Причины полюбить тебя вновь - Тата Кит

виду.

Войдя в комнату, я помогла Саше улечься на край постели. Сняла с него туфли и оставила их у тумбочки на тот случай, если, проснувшись утром, он захочет уйти без объяснений.

Сложив Сашины ноги на постель, я заглянула ему в лицо и поняла, что он уже крепко спит. Лицо расслабленно, спокойное. Хорошо, что хотя бы во сне его ничего не беспокоит.

Накрыв его ноги одеялом, я тоже забралась в постель, но позволила себе прикоснуться лишь к кончикам его пальцев, чтобы не разбудить.

Мне было жалко его, нашу дочь, себя, нас — поломанных и ослабших. Но вернуть всё назад и сказать ему то, что я должна была сказать когда-то, уже не представляется возможным. Остается только расхлебывать последствия уже сказанного и надеяться на то, что завтрашнее утро окажется мудренее этого совершенно сумбурного дня и вечера.

Глава 20

Невозможно закрыть глаза и просто уснуть.

Страшно.

Страшно, что, проснувшись, я могу не обнаружить Сашу рядом. Страшно, что, проснувшись раньше, он может уйти и натворить глупостей, сделать неверные выводы.

Поэтому, лёжа рядом с ним в полумраке комнаты, я наблюдала за тем, как он спит. Как вздымается его грудь под натиском размеренного дыхания. Как иногда хмурятся его брови, словно ему что-то снится. В моменты, когда он слегка менял положение, словно специально придвигаясь ко мне ближе, я поправляла на нем одеяло и подушку под его головой.

Прошло столько лет. Многие моменты о себе я подзабыла или смутно помню. Но я точно помню расположение всех его родинок и шрамов. Прямо сейчас подмечаю новые белесые полоски на коже скул, которых раньше у него было. Похоже, привычка драться осталась с ним даже после завершения хоккейной карьеры. Горячий нрав с годами стал меньше выпускать летящих хаотично искр, ненароком сжигающих других, но не угас и присутствует даже в его спящем облике.

Саша в очередной раз придвинулся ближе ко мне. Я не удержалась и запустила пальцы в его взлохмаченные волосы. Не стала не сжимать, не гладить. Мне просто хотелось вновь почувствовать их мягкость и аромат, когда я аккуратно уткнулась носом в его макушку.

Наверное, не стоит столь беспардонно нарушать личные границы спящего человека без его на то позволения, но удержаться от того, чтобы лежать рядом и не касаться его, — выше моих сил.

Лежа рядом с Сашей, уткнувшись носом в его макушку, я прикрыла глаза и пыталась им надышаться. Возможно, больше подобного шанса у меня попросту не будет. Он проснётся завтра утром и пошлёт меня куда подальше. И будет совершенно прав, учитывая обстоятельства, погубившие, возможно, лучше годы в жизни нашей не случившейся семьи.

Входная дверь квартиры тихо открылась и почти сразу же так же тихо закрылась. Арина

Шорох одежды перешёл в негромкие шаги, а затем в дверной проеме возникла голова сестры.

— Я до… ого! — выронила она, уже не стесняясь распахнув дверь моей комнаты. — Это то, о чём я думаю?

— Если бы это было то, о чём ты думаешь, то ты бы не попала в эту комнату так просто, — проворчала я, укрывая Сашу так, будто пыталась его защитить. От кого, дурында? — Он просто пьян.

— Сам пришёл? — в темноте была видна только широкая улыбка сестры и блеск ее широко распахнутых глаз.

— Сам.

— Это любовь! — едва не пищала она. — Точно тебе говорю. Иначе ему бы сейчас другая зализывала… раны. Кхм.

Будто тупым ножом мне коже прошлась. Мысль о том, что Саша мог так же прийти к другой буквально взбесила меня.

— Иди спи, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Санёк! — продолжала тем временем радоваться Арина. — Давай пять! Ай, ладно. Не вставай. Утром дашь после того, как поседеешь, когда поймёшь, где проснулся.

— Арина, — цедила я с нажимом.

— Ладно-ладно, — отмахнулась она, отступая к двери. — Не ревнуй. Но, когда начнёт просыпаться, меня тоже разбуди. Хочу увидеть его реакцию, когда он поймёт, где и с кем проснулся. А может, я, вообще, тоже тут побуду? Рядом лягу…

— Арина! — рыкнула я.

— Всё-всё. Ушла! Вернусь только за племянником. Не затягивайте. Галстук там или носок на дверную ручку повесить?

— Вали уже! — бросила я в нее мягкую игрушку Насти, которая жила на моей тумбочке.

Вроде, и злиться хочется на Арину, но какой-то её задор и живость, всегда передаются мне. Даже головная боль и мысли о неизбежности утра ненадолго отступили, и в какой-то момент захотелось верить в то, что может быть хорошо.

И верилось бы ещё долго.

Но утром Саша открыл глаза и, посмотрев на меня, вошедшую в комнату со стаканом воды, дал понять, что расслабляться мне не следовало.

— Доброе утро, — произнесла я тихо и под молчаливым Сашиным взглядом поставила стакан холодной воды рядом с ним на тумбочку. Из кармана домашних штанов достала блистер с таблетками от головной боли и положила рядом со стаканом. — Выпей. Станет легче.

Саша неясно фыркнул и прикрыл глаза. Перекатился с бока на спину и накрыл лицо сгибом локтя. Поморщившись, подсунул другую руку себе под спину и вынул оттуда телефон, оставив его лежать рядом с собой.

— Во сколько я пришёл? — произнес он хрипло, будто не своим голосом.

— Часа в два ночи.

Саша шумно вздохнул. Убрал руку и растер лицо ладонями. Плавно сел в постели, уперевшись локтями в колени, неторопливым взглядом поднялся по моим ногам и заглянул в глаза с холодной отстраненностью.

— Зачем впустила?

Он серьёзно об этом спрашивает? Это вызывает у него вопросы?

Неясно дёрнув плечами, я спрятала руки в карманы штанов и кивнула в сторону двери:

— Можешь уйти, если хочешь. Или останься, и мы поговорим. Ты ведь за объяснениями пришёл или передумал?

— Мама, а дядя Саша проснулся? — Настя как ураган вбежала в комнату и застопорилась рядом со мной, увидев сидящего на моей кровати Сашу. — Ой, доброе утро! А у вас голова болит, да?

Саша молча смотрел на Настю. И это был совсем не тот взгляд, которым он смотрел на неё ранее. Это совсем новый непонятный мне взгляд. Ему не хватало только микроскопа и лупы, чтобы он разглядел свою дочь вплоть до каждой клеточки, чтобы точно быть уверенным в том, что Настя действительно его дочь. Или он, наоборот, хотел найти что-то такое, что точно даст ему уверенности в том, что он не имеет к моей дочери никакого отношения.

— Доча, — положила я на ее плечико ладонь и мягко притянула к своему боку, приобняв. — Сходи, пожалуйста, на кухню. Включи чайник