто продемонстрировать силу, а харак — тер полученного вооружения наводил на мысли о том, что задача будет поставлена очень серьезная. Как во время экспедиции в Каракумы, которая привела к гибели восьми сотрудников. Васильев сидел впереди, рядом с водителем, и тоже молчал, прикидывая, что потребует от него служба на этот раз.

У въезда уже стояли две милицейские машины, молодой лейтенант расставлял посты вдоль решетчатой ограды. Зайдя в КПП, Васильев по внутреннему телефону соединился с Коржовым и доложил, что прибыл в его распоряжение. Заметно оживившись, тот приказал взять под контроль главные ворота, а милицейские наряды передвинуть на тыльную сторону.

Дюжина здоровенных, обвешанных оружием мужиков сноровисто развернулась в цепь, пересекая очищенную от наледи асфальтовую ленту, и залегла, изготовившись к бою. Пулеметчик занял позицию под раскидистым голым кустом, гранатометчик присел на колено за одной из колонн. Милиционеры изумленно наблюдали, как хищные стволы нацелились на дорогу.

В то же время по направлению к клинике катился тяжелый, как колесо истории, правительственный «ЗИЛ» в сопровождении подобающего кортежа из черных «Волг», хотя и устаревших по нынешним меркам, но символизирующих так приличествующую случаю респектабельность и официальность. На мягких подушках за бронированными, гасящими внешние звуки бортами сидел заметно озабоченный Виктор Петрович Богомазов. Ему не нравилось то, что предстояло сделать.

Кадровая политика никогда не культивировала в своих выдвиженцах такие качества, как мужество, решительность и личная смелость, а потому они давным-давно атрофировались за ненадобностью. У этого печального, в общем-то, процесса имелась и положительная сторона: государственные мужи утратили и способность производить перевороты, даже ползучие. У руководителей нынешней формации не существовало в том и особой потребности: каждый на своем месте получал возможность кормиться досыта. Виктора Петровича осведомленные люди считали самым богатым человеком в стране, негласным владельцем концерна «Роснефтепром», из управляющего которым он и вышел в премьерминистры. По всем меркам здравого смысла ему не было нужды лезть в президентское кресло, да еще выталкивая заболевшего Хозяина, но у больших денег, как и у большой власти, своя логика — они нуждаются друг в друге и постоянно требуют прироста. И все же Виктор Петрович сам по себе не стал бы проявлять активности, но он вращался не в безвоздушном пространстве — кругом люди, сподвижники, которых в последнее время стало модным называть «командой», а они тоже способны навязывать свою волю если и не приказами, то просьбами, советами, наконец, просто ожиданиями определенного поведения… Они зависели от него, но и он зависел от них. А уж они-то знали: возможности второго, третьего, шестого лица в государстве не идут ни в какое сравнение с возможностями первого. И, сделав ставку на него, рассчитывали безотлагательно получить выигрыш.

Богомазов сидел выпрямившись, как на протокольном мероприятии. Несмотря ни на что, он не собирался вырывать власть из ослабевших рук многолетнего соратника. Приехать в клинику, навестить больного, узнать о его самочувствии — долг любого нормального человека. Если все пройдет так, как его уверяли, и этот Развилкин или Резинкин вручит ему пульт стратегической связи — что ж… В конце концов, страну нельзя оставлять без руководства. И собранная завтра с утра Госдума утвердит его исполняющим обязанности Президента. Только так. Естественный, плавный, на законных основаниях переход власти, чтобы никто не смог его ни в чем упрекнуть. Только на такой вариант он и дал согласие. Но у Хозяина есть свой круг приближенных, своя «команда», заинтересованная в том, чтобы сохранить «статускво» еще в большей степени, чем окружение премьера заинтересовано в обратном: ведь одни просто получают дополнительные возможности, а другие теряют все. Сейчас на арене драматического действа Богомазов станет разыгрывать благородную роль в спектакле с двумя актерами, а истинное действие развернется за кулисами. Но это уже не его проблемы.

В первой «Волге» напряженно размышлял о предстоящем полковник Разинкин. В разговоре с Коржовым он блефовал. Конечно, никто не присвоил ему генеральского звания и не назначил исполняющим обязанности главка охраны — помощник премьера только пообещал это в случае успешного проведения акции. Полковник знал, что, если все пройдет хорошо, обещание будет выполнено. В случае любых осложнений он превратится в козла отпущения. Но осложнений быть не должно. В клинике три телохранителя и Коржов. С ним следуют девять «леопардов». Вполне хватит, чтобы завладеть вожделенным чемоданчиком.