Победить страх - Кей Хупер

— Кофе? С удовольствием, — ответила она и вслед за Самантой направилась к шоссе.

Пока они выходили с кладбища, Кейтлин ни разу не обернулась.

Лео Тедеско стоял в отдалении, но тем не менее хорошо видел, как проходила церемония. Он, правда, не слышал ни слов священника, ни речей, но и не особенно сожалел об этом. Подходить ближе он не стал — смерть угнетала его, а насильственная смерть причиняла почти физическую боль.

Гибель Линдси Грэм он переживал особенно сильно.

Саманта избегала всех, и его в том числе, поэтому Лео пришлось идти за ней, держась на почтительном расстоянии. К счастью, она его не заметила. Он наблюдал за ней. Она стояла метрах в пятнадцати от могилы Линдси, скрываясь за памятниками, стараясь не попасть в поле зрения Уайата Меткалфа.

Федеральные агенты, как догадывался Лео, прекрасно знали, что Саманта находится неподалеку, но никто из них не подошел к ней ни во время церемонии, ни после, когда они выходили с кладбища.

Такое поведение с их стороны Лео счел непростительным.

Потом Саманта подошла к сестре Линдси и о чем-то говорила с ней, после чего они обе направились к выходу.

Ее действия показались Лео странными. Он знал, что Саманта обычно не вмешивалась в полицейские расследования. В своей палатке в образе мадам Зарины она давала людям советы, отвечала на беспокоящие их вопросы, но вне ее, становясь собой, Саманта предпочитала не впутываться в чужие дела. Этому научила ее жизнь, преподав несколько суровых уроков.

«Так что же с ней вдруг случилось? — недоумевал Лео. — Через неделю цирк должен покинуть Голден, — подумал он. — Если, конечно, шериф Меткалф не выставит нас отсюда раньше». График их турне был разработан давно, впереди предстояло несколько остановок в тихих городках юго-западных штатов. На зиму цирк должен был обосноваться во Флориде.

Пока Саманта не просила Лео изменить планы, но он с тревогой чувствовал, что еще попросит. Ему не нужно было быть провидцем, чтобы заметить, как глубоко она страдает и стремится вмешаться в расследование. Лео подозревал, что именно толкало ее на этот шаг.

Присутствие Люка.

За все пятнадцать лет, что он знал Саманту, она только один раз потеряла самообладание, изменила собственному прагматизму, и полученный горький, болезненный опыт навсегда изменил ее.

«В ней словно что-то надломилось, — вспоминал Лео. — Сознательно или неосознанно, но Люк был тому причиной. Чертов Люк!»

Одно только упоминание его имени выводило Лео из себя.

«Что за проклятое местечко! Уезжать отсюда нужно, и побыстрее. Еще несколько дней, и все начнут глаза на нас пялить, а ненужная реклама, тем более в Голдене, нам сейчас совершенно не нужна. Того и гляди ее грязный шлейф потянется за нами и дальше».

Лео остановился и посмотрел вбок, где внезапно, словно ниоткуда, возникла фигура мужчины.

— И давно ты здесь? — недовольно спросил он.

— С самого начала церемонии.

— Зачем пришел? — спросил Лео и сам же ответил: — За Самантой следишь?

— Ну раз ты сам знаешь…

Лео пожевал нижнюю губу.

— Пока знаю только одно — ей твоя затея не понравится.

— А мне наплевать, что ей нравится, а что нет.

— Так зачем ты идешь за ней?

— Мне нет необходимости идти за ней. Сейчас она сидит с Кейтлин Грэм в ресторанчике неподалеку, в переулке, если тот огрызок улицы вообще можно назвать переулком, и пьет кофе. Кофе для нее — яд, она может им отравиться, но ничего хуже этого с ней сегодня не случится.

Лео озабоченно кивнул:

— И слава Богу. Она часто ходит по городу, привыкла к нему, и пока никто ее на улицах не узнает. Потому что в газетах появлялись только фотографии Зарины, в которой Саманту не узнаешь. Но репортерам удалось заснять ее без экзотических цирковых нарядов, и скоро жители начнут узнавать ее. По-моему, она последние часы ходит спокойно, уже вечером на нее начнут пялиться. Ты газеты читаешь? Новости по телевизору смотришь?

— Да.

— Общее мнение о Саманте в Голдене еще не сложилось, но пресса уж постарается восполнить этот пробел. Журналисты обожают экстрасенсов, тем более настоящих, а не мнимых. Потом пройдет неделя-две, и сенсация из региональных изданий перекочует в федеральные, а там счет пойдет на дни. Одна малюсенькая заметочка — и у меня телефон раскалится от звонков из Си-эн-эн.

— Нет никаких доказательств, что она настоящий экстрасенс. Полиция отвергает сообщения газетчиков о том, что Саманта находилась под подозрением. А о том, что она предсказала похищение детектива Линдси Грэм или Митчелла Кэллогана, как и о ее добровольном заключении, они вообще не заикнутся.

— Похоже, мы с тобой смотрим одну и ту же телепрограмму, — предположил Лео. — И читаем одни и те же газеты. Для спекуляций на тему похищений журналистам вовсе не нужны доказательства они и без них прекрасно обойдутся. Додумают. Уж что-что, а это они делать умеют.

— Пусть. Тебе и твоему цирку от этого одна польза.

— Да, на некоторое время успех обеспечен. Реклама подтолкнет людей, и они повалят к нам хотя бы из любопытства. Но что будет потом, когда ажиотаж схлынет? Как это все отразится на Саманте? Она и так уже работает на износ, как проклятая. Мне нет нужды тебе объяснять, что долго в таком режиме она не продержится — нервы в конце концов сдадут и она свалится.

— Ты не знаешь современную молодежь, это совсем другое поколение.

— Какое бы ни было. Работать допоздна каждый день…

— Стареешь, — перебил его собеседник. — В двадцать семь лет они еще не знают ни усталости, ни что такое «допоздна». Это мы с тобой засыпаем на вечерних детских телепередачах.

— Гляди-ка, ты, оказывается, хорошо помнишь свою молодость. — Лео усмехнулся.

— Еще как помню. Мой старший двоюродный брат обычно рассказывал мне на ночь страшные сказки. Не сам выдумывал, конечно, брал сюжеты из «Театра ужасов», было у нас такое местное телешоу. Про привидений, оборотней и прочую ночную нечисть.

Лео почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок, но отчего — он так и не понял.

— Ты заявился сюда, наверное, не для того, чтобы побеседовать о масс-культуре, — нахмурившись, сказал он.

— Одному из нас такие беседы не помешали бы.

— Ты не мог бы говорить серьезно?

— Сейчас я серьезен, как инфаркт, — ответил собеседник.

Мысленно Лео вынужден был согласиться с ним.

— Тогда ответь: чем ты собираешься заниматься?

— За что мне платят, тем я и занимаюсь.

— А что ты сейчас делаешь?

— Сейчас? Жду.

— Чего ждешь?

— Хочешь — верь, а хочешь — нет, но я ожидаю знака.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});