Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

и чуть больше того. Папаша его чрезвычайно уважал и советовался. И вот спросил, как со мной быть.

В смысле будущности, я тогда у него, у отца проводил лето, по такому случаю мы поехали на так называемую дачу Петушкова, чтобы получить развернутый ответ. Дача была обычная хибарка, мы ехали на автобусе и шли пешком вдоль проволочных заборов, наконец нашли. Там пили чай любовались природой, половину участка занимал крутой склон над рекой, и все прочее в смысле сельских пейзажей.

Сам Петушков оказался мужичком небольшого роста с редкой бороденкой, одет в клетчатую ковбойку с мятыми джинсами, а ответ приготовил на бумажке. Начал с того, что едва попив чаю, стал разъяснять свою идею, тоже по бумажке. Вроде того, что мальчики обычно сразу поступают в институт, а девочки застревают на год и два, и три. А все потому что родители у мальчиков догадываются отправить детей после восьмого класса в техникумы, где кроме прочего обучения, парням дают специальность.

А девочки, мол, проходят полную среднюю школу и не удосуживаются понять, какие у них склонности. Вот у одного друга дочка захотела стать биологом, вознамерилась в столичный университет, друг спросил, как ей готовиться. Девочке тогда было, как твоему парню, всего пятнадцать. Намерение оно похвальное, доложил Петушков, но без практического наполнения. Ну что такое биология? Всего-то анализ мочи и крови, значит, девчонке следует идти в медучилище, после того решать, какая будет специальность. Такой совет он дал тому папаше.

Мой папаша слушал со всем вниманием, а я отчасти заскучал, потому что не имел желания идти ни в какой техникум, оттуда шла дорожка прямиком на Щипок, не буквально, понятно. Вот я и спросил, вроде очень скромно: а как девочка, пошла она в медучилище или как? Отнюдь ничего подобного, ответил Петушков не мне, а отцу, родители ей передали, она фыркнула и стала ходить на какие-то курсы, потом вообще передумала, теперь хочет учиться на филолога, у нее способности к языкам всегда были. Ну, теперь станет гидом-переводчиком, будет водить туристов по городу-герою Ленинграду, тоже, знаете ли, профессия, прошу полюбоваться.

Это я учел, больше не вмешивался в поучение и ждал, когда дяденька приступит к совету про меня. Он еще долго разливался соловьем, но потом сказал дельное. Примерно так. Мол, я понял, что у парня склонностей особых нету и не предвидится, шансов немного с обычным обучением, в таком случае ему стоит попробовать выбраться в люди хотя бы при помощи спорта. Найдет себе нишу и может её разрабатывать, понятно, по месту жительства, не исключено, что эта лошадка вывезет.

Насчет ниши пояснил, что не стоит ломиться в футбол или хоккей, стоит пробовать там, где народу не так много. Что-то типа легкой атлетики и тому подобное. К тому же я оказался для спорта староват, в престижных видах начинают раньше. И далее много чего разного, отец слушал, а я перестал, только разглядывал травяной склон под ногами и почти не видную речушку на дне.

Ну, мы попили чайку, полюбовались некошеным обрывом, далее побрели с отцом вдоль заборов обратно. Папаша проявил уважение к приятелю, подчеркнул, что тот необычайно умен, но советами следует пользоваться с выбором. Мол, насчет техникума он не настаивает, но вот по поводу спорта стоит подумать. И я с ним охотно согласился. Приехал после каникул, сразу обошел спортивные кружки, базы и школы поблизости.

Там выяснил, что Петушков оказался прав на сто процентов, практически для всех видов кроме легкой атлетики, я был перестарком, ещё оставался бокс и всяческая борьба, а этого я точно не хотел. Потому что не выносил даже обычной дворовой возни, не то чтобы мне били лицо или валяли по полу на постоянной базе.

Пришлось записаться на классику, бег на дистанции, прыжки в длину и другие ответвления. Для начала взяли смотреть, к чему я пригоден. Сразу выяснилось, что ни к чему особенно, но не выгнали, а поставили на тренировки по бегу с препятствиями. Наверное потому, что там народу не было, а дисциплина в расписании существовала.

Ну, тетенька тренер, имя забыл напрочь, со мною натешилась, хотя утверждала, что намучилась. Еще пара девчонок подобралась, мы бегали и скакали, а тренерша замеряла результаты для мальчиков и девочек по отдельности, потом по таблице высчитывала, кто впереди, я или девки. В основном выходили они. И так весь учебный год мы упражнялись, к лету выявился результат. Даже несколько.

Главным было то, что меня командировали в спортивный лагерь, не по достижениям, а по квоте, там требовались парни, в смысле легкой атлетики. Я понял, что кой-чего добился. Во-вторых, в школе отношение сделалось лучше. Учителя заметили, что я стал собраннее, и отметки повысились, хотя я думаю, это был воспитательный момент, я не очень-то старался. Физрук начал эту кампанию, выступал, мол, смотрите, что спорт с пареньком делает, и остальные учителя подтянулись. Я не возражал, а поминал хорошим словом дяденьку Петушкова и отцу написал, тому было приятно.

А в-третьих, стал разбираться с девчонками. Те двое, что со мною бегали и прыгали, сначала взялись меня презирать и фыркать, я на них ноль внимания, тогда они стали по очереди строить мне глазки, выясняли между собой, кто мне больше нравится. Одна была получше фигурой, хотя с лица не воду пить, вторая хорошенькая, но зубы плохие и большие «дефекты дикции», отчего она стеснялась. Я отвечал обоим, улыбался хорошенькой без особых разговоров, а трепал языком с длинноногой, обе были довольны, каждая полагала, что выиграла соревнование. Ну и шут с ними, были и пропали. Но я понял, что девчонки совсем не страшный зверь, и я не последнее чмо в их окружении.

Кстати на этом пункте и погорел по крупному, на «шерше ля фам», пардон за мой французский. Хотя как посмотреть. Можно сказать, что это был поворотный пункт биографии и даже судьбы, если выражаться пышно. Итак спортивный лагерь под Москвой, ближе к Калуге, хибарки из фанеры, туалет на природе, тренировки и прочее времяпровождение.

Вышло довольно кисло, потому что с парнями не удалось найти общий язык, они все были из единоборств, норовили на мне тренироваться, чтобы без промаха, а вечерами бегали в сельский магазин за горючим, невзирая на строгие запреты. Меня додумались посылать в лавку, я не стал, тогда объявили бойкот. После того я стал понимать, что общество меня не слишком устраивает, а спортивных достижений не предвиделось.

Положив обдумать ситуацию после, я стал обживаться на месте, потому что на целый