От звезды и до воды - Людмила Мартова

его не обследуют и не назначат лечение.

Уж неизвестно, что сыграло бо́льшую роль – Мусина настойчивость или бумажник, который извлек из кармана куртки Баринов, – но сделать КТ и показаться врачу у них все-таки получилось. У Сергея оказалась двухсторонняя пневмония нижних долей легких, однако, как заверил пожилой и очень уставший врач, жизни его ничего не угрожало.

– Сейчас я вам рецепт на антибиотики выпишу, и принимайте их дома. Здесь у нас лучше не оставаться, – честно сказал врач.

– У нас дома есть антибиотики, – вздернула голову Муся, – уезжая за город, я подготовилась к тому, что, возможно, заболею. Так что спасибо, рецепт не нужен.

Все больничные приключения заняли у них довольно много времени, так что обратно к своему дому Муся лихо подрулила, когда часы показывали начало четвертого. Ужасно хотелось есть, а вконец измученный Сергей спал на заднем сиденье, к счастью дыша ровно и спокойно. Да и температуры у него не было.

Муся въехала на участок, заперла ворота, вернулась в машину и выключила мотор. Так, надо не забыть выпустить Вербу, оставшуюся сегодня без привычной прогулки. Если сейчас будить Сергея, помогать ему добраться в дом и укладывать в кровать, то это будет долго. Пожалуй, она поступит наоборот: сначала выпустит лошадь попастись, а уже затем растормошит Сергея. Не будет ничего дурного в том, что он еще десять минут поспит в машине. Замерзнуть точно не успеет.

Дверь в сарай почему-то оказалась отпертой. Ну надо же, она утром так торопилась отвезти своего гостя в больницу, что забыла ее запереть. Толкнув тяжелую створку, Муся вошла внутрь. После солнечного света улицы глаза с трудом привыкали к темноте. Верба всхрапывала и била копытами в стойле – никогда до этого она не встречала приход Муси так тревожно. Сердится, что ее с утра не вывели на улицу?

Додумать эту мысль до конца Муся не успела. Метнувшаяся откуда-то из-под лошади тень замахнулась и ударила ее по голове. Муся как подкошенная рухнула к ногам Вербы, отчего-то вставшей в своем загоне на дыбы. «Она меня сейчас затопчет», – успела испугаться Муся, а потом навалилась темнота, в которой не было ни боли, ни страха.

Долго ли было темно, Муся не знала, зато потом стало светло, так светло, что было больно глазам и открывать их совсем не хотелось. Болела голова, и очень хотелось пить, все тело ломило, как при простуде. Кажется, на нее кто-то напал в сарае?

«Да нет, это я заболела коронавирусом, – поняла Муся, прислушиваясь к своим ощущениям. – Сергей меня заразил, вот что. И никто на меня не нападал, просто мне в сарае стало плохо и я начала бредить. Господи, сколько я тут лежу, Сергей же может замерзнуть там, в машине».

Она распахнула глаза, готовая бежать к нему, где бы она сейчас ни находилась.

– Да лежи ты, егоза, – услышала она сердитый, но уже до последней нотки знакомый голос своего гостя. – Тебя просто ни на минуту нельзя оставить одну. Обязательно во что-нибудь влипнешь.

Оглядевшись вокруг, Муся поняла, что находится в доме, на родном диване, а рядом сидит живой и невредимый Сергей. Комната выглядела как-то не так, и, сфокусировав зрение, Муся вдруг поняла, что здесь кто-то что-то искал. Все шкафы открыты, ящики вывернуты наизнанку, вещи валяются на полу, как будто неведомый гость действовал второпях, даже не пытаясь скрыть следы своего присутствия.

– Что здесь случилось? – спросила Муся шепотом и откашлялась.

– Здесь случился взлом и обыск.

– Обыск? Что здесь можно искать?

– Тебе виднее, – он пожал плечами, – но, скорее всего, оставшиеся без работы и средств к существованию самоизолированные граждане решили, что лихой разбой – лучший способ добыть пропитание их детям. Другими словами, кто-то из соседей приглядывал за тобой. Дождался, пока мы уедем из дома, и пробрался внутрь, чтобы поживиться деньгами или продуктами.

– А в сарае он что делал? И зачем нужно было бить меня по голове?

– Я думаю, что в сарае никого не было, по голове тебя ударила твоя лошадь.

– Верба? Да не могла она меня ударить. Она очень мирная и добрая, и все это время мы с ней отлично ладили. Нет, Сережа, в сарае кто-то был, когда я туда вошла, и этот кто-то ударил меня, а Верба, наоборот, стала защищать. Она этого человека лягнула, а не меня. Скажи, ты никого не видел?

– Да в том-то и дело, что никого. Я проснулся в машине оттого, что замерз. Удивился, что ты меня оставила спать на улице, пошел в дом, увидел весь этот кавардак и понял, что тебя нет. Я кинулся тебя искать, прибежал в сарай, а там ты лежишь без сознания, а лошадь в пене вся. В общем, я тебя в дом притащил, хотел «Скорую» вызывать, но тут ты очнулась.

– И никого постороннего ты не видел?

Баринов покачал головой:

– Нет, не видел. Ну что, надо тебе врача вызвать? Или полицию?

– Не будем мы никого вызывать, – покачала головой Муся и поморщилась от тут же усилившегося звона в ушах. – Понятно, что в нынешней ситуации всем не до нас, ни медикам, ни полицейским. – Тем более что в версию простого ограбления я не верю. Во-первых, насколько я вижу, ничего не пропало.

– Откуда ты знаешь?

– Деньги у меня на карточке, она в сумке, а сумка осталась в машине. Никаких ценных вещей у меня нет. Если забрались за едой, то она в предбаннике в мешках стоит. Мешки с крупой в комоде искать бессмысленно. И уж в сарае с лошадью тем более. Так что будем рассматривать второй вариант.

– Какой же? – Мусе казалось или Сергей откровенно любуется ею?

– Ты сюда приехал зачем? На поиски клада.

– Да ну, скажешь тоже. Я просто осмотреться приехал, на дом на этот посмотреть, с хозяевами познакомиться. А ты уж сразу – на поиски.

– Хорошо, – покладисто согласилась Муся. – Ты приехал просто осмотреться. А кто-то другой вслед за тобой приехал именно для того, чтобы тебя опередить и найти клад.

– Да кто это может быть? – засмеялся Сергей. – Ты думаешь, я направо и налево про семейные сокровища рассказывал? Мне вовсе не улыбалось, чтобы на меня как на сумасшедшего смотрели. Так что никто про клад, кроме членов моей семьи, не знал. А уж про мою поездку сюда – тем более.

– А среди членов твоей семьи, разумеется, никто не может пробраться в чужой сарай и ударить по голове незнакомую женщину? – саркастически спросила Муся.

Он ответил твердо, не раздумывая:

– Никто!

До вечера Муся еще