Бесенок (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Сделать какой-то их аналог царевич не считал реальным в адекватные сроки. Даже если очень всех напрячь. Поэтому решил остановиться на двуствольном варианте пистолетов да карабинов. Последние, кстати, также не были выданы его охране. Ромодановский не верил, что они пригодятся. Итак — шесть крепких молодцов с клинками да пистолетами.

А тут петух в жопу клюнул.

И больно клюнул, зараза.

Так что быстро все нашли и сделали, подключив Никиту Демидова из Тулы. Того самого, который в 1696 году изготовил три сотни мушкетов для Петра не хуже иноземных, взяв притом за заказ вдвое меньше обычного для иных мастерских. Того самого, которого Алексей смутно припоминал как основателя династии Демидовых. Вот он и взялся в самые сжатые сроки поставить царевичу оружие надлежащего качества. И справился с задачей, изготовив по сути хаудахи[17] да лупары[18], выполненные в компоновке горизонтальной двустволки с кремневыми замками…

Алексей шел вдоль стола и внимательно рассматривал выложенное там оружие. Иногда брал его в руки и детально изучал.

Чуть в стороне стоял подрядчик и наблюдал.

— Хорошая работа, — положив очередной пистолет на стол, произнес царевич. — Впрочем, я в тебе не сомневался.

— Благодарю, Алексей Петрович.

— Семьдесят два пистолета и тридцать шесть карабинов. Такое их количество никто бы не смог столь быстро и добротно сделать. Да еще и дешево. Но ты уже и в прошлом году отличился, выполнив в самые сжатые сроки заказ отца на триста ружей.

— Это лестно слышать. Я старался. — ответил Никита Демидов, демонстративно смутившись.

— Тебе понравилась моя печная мануфактура? Ну же, не мнись. Я же видел, как ты все внимательно рассматривал. А о твоей памяти уже слагают легенды.

Демидов усмехнулся.

В первый свой визит он только лишь с царевичем познакомился, принимая заказ. Тогда еще подивившись тому, как ясно и взросло мыслит его малолетний наниматель.

Теперь же, во второй визит, Алексей провел его на свою мануфактуру и предложил оценить ее работу. Ну и советы дать, ежели что приметит дурно устроенное.

Прошли.

Тульский мастеровой молчал. Лишь губы жевал, внимательно зыркая по сторонам. А сейчас к вопросу вновь вернулись, не давая ему возможность отмалчиваться…

— Не привычно все сделано, Алексей Петрович. Очень непривычно. Я бы так не делал, но видно — каждый на своем месте и как-то все добро спорится.

— Обратил внимание на то, что трудились не добрые мастеровые?

— Нет. Мне показалось — дело они знают.

— Это вчерашние крестьяне. Или ты думаешь, не переругавшись со всеми окрестными мастерскими я смог бы так быстро найти работников?

— Вот как? — неподдельно удивился Демидов. — В это трудно поверить.

— Хотя это так. На мануфактуре только один знающий мастеровой — начальный в смене. Остальные крестьяне.

— И… я не понимаю.

— Все очень просто. Эти крестьяне обучались не всему ремеслу, а лишь одному приему. Что многократно быстрее и проще. Каждый на своем месте и каждый делает только свое — узко очерченное дело. Отчего в самые сжатые сроки укрепляется в нем. Как ты понимаешь — добрым ремесленником он не становится, но дело делает. Причем, очень важно, все они — вольные, не крепостные.

— А это для чего?

— Чтобы лучше старались. Из-под палки работать можно. Но надобно и к добровольному усердию человека склонить. У них есть плата, которую они за свой труд получают, если выполняют в месяц оговоренную для них работу. Если при этом меньше портится инструмента по неосторожности или они работы выполняют больше их ждет дополнительная оплата — премия. Три месяца так трудятся — еще премия, сверх того, уже побольше месячной. Полгода — еще дополнительная. Год так стараются? Тоже самое. Так что, обычным добрым трудом зарабатывают они оговоренную плату. А если стараются особо — то удвоенную в пересчете на год. Да, дороже выходит. Но и пользы от них больше. И повод к чему-то стремится. Хотя это не исключает наказание за умышленную порчу инструмента или иные пакости.

