Жизнь-река - Геннадий Гусаченко

Нашей планете, её Природе миллиарды лет! Это невозможно представить, как и бесконечность Вселенной. И что такое на Земле есть жизнь отдельно взятого человека или целого поколения в сравнении с миллиардами лет существования Природы? Миг! Миллионная доля секунды! Миг! Слышите? Всего один миг!

«Радио России» подкрепляет мои слова песней Леонида Дербенёва и композитора Александра Зацепина в исполнении Олега Анофреева:

Есть только миг между прошлым и будущим,

Именно он называется жизнь.

Успеть за столь короткий промежуток времени оставить на Земле добрую память о себе — вот к чему должен стремиться человек. «Не совершай ничего, что будет мучить тебя на смертном одре, ибо жизнь мгновенна», — гласит изречение индийских мудрецов.

Однако, пора спать…

Закончил я этот день по обычаю молитвою на сон грядущим:

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоей Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилуй нас. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. В руце Твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой: Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй ми. Аминь.

Морская душа.

Утро на Симане. Курлычат журавли. Утки, со свистом рассекая крыльями туманную дымку, проносятся низко над водой. Кукушки наперебой и без устали оглашают безлюдные окрестности. Сталкиваю плавсредство на воду, с некоторым сожалением покидаю живописное место. Сколько еще таких очаровательных красот в нашей России, разнообразных и прекрасных!

Поражаюсь глупости людей! Рвутся на загаженные многочисленными туристами Багамы, платят бешеные деньги за отели! Пинают, не замечая, золото под ногами на своей родине и бегут подбирать иноземное дерьмо! Сервис там! Удобства!

Не прельщают меня людские скопища на Средиземноморье! Как надо себя не уважать, чтобы окунаться в вонючую воду этой грязной лужи, в которую миллионы отдыхающих ежедневно плюют, мочатся, испражняются! Но по Сеньке и шапка! Бритоголовому ублюдку с тупым лбом, проматывающему награбленные у трудового народа деньги на кипрской вилле, не понять красоты Симана! Пусть этот недоумок с чемоданом долларов ловит микробов на европейской помойке! Пусть выныривает из воды с чужими соплями на ушах, с прилипшим к спине презервативом! Каковы сами, таковы и сани!

А я понежусь под солнцем в тишине Симана на его зеркальной глади. Устремляясь всё дальше и дальше. Любуясь диковинными пейзажами и безмятежно подрёмывая.

Бережно, не качнув, несёт меня Симан.

Прошёл Вороново. Смотрю на карту. До Оби рукой подать! Не хочется выходить из протоки. Так бы и плыл по ней бесконечно.

Но всему есть конец. И приятному самосплаву по Симану тоже. Вхожу в Обь. Вижу в бинокль отметку «875».

И началось! Опять встречный ветер. Прохладно. С большим трудом выгребаюсь на вёслах. Прохожу отметку «880». За полтора часа — пять километров! С таким ходом я не до Салехарда — до Сургута не дойду! У левого берега совсем нет течения. Пересекаю фарватер между белым бакеном 311‑м и красным 312‑м. Проследовал село Уртам. Показалась отметка «895». Ветер стих. Иду правым берегом. Ориентиры на нём сдвигаются, что воочию убеждает: течение есть! Двигаюсь без напряжения сил и нервов.

Одиноко. Тихо. Солнечно. Спокойно. Истинное умиротворение души и тела. Блаженство путешествия самосплавом, о котором давно мечталось. Близость нетронутой природы. Ощущение единства с ней, причастности к её величию, красоте и вечности. Лирическое настроение. Желание петь, декламировать стихи. Чувство неподдельного счастья свободы, безраздельного владения окружающим простором переполняет душу.

Лишь теперь, проплывая мимо луга, горящего жаром цветущих огоньков, вспоминая безотрадное детство, понимаю: то были лучшие годы моей жизни. И не надо оценивать их наличием или отсутствием игрушек, дорогих вещей, конфет и фруктов. Лучшие потому, что прошли в окружении дивной, еще мало испорченной в тех местах природы. На полянах, красных от огоньков и белых от подснежников. Среди бескорыстных и честных деревенских мальчишек, не испорченных гнилыми нравами больших городов. Среди простодушных сельчан, едущих на покос в конной бричке и распевающих песни. Несмотря на убогую колхозную жизнь, нищету и бесправие. Среди чутких, заботливых учителей, работавших в школе не только ради зарплаты.

Отцу в Тогучинском лесхозе ежегодно давали задание готовить определенное количество тонн сена. Вязать несколько тысяч метел. Убирать в лесу бурелом и сжигать сучья после порубки. Устанавливать там деляночные столбики и дождевые грибки для путников, нарезать противопожарные полосы. Помимо всего этого отцу ежедневно приходилось отпускать согласно «порубочным билетам» древесину на корню. Охранять лес от самовольных порубщиков. Последнее, пожалуй, самое трудное требование к работе лесника. Не будешь сторожить — весь лес изведут. Вырубят подчистую. Травы выкосят, вытопчут. В засуху пал пустят, огнём пожгут, птичьи гнезда, барсучьи, лисьи норы погубят. Без охраны лесу не выжить.

Людей понять можно. Всем надо строить дома, сараи, бани, кормить скотину, заборы ставить. Всем нужны лес, сено, дрова, грибы, ягоды, дичь. Станешь ревностным служителем, злобным цербером — долго не наработаешь. Либо усадьбу сожгут, либо в лесу из обреза убьют, либо кляузами замучают. Всякие пакости леснику чинить будут: стога сена поджигать, скотину в стаде травить, аншлаги и природоохранные щиты из дробовиков расстреливать. Много еще разной гадости можно придумать всем миром и сделать неугодному служителю леса, чтобы выжить из села, снять с должности, лишить спокойного сна. А если учесть, что отец вернулся в своё село, где родился и вырос, где все сельчане — знакомые люди, друзья, товарищи, приятели, то быть лесником там ещё труднее. Не обойти стороной и руководство сельского Совета, колхоза. Каждому в деревне нужны дрова, сено, жерди для изгороди, брёвна для строительства. Каждому! А билеты на порубку в лесхозе выписывали далеко не каждому. И деревья лесник обязан отводить для порубки выборочно, строго по билету. Но строевой лес дорогой. Откуда у колхозника деньги? На «трудодень» он мог существовать, но не жить. Во всяком случае, в нашем колхозе «Кузбасс». И потому все боровлянцы с надеждой смотрели на земляка Григория Зиновеича, как уважительно они его называли.

Но всем не угодишь. Сделал сто раз хорошо — один раз не сделал — всё! Недруги тотчас объявятся. Недаром же говорят: «Не делай добра, не получишь зла». Вот этой самой чёрной неблагодарностью отцу и отплатили. Но то ещё когда будет…