Я не продаюсь (СИ) - Тэя Татьяна

- Ты серьезно?

Киваю.

- Тебе интересно?

Еще кивок.

А затем Тома, почувствовав, что я ослабил хватку, всё-таки выворачивается и вскакивает на ноги.

- Ну так мне уже не хочется тебе рассказывать. Поезд ушёл. – Она хватает деньги со стола и швыряет мне. – А это можешь засунуть себе в одно место, Логинов.

Она отворачивается и уходит, а я поднимаюсь из-за стола

- Тома, стой, я не договорил.

- А теперь мне неинтересно, - через плечо бросает и прёт дальше.

Мстит, сучка…

Ну, а я за ней, естественно. Даже не обращая внимания, что переступаю порог подсобного помещения.

- Эй, туда нельзя, - вырастает передо мной белобрысый жлоб, с которым Тома любезничала перед входом.

- Подержи-ка!

Бросаю ему пачку денег, которую он по инерции ловит, а сам устремляюсь следом за Тамарой, которая уже успела пересечь тёмный коридор и шмыгнуть куда-то за угол.

Убыстряю шаг, но не вижу Томы. Справа дверь, слева дверь. Куда ушла? Толкаю первую наугад и вываливаюсь в проулок позади бара.

И вижу Тому, застывшую у кирпичной стены. Спрятаться от меня тут решила?

Невольно ухмыляюсь и иду к ней.

- Даже не думай, - предупреждает она.

- Что не думай.

- Подходить ко мне.

- Не слушаюсь и не повинуюсь.

Примерно с этими словами, впечатываю свои бёдра в неё и прижимаю к стене. Воздух с шумом выходит из её лёгких. Так как Тома не ожидает моего манёвра.

И я не ожидаю, что аромат её духов и тела мигом окутает меня, отбрасывая в невменяемое состояние.

Чёрт, в голове дымка. Нет, бля, там грёбанный смог… туманище, как в лесу на закате. Я тону в эмоциях и ощущениях. В джинсах становится до неприличия тесно, и вижу, как глаза Томы распахиваются шире, когда она ощущает моё возбуждение.

- Не смей, - шепчет одними губами.

- Стерва упрямая, - вдавливаюсь в неё сильнее, игнорируя ладони, упёршиеся мне в плечи.

Наклоняю голову и впиваюсь в её рот, пытаясь языком пробиться внутрь и взять своё.

Но Тома меня кусает. Реально, бля, кусает.

- Точно стерва, - а мне весело, - крови захотелось? Получай.

Игнорирую её слабые трепыхания и недовольное выражение лица, снова целую. И снова.

Пусть кусается, сколько влезет.

Но желание сопротивляться у Томы быстро пропадает, а руки, ещё минуту назад отталкивающие меня, уже притягивают. Наши языки борются, нет, даже сражаются. Когда ей удаётся вытолкнуть мой из своего рта, её язычок тут же принимается орудовать на моей территории.

Упёртая Тома. Настырная девчонка. Злючка.

Ненавижу её. Не могу без неё. Она дурман. Она самое прекрасное и самое ужасное, что могло со мной случиться. Я зависим. Умираю от неё и оживаю. Мы с ней две крайности, и чувства к ней – тоже две крайности, которые сводят с ума.

Подхватываю её под коленку, отвожу ногу в сторону и начинаю трахать сквозь одежду. У нас обоих дыхание сбивается, а в голове мелькают слова: хочу и нельзя.

Господи, как я по ней соскучился. Это невозможно. Без неё невозможно.

У Томы, видать, первой включается разум, потому что она застывает и отталкивает меня, когда я уже собираюсь расстегнуть и спустить её джинсы.

- Тянет на продажных женщин? Да, Тимурчик? – шипит она.

- По хрен мне на твоё прошлое.

- О-о-о! – восклицает возмущённо. – Святой Тимур явился! По хрен ему… Какая честь. В твоих глазах я шлюха, но ты готов мне всё простить. Даже моё грязное прошлое. Благодарю покорно.

Тома отвешивает мне шутовской поклон и разворачивается, чтобы уйти.

- Так расскажи мне, что было, мать твою! – кричу ей в спину.

- А мне уже реально не хочется, представляешь? - бросает Тома. – Перегорело.

- Хрен тебе, а не перегорело! Пять минут назад ты готова была мне дать прямо здесь. У стены. Так не перегорает, Тома. Хватит врать себе и мне.

