Интриганка - Татьяна Тронина

Люба Усатова ахнула, да так и замерла с полуоткрытым, напоминающим вишенку, ртом. Марго и Мира тоже застыли, уставившись на Зою.

– Зой, ты чего такое говоришь-то… – с неловкостью за нее пробормотал Неверов.

– То и говорю. Я все время молчала, вы не замечали, нет? В том смысле, что молчала о Полине, – Зоя обратилась ко всем присутствующим. – Полина распространяла обо мне всякие сплетни, что я занимаюсь плагиатом, например, и ворую сюжеты у нее, а я про нее – ничего не говорила. Ни плохого, ни хорошего. Никак не парировала ее выпады.

– Зойка… – пробормотала Галя. – Да что между вами с Полиной такое произошло… Вы же всегда неразлейвода…

– Нет, давайте откровенно. Ты про то, что я занимаюсь плагиатом – слышала? – глядя Гале в глаза, спросила Зоя.

Та помолчала, потом ответила спокойно:

– Слышала.

– Друзья, может, мы не будем… – опять встряла Болконская.

– Лена, Луку избили, – теперь обернулась к ней Зоя. – У Полины в знакомых есть бандит, она подослала его к Луке. На этого типа, кстати, заведено уголовное дело.

– Полина? – подал голос Неверов. – Сама Полина приказала гм… тому типу? Ты уверена?

– Друзья, может быть…

– Лена! Если меня завтра изобьют, убьют, наедут на меня автомобилем – вы предупреждены, где искать виновного, – резко произнесла Зоя. – Я для Полины теперь враг номер один, поскольку Лука оставил ее и ушел ко мне.

– Зоя, такими обвинениями просто так не бросаются…

– Минутку! Давайте я вам все расскажу по порядку, ладно? – Зоя оглядела присутствующих. – Понятно, никто не хочет прослыть сплетником, никто не хочет открыто показать, что ему интересно, кто с кем спит, но… Давайте не будем лицемерить. Все и без этого обсуждают нас с Полиной между собой. Лучше я сейчас расскажу обо всем в открытую.

– Зой, не переживай, – сказала Люба. – Ты не думай, никто не верит Полине. Ну, она такая… Что теперь.

– Дело не в Полине сейчас. Дело в моей репутации, – мрачно, грозно произнесла Зоя. – Вы в курсе, что последние пять лет я занимаюсь ваянием? Что я не рисую?

– Да, но, Зоенька…

– Вы все, люди с художественным образованием, какого хрена слушали Полину? – продолжила спокойно Зоя. – Помните, как пишется в учебниках по искусствознанию: «Особенностью скульптуры, своеобразием ее содержания является то, что она изображает преимущественно человека. В связи с этим для скульптуры характерен определенный круг тем – портреты современников или деятелей прошлого, аллегорические фигуры и прочее. А вот природу можно изобразить в скульптуре лишь косвенно». Природу! А Полина именно природу и рисует, мертвую природу – натюр-морт! Я не могла у нее ничего сплагиатить, понятно? У меня – фигуры людей, у нее – цветы. Да я и раньше не цветы рисовала, а портреты, в основном…

– Зоя, ты не волнуйся…

– Погодите. Я вам сейчас про Луку расскажу. И о том, отчего умер Илья, муж Полины. До меня дошли слухи, что Полина меня обвиняет и в смерти своего мужа. – Зоя повернулась: – Аркаша…

– Что? – вздрогнул Неверов.

– Признайся, что ты был любовником Полины – тогда, пять лет назад. Одним из ее многочисленных поклонников. Слабо? Илья умер, потому что Полина изменяла ему налево и направо… Он из-за ее измен страдал… Признайся!!!

В гостиной воцарилась тишина. Все смотрели на Неверова. Он пожал плечами и сказал:

– Да, было дело. Я всегда ее любил. И сейчас люблю. Ну и что… Мне нечего скрывать.

– Какая гадость… – переглянувшись, прошептали Марго и Мира.

– Да, я встретилась с Ильей за день до его смерти, – продолжила Зоя. – Первый и последний раз после его свадьбы с Полиной. Мы с ним сидели в кафе, и он плакал. Жаловался, что сглупил, что выбрал не того человека. И он просил прощения у меня. Помните, помните? Ведь Илья был раньше моим женихом, но Полина его отбила… Да, он слабый человек был, но дорого расплатился за свою слабость. Знаете, он был доведен до ручки ее образом жизни… И дело не в том, что Полина плохая, нет, я, хоть и имею на нее зуб, людей просто так грязью поливать не собираюсь. Но они являлись разными людьми, Илья с Полиной, понимаете?! Разными!

– Зоя, успокойся…

– Слушайте, но это невозможно! Зоя, перестань. Ни к чему все эти оправдания! Лена, да скажи ей!

– Я должна высказаться! – повысила голос Зоя. – Я знаю, что за моей спиной говорит Полина, но я не хочу больше делать вид, будто мне все равно, я не хочу повторять эту мантру – «собака лает, караван идет»! Потому что Полина уже перешла к открытым действиям, она опасна. Вы вот, например, в курсе, как мы познакомились с Лукой? А я сейчас расскажу… Это к тому вопросу, почему я упала в обморок, кстати.

– Зоя, у тебя истерика.

– Зоенька, мы полностью на твоей стороне…

В гостиной творилась неразбериха. Кто-то внимательно слушал Зою, кто-то перешептывался, кто-то умолял ее успокоиться, кто-то с брезгливой гримасой говорил, что это отвратительно – выворачивать грязное белье на публике…

Но Зою, словно поезд без тормозов, стремительно несло вперед. Она сообщила публике, как Полина подослала к ней Луку, как Лука признался во всем – именно здесь, в квартире Болконской, как Полина возненавидела Луку за то, что он влюбился в Зою… Конечно, Зоя позволила себе в этих признаниях много лишнего, но она слишком долго молчала.

Рассказала молодая женщина о том, как Полина отбила у нее Илью и как Зоя простила подругу. Рассказала, сколько она сделала для Полины… И чем все это закончилось, какими несправедливыми обвинениями.

Пожалуй, рассказ Зои являлся исповедью. И, рассказывая, она понимала, что поступает не вполне разумно, афишируя свою личную жизнь, что многие не поверят ей, а другие – сочтут эту исповедь неприятной и ненужной… Но она пыталась объяснить, что помогала Полине, прощала подругу вовсе не для того, чтобы получить благодарность или прослыть благодетельницей, нет.

– …я сама виновата, – говорила Зоя. – Я задушила Полину своей заботой. Она, наверное, чувствовала, что слишком мне обязана. Она в последнее время хотела от меня освободиться. И натворила все вот это…

– Точно-точно! – вдруг воскликнула Галя. – Ты и в институте с ней все время возилась, я помню. Как в советские времена, когда отличница брала шефство над двоечницей. А кому охота всю жизнь чувствовать себя двоечницей, ощущать себя по гроб жизни обязанной…

– Зойка, я тебе сочувствую, но насчет Полины ты не права… – поморщился Неверов. – Ты вот сейчас все так выставляешь, будто Полина без тебя и шагу не могла ступить. А она вполне самодостаточная, умная, талантливая женщина. Вы обе виноваты, если уж на то пошло.

– А я о том и говорю, – кивнула Зоя. – Я как мать Тереза была для Полины. И я поняла свои ошибки. Я теперь совершенно иначе смотрю и на дружбу, и на человеческие взаимоотношения… Но не кажется ли вам, что Полина слишком жестоко наказала меня за это?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});