Мемориал августа 1991 - Андрей Александрович Прокофьев

мне тогда и сказал.

– ‘’Мы скоро обязательно встретимся’’.

– Эдя давай-ка лучше займемся делом. Я как вспомню об этих упырях, так у меня промеж ног мгновенно образуется два желания. Одно обмочиться, следующие – это забыться с помощью любого удовлетворения.

Карина Карловна поднялась с дивана.

– Я сейчас Эдя, можешь раздеваться.

Эдуард Арсеньевич, не дожидаясь повторного приглашения, разделся до нога. Прибор принял рабочее положение, так же опережая появление Карины Карловны; ‘’Репейс, черт бы его побрал, еще этот с итальянской фамилией – Ефимози’’

Карина Карловна появилась довольно быстро. Сначала Эдя видел, как зажегся свет в просторной уборной, затем Карина переместилась в еще большую по размеру ванную комнату. Совсем немного пошумела вода, после потух свет, и Карина появилась в гостиной в одних трусиках. Ее большие, заметно отвисшие груди двигались при ходьбе. Эдуард Арсеньевич с наслаждением выдохнул, предвкушая достойное удовлетворение, посмотрел на часы: ‘’еще есть, почти два часа’’. Карина Карловна, стоя напротив Эди, медленно сняла с себя свои тоненькие трусики…

… – Пойдем, примем душ – сказала Карина Карловна, спустя несколько минут отдыха.

– Нет, я дома в душ, а сейчас времени нет – ответил Эдя глядя на настенные часы.

– Как хочешь – произнесла Карина и ничего не одевая на себя, отправилась в ванную комнату, в дверях она остановилась.

– Эдя дверь захлопнешь. Я полежу в теплой воде немного.

По дороге домой Эдуард Арсеньевич какое-то время испытывал чувство заслуженного удовлетворения, но дело в том, что дорога была неблизкая и жили они по разные стороны города и, перейдя незримый экватор пути, Эдуарда начали снова посещать неприятные мысли.

Появление здесь истинного товарища Репейса было из области фантастики для кого угодно, кроме него Эдуарда, еще Карины, конечно профессора и этого черта с рыжей бородой…

…Карина Карловна расслабилась. Повторное удовлетворение окутало ее тело. Она иногда трогала себя, касалась еще напряженных сосков. Мягкий, приятный свет успокаивал глаза, захотелось задремать. С трудом Карина нашла в себе силы, чтобы подняться хорошенько ополоснулась под струей горячей воды, затем смакуя мгновения, долго обтиралась мягким, нежным полотенцем. Наконец-то накинула на свое чистое, обнаженное тело махровый халат и уже после, спокойно расстелила свою широкую кровать. Еще несколько раз театрально зевнула, прикоснувшись щекой к чистой наволочке, начала быстро засыпать и перед самым погружением в сон в ее голове мелькнуло слово ‘’Репейс’’, но неприятное на этот раз не смогло испортить, ни наступающего сна, ни заслуженного блаженства – этого вечера.

…Архип Архипович получил очередной отпуск в самой середине лета. Пропьянствовав неделю дома, устав слушать упреки любимой жены Любы, он отправился в гости к своему двоюродному брату в деревню Балалайкино, которая располагалась в тридцати пяти километрах от города.

Битком набитый автобус пригородного сообщения, опротивел Архипу Архиповичу еще во время движения через окрестности города. Собственно, половину отведенного на рейс времени автобус, как раз и тратил на преодоление городских перекрестков с их многочисленными светофорами, пешеходами. Пыхтел, тарахтел, нестерпимо вонял бензином, то ехал, то, в очередной раз, стоял, нагоняя смертную и никак не меньше тоску. К тому же толстая, откровенно бесформенная бабка, едва помещающаяся на сидении автобуса, все время морщилась от исходившего от Архипа Архиповича запаха вчерашнего и самую малость утреннего перегара.