Она делает шаг мне навстречу, разъярённая той правдой, что бросаю ей в лицо.

- Пошёл на хрен! - тычет в меня пальцем. – Видеть тебя не хочу!

- Можешь не смотреть, когда буду тебя трахать. Завяжем глаза, делов-то, - окидываю её оценивающим взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А Тома вспыхивает, будто я ей предложил настоящую полноценную сессию с БДСМ-игрушками.

- Логинов… - кипит она, превращая мою фамилию в ругательство.

Ладно, я умный парень. Знаю, когда надо отъехать. Сейчас Тома меня не услышит. Ага, как я её тогда не слышал и не хотел слышать. Нам действительно надо остыть и поговорить нормально. Поэтому принимаю её условия.

- Я сейчас уйду, но разговор не окончен.

18

Даже когда паб закрывается за последним посетителем, меня всё ещё потряхивает. Я в этом состоянии целый вечер хожу. Всё из-за Тимура. Какого чёрта он сюда заявился? Как вообще меня нашёл? А трогал зачем? Целовал?

А я почему отвечала? Совсем умом тронулась!

Как ни странно его поцелуи и прикосновения подействовали на меня, как дефиблирятор на пациента в отключке. Я ожила.

К миру вернулись его привычные краски и запахи, а ком в груди чуть уменьшился, но не исчез до конца.

В голове по кругу заедает: ненавижу его. Но, конечно, это неправда. Не могу я ненавидеть Тимура. Не могу. Потому что несмотря ни на что сердце сладко сжимается, когда он рядом, а по телу разливается тепло от ласкающего взгляда зелёных глаз. Они больше не смотрят холодно. Тим тоже ожил. Ожил и пришёл ко мне.

И от его фразы, что «разговор не окончен», я почему-то чувствую предвкушение.

Сердце снова заходиться в неровном темпе. Я протираю стойку, а руки дрожат. Хочется бросить всё на фиг, сесть на пол и подтянуть колени к груди, и дышать… дышать… потому что кислорода катастрофически не хватает. Будто Тим забрал остатки воздуха своими поцелуями и унёс с собой.

И это ужасно, что я до сих пор так реагирую на него. Как будто одной моей пагубной любви достаточно, чтобы забыть то, как Тим со мной поступил, как унизил, как плохо, наверняка, всё ещё думает обо мне.

- Тома, это парень оставил, с которым вы ругались, заберёшь? – Дэн хлопает пачкой денег по стойке

Той самой пресловутой пачкой денег, которая теперь курсирует от Логинова до меня и в обратном направлении.

Живое напоминание, от которого хочется то ли завыть, то ли зарычать.

- Кстати, а кто он?

- Вот, блин, - игнорируя вопрос, произношу тихо, хотя хочется ругнуться в голос. – Почему ему сам не отдал?

- Да он со скоростью света из паба вылетел, я даже сориентироваться не успел. Возьми, мне чужого не надо, отдай ему.

- Угу, при случае.

Хрен его знает, конечно, когда этот случай подвернётся.

- И всё-таки кто он? Вы встречаетесь?

- Похоже что мы встречаемся?

Дэн жмёт плечами, а я выразительно приподнимаю брови, чтобы понял: дело не его и сюда лучше не лезть.

Пока еду домой на первом утреннем автобусе, набиваю Тимуру сообщение.

«Нельзя так с деньгами обращаться, расшвыривать их, где попало».

«Извини, я нечаянно», - отвечает он мне минуту спустя.

Извини? Он серьёзно?

Очень надеюсь, что я его разбудила. С раздражением пишу:

«Недоброго тебе утра».

«А тебе несладких снов», - не остаётся в долгу Логинов.

Конечно, знал бы он, что после его пожелания я проворочалась с боку на бок несколько часов, а потом забылась на короткий промежуток времени серым бредом, был бы точно удовлетворён. Как итог – встаю вся разбитая, и маюсь до вечера, пытаясь собраться с мыслями, отвлечься учёбой и составлением задания для нового курса по английскому.

На следующий день в колледже я с таким кислым видом сижу на лекциях, что пара ребят из группы на полном серьёзе интересуются, а не заболела ли я.

- Авитоминоз, - с умным видом замечаю. – У меня всегда так к зиме.

Выходя под мелкую туманную морось после лекций, думаю, что не отказалась бы даже от встречи с Логиновым. Взбодрилась бы, по крайней мере. Но Тимур пропал и, видимо, его «поговорим» можно было отложить на неопределённый срок.