— И для чего ты мне это рассказываешь, Алексей Петрович? — подозрительно прищурившись, спросил Демидов. — Обычно подобные вещи стараются не болтать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Для того, чтобы ты мог подготовиться и в случае надобности быстро развернуть большое производство тех же мушкетов или фузей, как ныне модно говорить.

— Я? — удивился Демидов.

— Перед тем как выбрать именно тебя, я поспрашивал, посмотрел. И мне показалось, что ты особливо рвешься и готов на многое ради того, чтобы преуспеть. А также вникаешь въедливо в производство, стараясь разобраться с тем — что к чему и как делается, дабы делать сие добро, быстро и дешево. Или я ошибся?

— Лестно такое слышать. Да. Я стараюсь.

— Сейчас идет война с турком. Папа взял Азов. Дело важное и славное. Но… мне кажется, что ее станут заканчивать. Если бы турки хотели — они бы предприняли поход. Но Азов далеко и отвлекать большие силы султан не может. Да и государю нашему не с руки идти в дальний поход куда-нибудь за реку Прут или даже за Дунай. Однако это не значит, что войны прекратятся. Мир… он вряд ли будет долгим. Нам надо со шведом что-то решать, так как он душит нашу торговлю. А швед — мужчина серьезный. Драка будет крепкая. И оружия потребуется немало. Понимаешь?

— Да, Алексей Петрович, — кивнул Никита, очень внимательно его слушая.

— Для России очень важно производить себе все потребное оружие самостоятельно, а не покупать у иноземцев. Потому тебе и показал мануфактуру. И все что потребуется расскажу и поясню, дабы ты смог подготовиться к большому производству. Этот подход, что я применяю при выделке железных печей, позволяет их делать быстро, много и дешево. Думаю, что касательно оружия его тоже можно применить.

— Разумеется. Я уже даже прикидываю как что можно разделить.

— Главное держаться принципа: один человек — одно дело. Максимально простое, насколько это возможно.

— Понимаю.

— Единственное… я бы очень хотел, если бы ты, готовясь к большим заказам, обратил внимание на взаимозаменяемость деталей.

— Что сие?

— Это когда берешь десять твоих путь будет фузей. Разбираешь их до винтика. Перемешиваешь их детали. А потом собираешь обратно и получаешь опять десять добро работающих фузей. Без подгонки.

— Такое возможно?

— Безусловно. Достигается оно очень просто и сложно одновременно. Берем добрую фузею, которую ты собираешься делать. Каждую деталь ее тщательным образом обмеряем. Вдумчиво. Перепроверяя по несколько раз. Возможно и несколько десятков раз. После чего делаем лекала да прочие меры, по которым работники станут на местах проверять детали при изготовлении. Также надобно, чтобы, принимая эти детали, их также проверяли, откидывая в брак те, что, не проходят такую проверку. И все.

— А что такое дает? Это ведь лишние траты.

— Если все наладишь, то траты даже сократятся, ведь подгонять при сборке не придется. А это не самый быстрый и не самый дешевый труд. Кроме того, это позволит тебе обойти и голландцев, и прочих. Ведь ты сможешь царю поставлять не только оружие, но и запасные части не требующие подгонки. Значит полковые и крепостные мастерские смогут быстро все ремонтировать. И если из Москвы еще на ремонт можно целую фузею в Тулу отправить, то из Новгорода или Казани уже это сложнее. А из удаленных острогов и подавно. Как ты понимаешь — перебить этот ход вряд ли кто-то сможет.

— Да. — чуть подумав, ответил Демидов каким-то механическим голосом, ибо оказался уже погружен в свои мысли. — Без всякого сомнения.

— И да — я бы советовал и промеж разных образцов все что можно так же менять без вреда. Те же винты…

И дальше Алексей погрузился с собеседником в такую увлекательную вещь, как стандартизация и унификация. В комплексе. Касаясь этого как явления, совершенно не знакомого в местных реалиях.

Понятное дело — сам он также был в подобных производственных вопросах не сильно сведущ. Но слышал и понимал о важности этих вещей, оттого и старался донести. И даже давал авансы, что будет стараться через отца ввести в России этакий Государев стандарт — ГОСТ, то есть, утвердить единообразие, например, крепежей…