Принцесса гоблинов - Валерий Иващенко

Ради проверки такого Женька даже и голову с одеяла приподымать не стала. В принципе, терпимо — с дремлющей почти на попе рысью. Потому как мухи и прочие приставучие на летней жаре букашки-козявки исчезли сразу. Согласитесь, весьма ценное качество, особенно учитывая то, что ни одна кусючая паразитка из них всех не покушалась только на Принцессу. Даже комары… ну, понятно, по должности не положено. Ладно, разберёмся в свою очередь — и девушка решила внять мудро посапывающей животине да и себе подремать на свежем воздухе в ожидании ужина.

Эх, хорошо…

Нет, эти недоучки таки в гроб загонят раньше времени! Маменька и принц шарахнулись от ведра со вполне похвальной резвостью, ибо из того полыхнул в вечернее небо столб гудящего пламени. Принцесса, с перепугу потеряв своё отведение глаз, металась в весьма интересном бы при других обстоятельствах виде. Рысь вырывалась и завывала дурным голосом, а Женька ползком ретировалась подальше. Если не пробовали со здоровенной кошкой подмышку ползти назад, то и не рекомендую.

Лишь братец сориентировался быстро — вот что значит армейская закалка — и уже спрыгнул с тягача с огнетушителем, да в пару секунд привёл к порядку бесчинствующую огненную стихию.

— Напалм, примерно среднего качества, — наконец объявил он, проинспектировав остатки содержимого ведра. — Кто там говорил, что мама не сможет сработать за батарею реактивных миномётов?

И потом, не допускающим возражений командным голосом потребовал: подобные эксперименты проводить чуть подальше. И с подветренной стороны — вдруг какую отраву получат. Поскольку ради приготовления ужина решено было не отвлекать эту пару от занятий — таки что-то уже получается — и перекусить остатками кабанчика да кое-какими консервами, то мама и принц ретировались со своей алхимией на берег ручья.

Но огнетушитель умыкнули с собой, и то спасибо…

Полночи опять куролесили, к вящему негодованию рыбок и мохнатой любительницы подремать — но к рассвету кое-как угомонились. И обнимающая новую подругу Женька даже сквозь сон иногда ощущала на себе нехороший такой, звериный огонёк в изучающем взгляде горящих дьявольским мерцанием жёлтых глаз. Зато ни один комар не прилетел! Извертевшийся в палатке Тим таки взвыл, запросил пощады — живьём заедают ведь! — и под хихиканье Принцессы приполз сдаваться на милость девушки. Вернее, обладающей таким странным даром кошки.

Ладно, заползай под одеяло, хоть от тебя и прёт каким-то керосином — но вместо меча между нами будет рысь.

Вах!

Часть пятая. Драконы, опять драконы

По узловатому стволу растущего на опушке дерева медленно скользнула тень. Она не испугала бы даже и пару мирно о чём-то беседующих птах на ветке — однако неспешно пьющий утреннюю воду из ручья олень сразу поднял голову. Но хорош, красавец — кажется, этих зовут то ли пятнистыми, то ли благородными. Неизвестно, что насторожило величавого зверя — ни единого звука или подозрительного запаха не донеслось с той стороны. Быть может то, что тень шевельнулась как-то не в такт пролетевшему где-то в вышине порыву ветра?

Женька скептически покосилась на малокалиберку в руке и вздохнула. Барсуков бить или даже лис — но не такую же тушу? Затем она почесала за ухом прижимающееся к ноге мохнатое тепло. Угомонись, киса — такая добыча нам не по зубкам.

Не отрывая горящих глаз от столь великолепной, однако недоступной дичи, рысь издала негромкий утробный звук, отозвавшийся в ноге бархатным рыком. Пташек словно ветром сдуло — зато олень, понявший что кошка в кустах это так, просто дурью мается или злость нагоняет, явно успокоился. Он тоже посчитал, что куда там до него этой малявке. Некоторое время ещё прислушивался, недоверчиво поводя ушами и роняя с морды редкие капли, а затем вернулся к воде…

— Ух какой следок свежий, прямо ещё горячий! — утром Женька осторожно потрогала вдавившийся во влажную землю след и отметила, что края даже ещё нисколько не подсохли — не осыпаются.

Покосилась на послед чуть дальше — но лезть туда лапкой побрезговала. И так видно, что чуть курится на, мягко говоря, бодрящем воздухе.

— Побегаем, кис?

Рысь потешно фыркнула и чуть поджав уши, попятилась, разом выразив всю глубину своего презрения к этим дурацким забавам. Её дело из засады наскакивать да шустро драть в клочья — а высунув языки на плечо пусть всякие дурные псины бегают. И всё же, она поплелась за подругой, решившейся погоняться за оленем. Ага, в ту сторону… ну да, если не на утренний водопой, то больше и некуда!

Они неслись как ветер — кареглазая амазонка в ярком ситцевом сарафанчике и бесшумно перекатывающаяся рысь с задорно задранным хвостом. Взлетели по пологому косогору, не потревожив даже пожухлой веточки — Женька слегка сжульничала.

Не зря же она всегда так чутко прислушивалась, как же это получается у Тимки? Не просто так примеряла на себя эти нежные, еле заметные дуновения чужого искусства? Чтобы она сама не сумела что-то подобное, доступное этому худощавому смазливому принцу? Да недостойно Воина и мысли о чём-то подобном допускать! Тем более, за месяц странствий можно было даже и увязавшуюся за ней рысь тому научить…

Кошка почуяла колдовство мгновенно. Старательно бежала почти прижимаясь к ногам разгорячённым мехом, чтобы лесной дух упаси не вылететь за пределы незримо меняющего окружение сгустка человечьей воли. Скостили таки прилично — кошка хоть и высунула язык ломтем эдак на полкило варёной колбасы и дышала тяжело, но всё так же неслышно неслась на мощных лапах.

И вот теперь они застыли у толстого то ли вяза, то ли граба, то ли ещё дуб его знает какого дерева — как жительница большого степного города, Женька в эдаких материях ровным счётом ни капельки не разбиралась. Вот прижавшаяся к ноге рысь могла бы сказать — но ей в общем-то было тоже всё равно. Добыча — другое дело. Вот если бы куда меньшая самка или даже косуля! Тогда сразу — кошка бесшумно выпустила когти, пропахала ими лесную подстилку и вопросительно глянула вверх.

Женька отрицательно покачала головой — глаза её смеялись. Те, кто бежали следом, производили шум как стадо ломящихся сквозь сухой камыш кабанов.

В самом деле, не успела кошка отдышаться толком, как мимо пронёсся тугой порыв воздуха — и на простор у ручья выскочил Владимир. Не разбираясь в подробностях, он прыгнул к едва успевшему поднять голову оленю. Тот даже попытался удрать в замедлившемся как во сне времени — да выпитая вода и влажный берег помешали.

Почти незаметно мелькнул кулак брата и с хорошо слышным хрустом врезал по незащищённой мышцами впадинке зверя — меж загривком и затылком. Четвёртый позвонок, вроде бы… олень всего лишь пару раз взбрыкнул. Подоспевшая вторая тень сгустилась, и Принцесса с размаху припечатала в зверя махонькой ртутно блеснувшей молнией.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});