Открытые сверху люки, плюс окошки по бокам освежали, так называемый салон и ничего страшного уж точно не происходило, потому что остальные пассажиры как-то не обращали на Архипа Архиповича никакого внимания, за исключением толстой бабки, на верхней губе которой к тому же имелась мерзкая, огромная бородавка, что еще и поросла черными, жесткими волосками. Мужчина средних лет, сидевший рядом со зловредной бабкой, иронично улыбался глядя, то на недовольную физиономию соседки, то на сквашенное лицо Архипа Архиповича, который по выезду за пределы города начал отсчитывать синие информационные знаки с обозначением пройденных автобусом километров. Мужчине, по всей видимости, и самому хотелось не мудрствуя лукаво, принять на грудь грамм двести, а может, что гораздо лучше и полноценную поллитровку. Скорее всего, именно об этом он и думал, иронично наблюдая сценку неприятия друг друга незнакомыми ему попутчиками.

Когда автобус покидал границу города, случился совсем уж неприятный момент. В него набилось, кажется еще больше пассажиров, чем занимали посадочные места в соответствии с купленными билетами. От этого конфуза лицо бабки с бородавкой стало окончательно раздраженным, и Архип Архипович предчувствуя неладное стал бояться, что жирная ведьма очень скоро не вынесет всей тяготу дальнейшего пути, и ему придется вступить с ней в открытую конфронтацию. Естественно, что делать этого ему не хотелось, а синий небольшого размера знак обозначил всего лишь циферку пять, и данное сообщало о том, что осталось всего на всего тридцать километров.

Но прошло еще какое-то время, и автобус держал хорошую скорость в аспекте своих технических возможностей. Мелькали поля, появлялись строения, виднелись перелески, и значок сменился на цифру пятнадцать. Только бабка по-прежнему демонстративно зажимала свой картофельный нос рукой, картинно охала, громко вздыхала, и пока что тщетно искала моральной поддержки у соседей. Ситуация накалялась, на помощь бабке пришла чем-то похожая на нее тетка, что стояла в проходе и откровенно мечтала вышвырнуть кого-нибудь с прогретого задницей места, но неожиданно подоспела помощь и несчастному Архипу Архиповичу – это была невесть откуда взявшаяся, злобная, и в меру полосатая оса.

Насекомое, не соображая о морально-физических переживаниях бабки, начало искать выход на свободу через толстое автобусное стекло прямо напротив продолжавшей тяжело вздыхать бабки. Бабка, видимо, не имела представления об основах энтомологии и чтобы прогнать непрошеного гостя начала свирепо размахивать руками, но от этого оса не улетала от нее, а настойчиво возвращалась к бабке, снова и снова. И вот бабка наконец-то забыла о неприятном гражданине, выбрав из двух зол большее. Оса несомненно была опаснее, бабка колыхалась при каждом движении, оса не оставляла стекло, вместе с ним бабку. Архип Архипович решил напомнить о себе и, выждав момент, когда полосатая бестия малость успокоилась, ползая по гладкой, прозрачной поверхности стекла – прихлопнул ее одним резким движением.

– Спасибо – грубым басом сказала бабка.

После этого она перестала зажимать рукой нос, перестала и наигранно охать, вздыхать. Автобус, согласившись с неожиданным примирением, подкатил к остановке с названием ‘’Балалайкино’’ Архип Архипович с сумкой в руках покинул автобус, а тот продолжил свой путь расстоянием еще в пятнадцать километров.

Ну, вот Архип Архипович наконец-то свободно вздохнул, размял руки и ноги, немного постоял глядя вслед удаляющемуся автобусу.

Полуденное солнце начало сильно нагревать металлические крыши, метаться в воздухе незримой сухостью, пробираться в бесконечную пыль. Остановка же представляющая из себя зеленый тент с лавочкой и урной для мусора, быстро опустела. Пассажиры, покинувшие автобус вместе с Архипом